Величко М.В. (2014.08) - Об истории

Почему знания о прошлом, которые нам преподают в школе, не соответствуют реальным событиям?

Вот раз решили поговорить об истории, то давайте начнем. Ну, история – это, прежде всего, парадоксальная наука. В каком смысле парадоксальная? Она изучает то, чего реально нет, потому что все исторические события прошлого, они остались в прошлом. И если кто-то хочет о них высказать какое-то мнение, то он не может воочию посмотреть на эти события, потом их как-то описать в словах, а тем более во всякой видео-документалистике. Это вот один вопрос, который действительно очень проблемен для истории как науке. Ну, а второй вопрос, он проистекает из того, что история в ее полноте – это совокупность всех биографий людей, которые когда-либо жили на Земле. Ну, и тоже понятно, что даже если бы был доступ к письменным источникам или каким-то иным информационным носителям, то человеческая психика такой объем информации воспринять просто не может. И соответственно история нам предстает как выборка каких-то событий, о которых сохранилась либо изустная память, либо дошли документы. Ну, а если это выборка, то встает вопрос о том, как эта выборка производится, и в каких случая мы можем считать выборку историей, а в каких случаях выборка не будет удовлетворять каким-то определенным критериям, которые позволяют ее характеризовать как историю того или иного общества или человечества. Соответственно, тоже встает вопрос о критериях, которые одну выборку позволяют характеризовать как историю, а другую выборку не позволяют характеризовать как историю.
Вопрос о критериях, это тоже еще не все, потому что если смотреть на жизнь с позиции 6 приоритетов обобщенных средств правления, то второй приоритет – это матричный алгоритмический. То есть это те объективные закономерности, в русле которых может многовариантно протекать жизнь человеческого общества. Ну, а в истории реализуется один единственный вариант, и, соответственно, маркерами на этой исторической ленте являются те или иные календарные даты, то есть хронология. И тут тоже выясняется, что в зависимости от того, как мы определяем начала и концы тех или иных исторических процессов, событий, мы получаем ту или иную версию истории. Ну, простейший пример – это вопрос о том, когда началась Вторая мировая война 20 века? Согласно официальной и общепринятой точки зрения, Вторая мировая война 20 века началась 1 сентября 1939 года нападением Германии на Польшу. Но, а почему взяли датой именно 1 сентября 1939 года, а, допустим, ни 30 сентября, ни 1 октября 1938 года? Может возникнуть вопрос – а почему вот я называю дату 1938 год конец сентября-начало октября? А это, как раз, иллюстрация на тему о том, что выборка событий в истории, она субъективна. И в зависимости от того, как мы осуществляем выборку, мы лепим тот или иной образ исторического прошлого, на основе, в общем-то, большей частью, скажем так, достоверных материалов. Но тоже с оговоркой, большей частью достоверных.

Ну, и, в общем-то, если делать краткий предельно курс истории того же самого 20 века, тут 1 сентября 1939 года есть, как дата начала войны, а конца сентября-начала октября 1938 года, там ничего не сказано, но там ведь тоже были какие-то события. А там были события, был Мюнхенский сговор. В ходе этого сговора правительство Великобритании и Франции дали Гитлеру санкцию на расчленение Чехословакии. Что было после этого? После этого Гитлеровская Германия, Польша и Венгрия поделили Чехословакию между собой, и все это было до 1 сентября 1939 года. То есть, если мы субъективно избираем датой начала Второй мировой войны 20 века конец сентября-начало октября 1938 года, то весь образ Второй мировой войны у нас оказывается совсем иным. И если смотреть на те события из Кремля, то, в общем-то, возникает иное представление о прошлом. Гитлеровская Германия совместно со своими союзниками, Польшей и Венгрией, разделались с Чехословакией, которая в результате этого прекратила свое существование. Кто Польша? Союзник. Если Гитлер решил напасть на одного из своих союзников - это проблемы их коалиции. Ну, и дальше возникает совсем иная картина Второй мировой войны, совсем иные результаты ее, фактические результаты, и совсем иные итоги, которые зафиксированы юридически и нашли то или иное выражение в трактатах историков, которые изучали Вторую мировую войну. Поэтому вопрос, он о том, что изучает история, и как она изучает, это вопрос очень широкий и дискуссионный. Можно сказать, только то, что та история, которая культивируется в нашей стране на протяжении, наверное, последних несколько столетий, по крайней мере, со времен как Петр I организовал Академию наук, это, в общем-то, не та история, которая была на самом деле, и это не та история, которая необходима для того, чтобы страна могла выявить и разрешить те проблемы, которые она унаследовала от прошлого.

Как родился проект порабощения человечества от имени Бога на основе монополии на ростовщичество?

