Григорий Прядко - Настоящие Корлеоне (части 1-3)

Клим Жуков. Всем привет! У нас в гостях Григорий Прядко, в прошлом сотрудник прокуратуры, а теперь адвокат. Много человек знает о моментах своего профильного образования, а конкретно в данный момент про сицилийскую мафию, а также сопутствующие криминальные структуры в солнечной Италии. Правильно я всё сказал?

Григорий Прядко. Абсолютно правильно, да.

Клим Жуков. Приветствую, во-первых.

Григорий Прядко. Привет.

Клим Жуков. Наконец-то, так сказать, у нас тут вживую.

Григорий Прядко. Спасибо, да, наконец-то. Ну что – о мафии?

Клим Жуков. Да.

Григорий Прядко. О мафии: у нас все знают, что есть в Италии страшная такая организация, называется «мафия», или её иногда называют «Коза Ностра».

Клим Жуков. И в Америку потом она перебралась.

Григорий Прядко. Она потом перебралась в Америку, да. Ну, «Коза Ностра» её называют не совсем заслуженно, именно сицилийскую мафию, а мы об этом потом, если получится, ещё поговорим, а сегодня мы пообщаемся, я так думаю, что именно о настоящей мафии, которая зародилась на Сицилии, именно поговорим о том, как она возникла, потому что об этой теме можно говорить долго, всё-таки 200 лет примерно она существует, и не охватить это за одну программу, на самом деле, но по крайней мере обсудить, как она появилась, мы, я думаю, сможем.

Клим Жуков. Это очень хорошо, за одну не надо, наоборот, нужно не за одну, а гораздо больше.

Григорий Прядко. Ну и замечательно, как раз и получится у нас побольше.

Клим Жуков. Тема мафии у нас тут всех волнует горячо, потому что Д.Ю. у нас очень любит тоже про всякие криминальные структуры опять в силу того, что когда-то нёс службу, а потом многократно переводил разнообразные фильмы, например, там всякие «Кланы Сопрано» и прочее остальное тоже про итальянских или итальянского происхождения нехороших людей.

Григорий Прядко. Про ирландцев был недавно разговор очень содержательный тоже, с удовольствием посмотрел. Фильм «Ирландец» посмотрел без удовольствия, а обсуждение с удовольствием.

Клим Жуков. Фильм «Ирландец» меня пренеприятно поразил тем, что история, которая ну максимум на 1 час 20 мин. – 1 час 30 мин., длится сколько там – 3,5 часа. Я уже просто не понимал, когда же уже закончится-то, в конце концов.

Григорий Прядко. И при всём уважении к Де Ниро, великолепному актёру, но когда показывают человека, которому уже за 70, а он должен изображать 30-летнего мужчину – это смотрится тоже, мягко говоря, странно.

Клим Жуков. А то и 20-летнего, на войне когда его показывают.

Григорий Прядко. На войне, да-да, это, конечно, несколько непонятно. И я же читал ещё эту книгу саму тоже, про неё тоже можно отдельно разговаривать – совсем по-другому выглядел главный герой, есть же фотографии тоже – не Де Ниро ни разу, вообще абсолютно, так что «Ирландец» - это отдельная песня.

Клим Жуков. Ну ладно, про «Ирландца» мы как-нибудь потом.

Григорий Прядко. Вернёмся, да, к нашим…

Клим Жуков. Пока про мафию.

Григорий Прядко. Да. Ну, ситуация какая: Италия – страна с очень своеобразной древней историей, и организованная преступность в ней также очень многообразна, очень имеет свои особенности, из этих особенностей можно выделить самое главное – что она всегда была сформирована по территориальному типу. Мы прекрасно знаем, что есть мафия, как её сейчас называют, русская, там какая-то еврейская, китайская и т.д., т.е. она больше в таком подразумевается национальном варианте. Либо мы с тобой СССР прекрасно помним, там была мафия хлопковая, которую, по-моему, Гдлян расследовал, да?

Клим Жуков. Да.

Григорий Прядко. Шумели цеховики, тоже их называли мафией, но всё это, конечно, к мафии нисколько не относится, потому что в Италии именно было развито территориальное деление, и чем больше к югу Италии, тем всё больше там было, скажем так, преступных групп, которые существуют и поныне, и если мы так посмотрим на карту Италии по провинциям, то с севера на юг с Неаполя идёт Каморра, затем идёт Ндрангета, она же Фибия – это Калабрия, носок «сапога». «Каблучок» – это Апулия, там есть такая Сакра Корона Унита.