Всё, что касается фальсификации истории, то тут двояко. Во-первых, чтобы фальсифицировать историю, надо ее хорошо знать. То есть все фальсификаторы ломаются на мелочах, типа организация или подразделение, орган государственной власти был создан тогда-то, фальсификаторы выдвигают документ на печатях, штампах этого самого, но который возник либо до, либо после того, либо не соответствует компетенции этого органа власти. Вторая сторона вопроса, она связана с тем, что история в том виде, в котором нам ее представляют историки, она не психологична в большинстве случаев. То есть это ходульная чего-то, это как, вот, кукольный театр марионеток, то есть для того, чтобы тот исторический процесс, который был описан в учебнике или в каком-то трактате по истории совершился, нужен кукловод, который будет двигать персонажей. Почему? Потому что персонажи не обладают собственным миропониманием, не обладают никакой психологией, это вопреки тому, что все они были живыми людьми с определенной организацией психики, менталитетом и, соответственно, в их поведении выражалась их психология. Поэтому один из таких вопросов - это вопрос о психологической реконструкции истории, потому что если это делать, то и задуматься о том, что человек, тот или иной персонаж исторический мог знать в свою эпоху, что он действительно знал, какая у него была организация психики, то тогда можно увидеть фальшь. Ну, например, сериал «Иван Грозный», он не жизненный по той простой причине, что другими были, и Василий III, и Елена Глинская, она не такая была как показано в фильме. Вот при тех психологических типажах, которые представлены в фильме, та история, которая реально совершилась, она бы никогда не могла совершится. Иная психология двигала людьми. Поэтому многие такие вещи, они значимы.
Ну, и естественно любая концепция истории, она тестируется тем, что есть фактик, давайте добавим, что с ней будет. Ну, а ситуация на Украине, манипуляция общественным мнением на основе фальсификации истории в условиях полного бездумья и полной нищеты на первом приоритете, потому что когда начали фабриковать все это, весь миф о великом украинстве, то некому было задавать вопросы, которые не лезут в концепцию этого мифа. А дальше работает социальная психодинамика, работают автоматизмы. Если бы там нашлось кому задавать неудобные вопросы и показывать, что в фабрикуемом мифе на них нет и не может быть ответов, потому что миф лжив, история Украины была бы другой.

И опять же возвращаясь к советским временам, вот идет перестройка, и вдруг появляется статься Нины Андреевой, и начинается истерика у всех перестроичников. А чего испугались? Вы же сами объявили гласность. А испугались того, что люди начнут задавать вопросы, которые не лезут в перестроичные мифы, а если не лезут в перестроичные мифы, то перестройка в том виде, в каком она и реализовалась, невозможна. Но получилось так, что, во-первых, Нина Андреева задавала слабенькие вопросы. А во-вторых, не нашлось тех, кто бы ее мог поддержать и задать вопросы посильнее. В этом отношении редакционные коллегии средств массовой информации той эпохи проявили себя как падонки и предатели, практически все без исключения, потому что они фильтровали базар, если говорить так на блатном жаргоне, и они решали, что публиковать, а что не публиковать.

Целенаправленные фабрикации исторических мифов, целенаправленные фальсификации истории, ну, в угоду той или иной политической конъюктуре и в угоду создания и реализации тех или иных политических проектов, в том числе и глобальных проектов. Но, тем не менее, все-таки в истории есть инварианты, и эти инварианты, они, по сути, носят тоже нравственно-этический характер. Ну, например, если говорить о последствиях, то абсолютно все равно, где имел место, вот то, что в концепции общественной безопасности названо «Синайским турпоходом». То есть сорок лет гоняли древних евреев по Синайской пустыне, как это соответствует традиционной версии, либо сорок лет их гоняли по современной Италии и вокруг Везувия, либо их гоняли по нынешним окрестностям Санкт-Петербурга, согласно еще одной версии истории. Это не имеет, в общем-то, для будущего никакого значения, потому что в результате этого, где бы он не происходил, родился глобальный политический проект порабощения человечества от имени Бога на основе скупки всей планеты и всех ее обитателей, и с их имуществом на основе монополии и на ростовщичество.

Что для нас важнее - какое у нас было прошлое или к какому будущему мы хотим прийти?

Начнем с первой принципиальной ошибки. Согласно культовому историческому мифу глобальный исторический процесс неуправляем. Это ложь, он управляем, по крайней мере, на протяжении трех с половиной тысяч лет, если ни изначально управляем. Ну, еще более глубокая ошибка, касающаяся предыстории, нынешнее человечество – это первое человечество на Земле, и мы первая человеческая цивилизация. Не правда. Предыдущая цивилизация погибла тринадцать тысяч лет назад, примерно, в глобальной геофизической катастрофе. Все остальное на фоне этого мелкие детали, которыми можно пренебречь. И даже если говорить о том, что история действительно значима для общества, то, понимаете, споры на тему «какой была истинная история», они менее значимы, чем внятный ответ на вопрос: «Какого будущего мы хотим?» И посеять конфликт на тему «Истинность истории» - это один из способов сохранить безвластие общества над будущем.
Вот парадокс, связанный с историей, он выглядит так. С одной стороны, незнание истории обрекает на катастрофу в будущем, с другой стороны, борьба за историческую правду до всеобщего уничтожения тоже ликвидирует это самое будущее, поэтому познание истории оно требует осторожности. Причем, понимаете, есть такое соотношение, что все коротенькие процессы, они протекают, либо на фоне долгоиграющих процессов, либо являются их какими-то фрагментами. Поэтому, когда навязывается культура, в который человек живет вчерашними сплетнями и суточными щами, то он не видит долгоиграющих процессов. И поэтому, поскольку основное управление идет на них, то ему история представляется неуправляемой. А реальность, она такова, что кто-то вбрасывает в общество идею, идею, заточенную под достижение определённых целей, либо в пределах общества, либо в глобальных масштабах. Эта идея попадает в систему социальной раскрутки и становится популярной. На этой идеи вырастает поколение, которое других идей не знает, но в своей жизни руководствуется этими идеями. Оно производит какие-то политические преобразования, которые, либо достигают целей, либо не достигают целей, ну, в общем, что-то делают. Потом приходит следующее поколение, которое живет результатами. И все, начиная со второго поколения убеждены в том, что они живут своим умом, и ими никто не управлял, но то, что они живут на основе идей, которые были целенаправленно сконструированы, внедрены в культуры и легли в основу автоматизмов их поведения, они об этом не думают. Как они не думают и о том, что другие идеи в то же самое время были преданы обструкции, а потом забвения.

Ну, например, если вернуться к истории России Игнатий Брянчанинов в пятидесятые-шестидесятые годы 19 века написал записку о созыве Собора Русской Православной Церкви. Он там ставил определенные задачи. Если бы Собор был созван и задачи были эти на нем решены, без оглядки на сильных мира сего, а по совести, то никаких революций в начале 20 века в России не было. Маркса знают, Ленина знают, а кто читал Брянчанинова? Именно в аспекте, вот, прикладном, внутренняя политика Российской Империи 19 века.

Как наши привычки наших предков влияют на нашу судьбу?

Да если бы все так было просто, у нас бы была другая политика, потому что реальность все-таки такова, что для того, чтобы индивид был таким каким он есть, его надо воспитывать. А воспитание может быть ориентировано на достижение одной из двух целей, либо он к началу юности должен состоятся человеком и жить во власти диктатуры совести, либо он не должен состоятся человеком, потому что самое краткое определение человека – это воля, осмысленная во власти диктатуры совести. Нет воли – нет человека. Нет совести – нет человека. Для того, чтобы этого не было, в детстве надо очень сильно человека покалечить психически, нравственно. Ну, если это достигается, то начинает работать принцип - «не научился Ванечкой - Иван Иванычем не научишься!». То есть, даже если вот исходить из того, что Христос был наиболее эффективным учителем, то Иуда тоже же ведь при нем. И вопрос только в том, чего Иуда не сделал для того, чтобы не войти в историю в том качестве, в каком он вошел. И самое сложное, что в жизни есть – это вот взрослого человека сформовавшегося подвигнуть на переосмысление своего прошлого, которое достоверно, памятно ему, на переоценку и на дальнейшее личностное развитие не по инерции, производимой этим прошлым. Потому что вот эта поговорка на тему - «Посеешь поступок — пожнешь привычку, посеешь привычку — пожнешь характер, посеешь характер — пожнешь судьбу», - она работает. И если мы к чему-то относимся неосмысленно, то эти бессознательные автоматизмы несут нас по жизни. Это, кстати, одна из причин, почему не вредно интересоваться историей своих собственных предков. Потому что, если мы не знаем этого и живем бессмысленно, то многие ошибки, совершенные предками в их исторических обстоятельствах, мы производим автоматически в наших исторических обстоятельствах. И если вот посмотреть на биографии родственников нескольких поколений, то во многих родах можно увидеть, как, в общем-то, одни и те же ситуации возникали в разной комбинаторике у разных представителей одного и того же рода. А почему? А потому что человечество решает нравственно-этические задачи. А как оно решает? Решает каждый род, каждый человек, и если человек живет на основе бессознательно отрабатываемых автоматизмов, то все чего успели накосячить предки, он норовит воспроизвести в своей жизни, как вот в этом самом фильме «Обыкновенное чудо», когда король говорит: «Я не виноват, это все тетушка, там вот…»

В чем различие между религиозным и атеистическим пониманием истории?
 
Если мы стоим на круто атеистических позициях, то история предстаёт как некий стихийный процесс, который протекает по стихийным воздействием каких-то природных, космических процессов, на которые общество и люди персонально как-то реагирует в режиме самоуправления, и вот история течет сама по себе. Ну, например, якобы, где-то в 11-12 веке в Монголии внезапно начались дождливые сезоны, степь зацвела, много скота, много лошадей, и, как следствие, вот Чингисхан появился со всеми прочими. Будь засуха, не было бы никакого Чингисхана. И вся история, она тогда предстает как какой-то набор бессмысленных случайностей, которые никуда и ни к чему не ведут. И этика оказываются локализованы только в пределах человеческого общества. Но та же самая история должна хорошо знать, что религиозные представления свойственны всем культурами и даже в эпоху научного атеизма в силу каких-то причин религиозные субкультуры в обществе не искореняются, а воспроизводятся подчас, вроде как на пустом месте, вроде как без причины, если смотреть на жизнь общества, так вот, с позиций сугубо атеистических. 
 
А если смотреть не с атеистических позиций на ту же самую историю, то, что откроется? Ну, прежде всего, откроется, первое что, в любом религиозном миропонимании Бог, либо Боги, они не безучастны к тому, что происходит на Земле и то, что происходит в человеческом обществе. И если говорить в терминологии современной науки, то да, общество – это самоуправляющаяся система, взаимодействующая с другими природными системами, но ее процесс самоуправления протекает под иерархически высшим всеобъемлющем управлением со стороны Всевышнего, который преследует определенные цели в отношении человечества, ну, и, соответственно, какие-то другие цели, которые могут поставить перед собой люди и стремится к их достижению, и эти цели будут блокироваться иерархически высшим всеобъемлющем управлением. И мы опять получает совершенно два разных вариант истории, основанных на одних и тех же, в общем-то, может быть, и фактах, привязанных, может быть, к одной и той же хронологии. 
 