Клим Жуков. «Священный национальный союз»?

Григорий Прядко. «Священная национальная корона», или «национальный союз» – как-то так переводят. Между ними есть Базиликата, провинция, там таинственные, я про них пытаюсь всё что-то узнать, но никак не получается, там таинственные «Базилиски», говорят, орудуют.

Клим Жуков. Да в гости съездить надо!

Григорий Прядко. Может быть. Ну и наконец, если мы на самый юг переберёмся, то там, соответственно, сицилийская мафия существует.

Клим Жуков. Она же тоже, говорят, не на всём острове.

Григорий Прядко. Она в основном в западной части.

Клим Жуков. Палермо!

Григорий Прядко. Палермо, естественно, великий город Корлеоне, всем известный, Монреале, ну и т.д., т.е. именно вот западная часть Сицилии, и на это тоже есть свои причины, мы сегодня о них поговорим, почему так случилось. Но из всех тех групп, которые действовали или действуют на территории Италии, мафия получила наибольшую известность, и так получилось, что именно они сняли больше всего фильмов, она фактически заслонила собой все остальные группы, и на самом деле, если мафия сейчас глубоко ушла в тень, то все остальные преступные группировки, которые существуют в Италии, выжили в основном благодаря тому, что мафия приняла на себя основной удар итальянского правосудия, который на неё обрушился в 1970-90 годы. Это было вызвано, наверное…

Клим Жуков. А как ты думаешь, почему именно мафия стала такой популярной? Потому что про неё же снимают кино далеко не с 1970-ых, а сильно раньше, и книжки пишут.

Григорий Прядко. Про неё начали вообще, так уж забегая вперёд, ещё, по-моему, в 1865 году появилась пьеса, когда мы будем говорить о происхождении самого слова «мафия» - тоже очень туманная история, что это за слово, появилась пьеса, в которой впервые употреблено документально это слово, т.е. про неё сразу стали очень много говорить. Я думаю, что здесь прежде всего потому, что эти ребята изначально действовали наиболее наглыми способами, и они были наиболее амбициозны.

Клим Жуков. Т.е. на виду сильно?

Григорий Прядко. Они, с одной стороны, себя… фактически отрицали своё существование, т.е. нормальный правильный мафиози, а мне больше нравится термин «мафист», у нас очень много в СССР, как ни странно, было книг про мафию, и в т.ч. переводных очень качественных, и там термин «мафиози» почти не употребляется – мафистами их называют, очень хорошо. Так вот, с одной стороны, они обязаны всегда были скрывать само существование мафии, и само название не «мафия», а «Почтенное общество» у них. Ну и с другой стороны, они при этом были крайне амбициозными, руководство ячеек мафии, и оно всегда очень сильно лезло в политику, в т.ч. мафия же была проводником сепаратизма на Сицилии в ходе Второй мировой войны, ну и после – мы тоже об этом поговорим. И в конечном итоге кроме всего прочего в конце 19-го – начале 20-го века, ты знаешь, да, начался большой отток итальянских эмигрантов?

Клим Жуков. Да.

Григорий Прядко. И если мы будем говорить о населении Сицилии, ну давай так: 2-2,5 млн. – это середина-конец 19 века, то около 800 тысяч только с Сицилии выехало примерно с 1880-ых по начало 20 века, т.е. именно с Сицилии был огромный выплеск эмигрантов в Америку, разумеется. Ну они там тоже начали хозяйничать, и Америка ведь это что – это такой рупор громадный, в т.ч. культурной информации, и вот это всё послужило в совокупности тому, что мафия прославилась. Ну и очень серьёзный момент, который придал мафии известности – это период 1970-90-ых годов, когда сицилийцы под руководством главы клана Корлеонези – такой был Тото Риина, он же Коротышка, кстати, достаточно недавно скончался, он был осуждён к пожизненному сроку, они фактически объявили войну Итальянскому государству.

Клим Жуков. Это когда они прокурора на Сицилии взорвали?