И опять возникает вопрос, а какая версия истории истинна? Действительно, получается так, что принцип «практика, критерий, истины» - это всеобъемлющий принцип, не знающий исключений, и, в общем-то, он должен давать ответы на любые вопросы, касающихся как естествознания, так и гуманитарных областей науки, включая и богословские вопросы. Ну, если обратиться к истории религиозных конфессий. Я подчеркиваю, не религий, не вероучений, а конфессий. То есть, конфессия – это некое вероучение плюс некие люди, которые убеждены в том, что это вероучение истина, и живут в соответствие с его рекомендациями. Если обратиться к их истории, то, в общем-то, можно всегда найти труды тех или иных интеллектуалов или авторитетов, которых бытие Бога не было вопросом веры. Вот для большинства это вопрос веры, одни верят, что Бог есть, а другие верят, что бога нет, а вот для них это не было вопросом веры. Почему не было вопросом веры? А потому что для них это было каждодневно подтверждаемые знания, потому что обращаясь к Богу в молитвах, они видели в жизни, что Бог отвечает изменения потока события в соответствие со смыслом молитв. И в ряде случаев эти ответы, они носят характер противоестественный по отношению к тому, что принято называть естественное течение событий. Ну, что вот в истории такого противоестественного? Ну, если говорить об индивидуальном уровне, то ряд чудесных исцелений от заведомо неизлечимых болезней присутствуют в биографиях разных людей. Да, можно свести все к психосоматике, что да, человек изменил свое настроение, и изменилось под воздействием этого физиология организма, проявились внутренние силы, и подавили эту самую смертельную болезнь, от которой люди обычно гарантированно умирают. Но, понимаете, есть факты, которые невозможно объяснить на основе того, что психосоматика индивида сработала, и они касаются, главным образом, таких вопросов, как борьба за то или иное понимание добра и зла. 
 
Вот, если анализировать историю войн, военных действий, то в них тоже встречаются противоестественные с точки зрения атеизма события, когда нарушаются статистические закономерности, и нарушаются они в пользу тех, кто прав, а не в пользу тех, на стороне кого, вроде как военная сила. Ну, вот один из таких примеров – это будет бриг «Меркурий» с двумя турецкими линейными кораблями в Русско-Турецкую войну 1828 года. Если обратиться к военному специалисту тех времен на тему о том, что будет, если бриг с двадцатью пушечками на борту калибра с яблочко встретится хотя бы с одним линейным кораблем, у которого 84 пушки на борту, минимум, и калибр пушек в нижних деках, он побольше, чем яблочко, что будет? Ответ будет простой – корабль будет уничтожен. Вот то, что бриг «Меркурий» отбился от двух турецких линейных кораблей, имея на борту всего 3 убитых и нескольких раненых, это вот чудо. 
 
Вторая мировая война, гитлеровцы отправили линейный корабль «Шарнхорст» поохотиться на один из конвоев, дело было полярной ночью. В общем, получилось так, что чуть ли не первым залпом англичане снесли антенну радиолокатора, в результате чего «Шарнхорст» ослеп. Все закончилось. Японцы в войне на Тихом океане, у них было разделение. Самолеты, которые базировались на авианосцах, предназначались для нанесения ударов по кораблям и береговым объектам противника, а самолеты, которые базировались на крейсера и линейные корабли, они предназначались для разведки, то есть освящение обстановки в районе действий флота. Вот, японцы проиграли битву при Мидуэе, главным образом, потому что один из разведывательных самолетов не вылетел вовремя из-за какой-то поломки. Все остальные вылетели, осмотрели свои сектора, доложили, что американского флота там нет, и командующий соединением генерал Нагумо выдал приказ не перевооружение бомбардировщиков, оснащенных торпедами и бронебойными бомбами для удара по сухопутным объектам на Мидуэе. То есть торпеды сняли, бронебойные бомбы сняли, повесили фугаски и бетонобойные бомбы. Тем временем, вылетевший с опозданием разведчик обнаружил американский флот. Удар по Мидуэе становится неактуальным, надо разделаться с флотом. Дается команда на новое перевооружение, и когда идет перевооружение самолетов на палубах японских авианосцев, они оказываются под ударом американских бомбардировщиков. Все, вопрос закрыт. Дальше победа американцев на Тихом океане – это только вопрос времени. 
 
Ну, вот во всех этих случаях характерно то, что не повезло тем, кто был неправ. А тем, кто был прав, вот в таких вот предельно острых ситуациях, в общем-то, по всяким мистическим причинам, судьбоносные битвы, которые решают будущее человечества, в общем, по каким-то причинам везет. И такого рода факты, они не находят объяснения в атеистической версии истории по той простой причине, что этика, согласно атеистическим представлениям, всегда субъективна, то есть представление о том, что добро, что зло, всегда субъективно – это человеческий произвол, и, кроме того, она локализована в пределах общества. В религиозных же представлениях Америя различие добра и зла объективно, человек может это познавать, источником добра и разграничением добра и зла является Бог, Бог выступает на стороне правды и помогает тем, кто выступает против того, что является объективным злом. Отсюда проистекают слова Александра Невского: «Не в силе Бог, а в правде». С этим же связаны, пожалуй, самые загадочные слова Христа: «Не противься злу». Вот, в атеистическом представлении, это предложение капитулировать перед злом. А в религиозном понимании жизни, это предложение отойти в сторонку, дабы Всевышний своими средствами оказал на зло воздействие, в результате которого оно, либо самоликвидируется, по принципу «одни злочестивые вкушают ярость других», либо произойдут какие-то внутренние изменения, в результате чего зло перестанет быть злом, либо ликвидируется. 
 
Ежели атеистический взгляд на историю предполагает неопределенность целей общественного развития, то есть куда и как, есть ли к чему стремиться, нет к чему стремиться, это вопросы, которые вне обсуждения, на них однозначных ответов в атеистическом миропонимании быть не может. То в религиозном миропонимании, история течет к определенной цели. И от людей зависит только то, сколь быстро она притечет к этой цели и притечет ли она к ней коротким хорошим путем, либо какими-то окольными путями через буераки. В этом, собственно, и все различие между религиозным миропониманием, включая и понимание истории, и атеистическим.

Кто управляет технологиями исторического мифотворчества?
 
В конце восьмидесятых годов, когда уже шла перестройка, в ленинградской газете «Смена» была опубликована одна статья, сейчас уже не помню названия, но запомнился факт из нее. Статья была сугубо антисталинская, и один из моментов, которые вызывали неудовольствие автора, это было то, что Сталин в одной из бесед возмущался тому, что историки изучают историю Великой октябрьской революции исключительно по документам, в то время, как живы участники событий. И, соответственно, надо работать не только с документами в архивах, но надо и беседовать с участниками событий.
 
Ну, вот если так стоять на позиции здравого смысла, вот эта позиция здравый или нет? Вот, ну, хорошо, зависит от факторов. А какие факторы? Вот, один из факторов, он состоит в том, что все документы, которые производит общество, они производятся таким образом, чтобы не обидеть существующие власть. Это что означает? Что негативные факты в документах не отражаются, либо освещаются как-то иначе, так, чтобы они выглядели более-менее благообразно. И когда возникает предложение изучать историю не только по официальным документам, но и по свидетельствам очевидцев, то что может возникнуть? Может возникнуть ситуация, когда очевидцы вспоминают то, что не попало в официальный исторический миф. А история, она устроена таким образом, как, в прочем, и любые другие науки, в общем, есть некая теория, есть некая концепция процесса, это любого процесса касается, хоть социальное, хоть естественного какого-то процесса, но достаточно одного факта, который не лезет в эту теорию для того, чтобы теорию признать, мягко говоря, неудовлетворительной. И, соответственно, потребуется какая-то новая теория, которая бы восприняла вот этот вот факт, который бы разрушил прежнюю теорию, и теория бы новая дала объяснения этому факту, то есть выявила бы причинно-следственные взаимосвязи предыдущих фактов с этим фактом и этого факта с какими-то последствиями. 
 
И дальше возникает вопрос – а как быть с этой самой историей? В чем концепция истории? Что они должны описывать? Потому что если мы просто занимаемся регистрацией фактов, то это одна история. Если мы показываем факты в их взаимосвязи друг с другом, показываем причины, показываем следствия, то это другая история. Ну, и какую историю Вы хотите? Ну, вот один из недавних, так скажем, примеров, это миф о внезапном нападении Германии на Советский Союз. Вот нападение Японии на военно-морские базы США на Гавайях действительно было внезапным. Американцы аккуратно красиво отсняли фильм «Перл-Харбор» на эту тему. Но, ребята, ничего такого не было ни в Севастополе, ни в Кронштадте, ни в других базах, флот принял войну по боевой тревоге. Если один вид вооруженных сил принимает войну по боевой тревоге, а другой проспал, то естественный вопрос - а что было там, где проспали? А там могло быть одно из двух, либо сочетание одного и другого: полное управленческая несостоятельность и предательство. 
 
Если посмотреть на послевоенную историю, что было. От Кузнецова, благодаря которому флот принял войну по боевой тревоге избавились в течение 10 лет и до этого пытались его еще посадить. Как оформить – это другой вопрос. Но Кузнецов не лез в миф о внезапном нападении, поэтому от него надо было избавиться, то есть историю писали те, кто работал на тех, кто организовал катастрофу лета 1941 года. Кто организовал катастрофу лета 1941 года? Кто был начальником Генштаба в предвоенное время непосредственно? Георгий Константинович Жуков – маршал Победы. Кем мы знаем Маршала Жукова? Маршалом Победы. Никаких вопросов по поводу 1941 года Жукову никто в послесталинские времена не задавал. Сталин задать вопросы не успел, хотя есть свидетельства, которые приписывают ему фразу: «Это неправда, что победителей не судят». То есть Сталин знал, что внезапного нападения не было, но была нераспорядительность и саботаж в ведение военных действий. В ходе ведения войны, он не мог с этим разбираться, после завершения войны он начал изучение этого вопроса, но довести до суда дело не успел, потому что его и причастных к этому похоронили. После этого миф о внезапном нападении существует на протяжении всей обозримой истории, и в него верят люди, которые, ну, не понимают социальной психологии. 

Фашизм - социальный проект

Ну, это вот то, о чем говорили на пленарном заседании сегодня, что в Советском Союзе после разгрома гитлеровской Германии обществоведение не занималось тематикой фашизма. В сули этого, сущность фашизма не была обнажена. Если говорить о причинах, почему? То главная причина того, в том, что марксизм – это выражение интернацизма, то есть гитлеризм и марксизм – это два сапога пара. Цели примерно одни и те же, но гитлеризм – это элита национальная, а марксизм – это элита транснациональная. Но элита, в любом случае, должна быть властна, а все остальные должны быть на правах холопов у нее. Причем, понимаете, тут такое обстоятельство. В общем-то, Третий рейх был разгромлен до того, как нацизм в Германии вышел в устойчивый режим своего функционирования при смене поколений. И поэтому, вот, массовые репрессии, жертвы периода становления режима, они действительно шокирующие и пугающие.
 
В общем-то, об этом Штирлиц Пастеру Шлагу рассказывал, когда объяснял ему, что церковь существует 1000 лет, а они существую там только 12 лет. А когда церковь занималась своим становлением, то кровушки было пролито тоже не мало, а потом только все смирилось. Но что бы было, если бы, допустим, не произошла война, и гитлеровский режим существовал так вот в условиях Германии и дальше? Ну, вон, Северная Корея. Существует, но никто не говорит, что это национал-социализм, и, в общем-то, мало кто проводит параллели между Северной Кореей и Третьим Рейхом. А почему? А потому что тема запретная, потому что Северная Корея – это полигон, социальный эксперимент и, как вариант, будущее всего человечества на эпоху после краха либерализма, потому что буржуазный либерализм надо искоренять, и его искореняют. Но, опять же, если соотноситься со средствами управления шести приоритетов, то искоренить его должен был марксизм, средство управление третьего приоритета.
 
Но марксизм оказался не дееспособен и в этом вопросе, и буржуазный либерализм устоял. Возникает вопрос – а что тогда делать? Если не работают инструменты культуры, то должны работать инструменты биологии, если Вы уничтожаете биологические носители культуры, то Вы освобождаете территорию под других носителей другой культуры. Пожалуйста, все страны буржуазного либерализма: наркотики, половые извращения, вперед и дальше. А для чего? А для того, чтобы спустя 2-3 поколения никаких этнических европейцев не стало, вместе с ними погибнет культура буржуазного либерализма, придут другие люди с другой культурой, и история обретет несколько иной вид. То есть этот процесс вполне реальный, вполне управляемый, но те, кто ратует за права ЛГБТ-сообщества и возведение их в рамках социальной элиты, в большинстве своем просто не понимают, что творят. Это все от узости кругозора.

Особый взгляд на историю. Каков минимальный набор категорий, по которым должно описываться прошлое?

Какие критерии делают некое повествование о прошлом наукой, историей как наукой? И вот если начинать разворачивать ответ на этот вопрос от того, с чего мы начали, что совокупность всех биографий нам недоступна и неподъемна, то что должно попадать в выборку? И тогда, получается, что история, в общем-то, может быть наукой точной, но не в смысле, что все знать досконально, а в смысле того, в каких категориях она описывает историческое прошлое и настоящее. Может быть много вариантов, потому что, давайте смотреть, историческое прошлое можно описать с точностью до вождя и безликой толпа. Можно описать более детально: вождь, сподвижники, толпа.
 
Дальше выясняется, что сподвижники неоднородны, толпа тоже неоднородна, потому что кто-то ориентирован на Милославских, а кто-то на Шуйских. И, соответственно, историю можно описать до вождя, сподвижников, политических партий. Дальше возникает вопрос о том, что внутри политических партий есть мозговые тресты, и, таким образом, в общем-то, встает вопрос о том, что каждая историческая эпоха должна быть описана в исторической науке при некотором минимальном наборе описательных категорий. Если этот минимальный набор не достигнут, то мы имеем дело с наукообразным вздором об историческом прошлом, который не вскрывает причинно-следственных связей и движущих сил этого исторического процесса. 
 
Если мы описываем это историческое прошлое при достаточно полном наборе описательных категорий, то там дальше встает вопрос о их взаимосвязях. И если набор у нас полон, то мы видим причины, видим следствия, видим обусловленность исторических событий последующих историческими событиями, предыдущими, мы можем, в общем-то, на основе исторического прошлого, видя незавершенные процессы, что-то прогнозировать о предстоящем будущем. И, таким образом, в общем, получается, что историческая наука должна дать определенный материал для прогностики будущего, потому что ежели издревле течет некий процесс, и он не выработал себя, то, протекая в настоящем, он формирует что-то в будущем.
 
Если историческая наука этого не видит, то последствия вот этого процесса, который не воспринимается ею как значимый, они могут аукнуться очень обстоятельно и крайне неприемлемо в будущем. Именно поэтому Ключевский охарактеризовал историю словами: «История не учительница, а надзирательница. Она никого ничему не учит, а только наказывает за невыученные уроки». Вот с этим афоризмом Ключевского о том, что история не учительница, а надзирательница, связан еще один афоризм: «Закономерность исторических явлений обратна пропорциональна их духовности». Вот как в науке понимается слово «закономерность»? Что при одинаковых обстоятельствах течение процесса приводит к определенным одним и тем же последствиям, то есть повторяемость исторических событий, она связана с духовностью. А под духовностью что понимается обычно, вот, в традиционной культуре? Способность человека мыслить, творить, то есть, если творчество на нуле, то история крутится как грампластинка, меняются только декорации. И действительно можно проследить в истории повторение одних и тех же сюжетов в разных исторических декорациях в разные эпохи. Что выводит из этих сюжетов? Творческий потенциал.
 
Когда творческий потенциал реализуется, то входя в некий алгоритм развития, который уже когда-то отработал в истории, мы выходим из него с другими результатами. Отсюда проистекает другой афоризм: «История повторяется дважды: один раз как трагедия, другой раз как фарс. Но на самом деле я подозреваю, что история повторяется трижды. Первый раз она повторяется как трагедия, которую толком никто не понимает. Второй раз она повторяется тоже как трагедия, как наказание за невыученные в прошлом уроки какие-то, и она реализуется как трагедия. Ну, а потом, когда реализуется творческий потенциал, попытка отработать старый сценарий, она приводит к каким-то другим результатам, и, в общем-то, те, кто затевал какое-то злодейство, они оказываются в смешном положении.

Обезьяны достигли уровня современного человека, как только научились пользоваться деньгами

В Опять приводит к вопросу о том, а какие цели могут быть? Ну, какие могут быть предложения с точки зрения атеистического миропонимания? Максимум, научно-технический прогресс в целях достижения индивидуального бессмертия. И если кто-то умный, не забудет то и вечной молодости. В мифах Греции есть некий персонаж, который захотел вечной жизни, но забыл попросить вечной молодости, поэтому он не был доволен тем, что получилось. Ну, а в религиозных представлениях… А в религиозных представлениях, в общем-то, получается так, что вопрос о вечной жизни, он неактуален, потому что душа бессмертна. А что тогда? Ну, тогда получается так, что надо понять, что такое культура.
 
Вот, если мы определяем культуру, как всю информацию и алгоритмику, которую мы получаем помимо работы генетического механизма от прошлых поколений, тут важно, что помимо работы генетического механизма, то тогда получается так, что культура, в принципе, вариативна. Вариативность культуры означает, что любые общества и человечества в целом могут породить такую культуру, которая убьет их в течение жизни двух-трех, ну, может быть, пяти поколений. А может породить культуру, которая обеспечит гармонию цивилизации природной среды, устойчивую гармонию в преемственности поколений. Ну, вот если соотносится с такими двумя вариантами развития культуры, то в какой живем мы?
 
Мы, и Россия, и человечество в целом? В общем-то, реальность такова, что мы живем на грани первого варианта, потому что та культура, которая исторически сложилась, она такова, что она потенциально самоубийственна, и вопрос только в том, что бьет человечество, если оно не изменит характер своей культуры? Очередная Мировая война, для которой Земля окажется слишком тесной? Потому что высвобождающаяся энергия будет такой, что планета не сможет ее поглотить и утилизировать. Либо в условиях мирного времени мы доведем биосферный экологический глобальный кризис до такого состояния, что биосфера начнет деградировать, и в остаточной биосфере виду «Хомо Сапиенс» не останется просто места. То есть реальность такова, что наша культура обязывает задуматься о перспективах, и о том, чтобы изменить характер самой культуры. 
 
Ну, вот, в материалах Концепции общественной безопасности этот вопрос связан с вопросом о том, что есть человек? Потому что реальность такова, что если, допустим, крокодильчик, вылупился из яйца, то у него там есть еще какое-то детство, в ходе которого он должен вырасти во взрослую особь. И биосферная статистика такова, что выживает где-то около 10% из числа вылупившихся крокодильчиков. А все остальные, так или иначе, гибнуть. А есть виды, у которых детства нет, например, любые насекомые, как только из личинки вылупился, все, это уже полноценный представитель своего вида.
 
Но там все информационно-алгоритмическое обеспечение и поведение запрограммировано генетически, и практически нет вариативной части, которая была бы обусловлена либо индивидуально-интеллектуальной деятельностью и познанием, либо индивидуальной деятельностью и культурой. Ну, в общем-то, вопрос связан действительно с вот этой вариативной частью и тем, как каждый индивид к ней относится, какой вклад он вносит. Ну, в общем-то, действительно, если анализировать психику личности как информационно-алгоритмическую систему, то можно выделить врожденную компоненту – это инстинкты, и безусловные рефлексы клеточного системного и общеорганизменного уровня. Какие они решают задачи? В общем, они должны обеспечить автоматическое воспроизводство поколений биологического вида в условиях, ну, обнуления культуры и практически полной ее неразвитости. То есть это режим либо инициации жизни человечества, инициации цивилизации, либо выживание после краха очередной цивилизации. 
 
Дальше есть то, что мы воспринимаем в готовом к употреблению виде из культуры, не задумываемся в большинстве случаев о том, хорошо это или плохо. А мы просто воспринимает то, что делали предки, воспринимаем в детстве, это тоже определенные поведенческие программы, в большинстве своем они ориентированы на решение разного рода бытовых, личных и каких-то социальных задач. И в жизни возникают ситуации, когда предлагаемые ими рецепты либо полностью неработоспособны, либо качество решений этих проблем оставляет желать лучшего. И тогда встает вопрос о реализации творческого потенциала, которые, ну, в общем случае, не имеет никаких ограничений нравственно-этического характера, и человек может придумать все, что угодно. И после этого навсегда задуматься о том, а хорошо ли будет, если это воплотиться в жизнь.
 
То есть это один вариант еще поведения. А второй вариант поведения, что все, что оценивается им в качестве неприемлемого, то отметается. Встает вопрос об объективности различий добра и зла. И, в общем, получается так, что в психике каждого приоритетность вот этих четырех источников программ поведенческих, она может быть разной. И в зависимости от того, что преобладает в социальной статистике: подчиненность инстинктам, подчиненность традициям культуры, реализация творческого начала без каких-либо нравственно-этических ограничений либо преобладает добросовестность, опирающаяся на инстинкты, культурные традиции, творческий потенциал, общество породит ту или иную социальную организацию или ту или иную культуру. 
 
Вот если анализировать историю, соотносясь с этим, то, в общем-то, биологический вид «Хомо Сапиенс» в качестве человека пока не состоялся. И наиболее ярко это, пожалуй, выразилось в эксперименте, который был проведен в Йельском университете с обезьянками Капуцины. В общем, статья была опубликована в «New-York Times Magazine» в июне 2005 года и сообщала о том, что этих обезьянок обучили пользоваться денежками. В итоге в обезьяньем сообществе появились все пороки современного капитализма: бандитизм, проституция, паразитизм и все такое прочее. То есть тринадцать тысяч лет развития нынешней цивилизации, есть техносфера, летают в космос, но организационно-психологически, как были обезьянами, так и остались.
 
Ну, и соответственно, встает вопрос о той культуре, которая должна быть на выходе из нынешнего этапа истории человечества. Ну, вот эта обезьянья культура, воспроизводство психологии обезьяны, подчиненной инстинктам, чувственным наслаждениям, она действительно самоубийственна, потому что в ней человек не отвечает своему предназначению. И получается так, что задача как нынешнего этапа истории – это построить такую культуру, в которой бы к началу юности все бы достигали того, что можно назвать человечным типом строя психики, то есть воля подчинена диктатуре совести, властна над инстинктами и рефлексами, а что касается традиций культуры, то все соотносится с вопросом об объективности добра и зла, и то, что квалифицируется как зло, оно из культуры искореняется.

Чем Путин похож на Годунова? Почему история повторяется? Существовала ли Тартария?

В общем-то, вот если просто взять некий математический аппарат, описать историю в каких-то событиях характерных, пропустить поток этих событий через математический аппарат, то можно получить новую хронологию Фоменко и Носовского. Она будет настаивать на том, что хронология есть, а все более древнее – это выдумки, которые под другими именами записали в прошлом. Ну, как я говорил, что достаточно одного факта, чтобы развалить концепцию. Вот, гибель «Титаника» - это один из тех фактов, который не лезет в модель, предлагаемую Фоменко и Носовским, потому что гибель «Титаника» была в подробностях описана в романе Тщета Моргана Робертсона, кстати, есть перевод на русский в интернете, но надо сказать, что это не высокохудожественное произведение, то есть оно довольно занудное, если его читать, но, тем не менее, гибель «Титаника» оно описывает. Если все свидетельства о гибели «Титаника» пропустить через этот аппарат математический, то получится, что датировка произведения Моргана Робертсона 14 годами ранее событиям невозможна, должно быть после 1912 год. Это одна сторона вопроса, то есть всякие пророчества, они не укладываются в эту самую модель новой хронологии. Второе обстоятельство связано с тем, что если человечество решает некие нравственные этические задачи, то оно решает их методом последовательных приближений. Как итеративный процесс, в решение разного рода математических задач, особенно в прикладной математике, ну, не только в прикладной математике, в проектировании разных технических систем, задача часто решается методом последовательных приближений. И вот если в истории человечества решать некоторые задачи методом последовательных приближений, задачи нравственно-этического характера, то история будет тоже повторяться. Но если мы находимся в русле атеистического миропонимания, то это повторение мы как-то должны интерпретировать. И один из вариантов интерпретации – это просто обрезать хронологию и сказать, что все, что было раньше, вот, известного нам по истории цикла, все остальное это выдумки, потому что оригинальных памятников той эпохи до нас не дошло. 
 
Но есть и другие факты, которые не лезут в эту самую новую хронологию, потому что если анализировать историю смуты рубежа 16-17 веков в Россию и историю от перестройки и последующих времен, то там тоже найдется очень много чего, ну, практически идентичного, ну, со сдвигом на 400 лет, или сколько там? Да, 1500, да, ну, 400 лет. Ну, типа, Борис Фёдорович Годунов родился в 1552 году, начал службу в госбезопасности, репрессиями себя не запятнал опричными, стал фактическим правителем России при номинально действующем главе государства. Владимир Владимирович Путин родился в 1952 году, начал службу в госбезопасности, репрессиями себя не запятнал, стал фактически управлять государством при номинально действующем президенте Борисе Николаевиче Ельцине. Борис Федорович Годунов помер 23 апреля. Борис Николаевич Ельцин помер 23 апреля. Ну, и что, вопрос к Фоменко с Носовским – что, Борис Фёдорович Годунов – это Путин, которого историки записали под чужим именем на 400 лет назад? Но таких вопросов и парадоксов не возникает в религиозном представлении о той же самой истории, когда исторический процесс предстает перед нами как процесс, в котором человечество решает нравственно-этические задачи. И по их решению этот этап истории завершится, и начнется новый этап истории, в котором смысл и деятельности будут совсем другим. 
 
Дальше возникает вопрос – факты из одной концепции грузим в другую, факты из другой концепции грузим в первую, смотрим, что получается с обеими концепциями. Разговоров о том, что не было никакого нашествия, ну, это не подтверждается археологическими раскопками. Потому что по данным археологи порядка 1000 городов, которые были уничтожены в период 1238-1241 годов, они не возродились. Могильники хранят кости со следами, ну, воздействия оружия, в том числе многие убиты в спину, когда бежали. Безоружные тоже убиты, дети убиты, скот убит, то есть нечто было. Вопрос в том, как это интерпретировать? Вариантов несколько. Великая Тартария занималась подавлением внутреннего сепаратизма. Вариант другой – никакой Великой Тартарии не было, было нашествие. Говорить о подавлении внутреннего сепаратизма – это вопрос о том, на каких принципах эта Тартария была организована и могла ли она существовать? Потому что если возник внутренний сепаратизм, то какой кризис? И далее, как этот кризис отражен в эпосе, потому что летописи могут писаться, переписывать, а устное народное творчество и народная память, она, в общем-то, хранит много чего такого и хранит подчас столетиями, иногда даже забывая почему она хранит это. Ну, например, вот известно в официальной версии истории такая вещь, как оборона Козельска, и вокруг нее много чего ломается. Неподалеку от Козельска есть деревушка, в общем, еще в прошлом веке для ее жителей было проблемой выдать своих девок за окрестных и жениться, найти невесту среди окрестных. Почему? Потому что в период обороны Козельска население этой деревушки, как гласит народное предание, сотрудничало с агрессорами, и вот после этого на протяжении нескольких столетий местные за этих своих не отдавали и из них себе жен не брали, и те ездили куда-то. То есть была определенная проблема. 
 
Да, могут быть какие-то детали, нюансы, но, понимаете, исторические мифы – это и объект манипулирования толпами в интересах текущей политики. Ну, например, Украина. В древности была великая украинская глобальная цивилизация и что-то в таком духе.