Григорий Прядко. Они там убивали всех подряд, от губернатора Сицилии генерала Далла Кьеза, заканчивая знаменитыми Джованни Фальконе и Паоло Борселлино – это знаменитые судьи, которые вели процессы против мафии, и их обоих взорвали с очень коротким промежутком. Это национальные герои в Италии, там у них аэропорты называют их именами, улицы, и т.д., фильмы снимают. Т.е. на тот момент мафия фактически превратилась в террористическую организацию и попыталась создать такое квазигосударственное образование, ну и тут уже, конечно, им этого не простили. Но это послужило причиной ещё одного всплеска популярности, потому что интервью, фильмы, громкие процессы, где некоторые товарищи зашивали себе рты публично, ну и т.д., показывая, что они никогда не преступят омерту – закон молчания, т.е. это всё послужило тому, что все остальные группы отошли в тень, ну и соответственно, мафия оказалась на передовой. Вот как-то так.

Клим Жуков. Понятно. Что-то мы вперёд забежали, мне кажется.

Григорий Прядко. Ничего страшного, мы сейчас вернёмся. Вообще я так понимаю, что нас будут смотреть люди, в конечном итоге, которые в этом вопросе тоже разбираются.

Клим Жуков. Всякие будут смотреть.

Григорий Прядко. Или думают, что разбираются, или действительно разбираются – всякие. У нас же очень много информации про мафию в т.ч., ведь сейчас главная проблема – не получить информацию…

Клим Жуков. А отфильтровать.

Григорий Прядко. …а отфильтровать, а это посложнее, чем её добыть, в нынешнее время. Ты вот историк профессиональный, я профессиональный юрист, нас профессионально же учили чему – работе с информацией, а принципы одни что в юриспруденции, что в истории, в исторической науке: информация – это доказательства.

Клим Жуков. Верификация информации, полученной из источника – это первое вообще, с чего нужно начинать.

Григорий Прядко. Конечно, т.е. нужно понимать, откуда ты эту информацию получаешь, поэтому, разумеется, то, о чём мы будем говорить, никто с этим будет не согласен, но самое главное – чтобы те, кто не согласны, понимали, что не факт, что их точка зрения верная, может быть, что правы и они, и я, т.е. в этом плане нужно очень аккуратно относиться ко всему, что у нас появляется. Я по этому поводу процитирую такого сицилийского исследователя конца 19 века Джузеппе Питре – может быть ты слышал?

Клим Жуков. Слышал.

Григорий Прядко. Вот он писал: «Уже около 20 лет у нас пишут всякую всячину о мафии, о её происхождении и истории. Если кому-нибудь вздумалось бы собрать всю эту писанину, образовались бы тома, содержащие самые противоречивые мысли».

Клим Жуков. Какой он вежливый.

Григорий Прядко. Мог бы грубее и короче сказать, но тем не менее. И здесь нужно ведь понимать следующее: мафия как явление, продолжительное по времени, потому и существует по сию пору, я тут даже такой термин сам придумал, когда думал об этой ситуации – «постмафия», её нынешний этап, так вот мафия существует по настоящее время потому, что она постоянно изменялась и приспосабливалась к окружающим условиям, и если мы будем говорить о мафии конца 19 века – это совсем не то, что мафия середины 20-го, это мафия, но уже другая, и соответственно, организация, её структура и принципы работы в 1970-е годы – совсем не то, что сейчас мы можем наблюдать.

То же самое, когда мы говорим об этой неопределённости, об этой изменчивости, она начинается с момента того, когда появилась мафия, потому что можно встретить точку зрения такую, что мафия – это явление, которое возникло чуть ли не в 7-ом или 8-ом веке, когда боролись с арабами, или когда боролись с испанцами в 16 веке, но я лично…

Клим Жуков. Или когда с Бурбонами боролись.

Григорий Прядко. Ну, когда с Бурбонами – это уже ближе, мы к Бурбонам сейчас подойдём, но в любом случае всё, что касается вот этих вот историй про арабов и про норманнов, и про испанцев, на мой взгляд, это всё сказки, конечно, потому что они ничем не подтверждаются. А вот ситуация с Бурбонами, с периодом Бурбонов, Королевства обеих Сицилий и объединения Италии…

Клим Жуков. Неаполитания и Сицилия?

Григорий Прядко. …да, тут уже есть определённые источники, на которые мы можем опираться и в т.ч. ставить определённые временные вехи по моментам, когда могла примерно возникнуть в более-менее оформившемся виде структура, которая сейчас называется «сицилийской мафией».

Клим Жуков. Мне-то просто кажется, что все эти легенды про мафию в 7-ом веке – а почему не в 7-ом до н.э., кстати, тоже вопрос такой?

Григорий Прядко. А вот я, кстати, как раз хотел поговорить за 7-ой век до н.э.

Клим Жуков. Это же люди, которые сохранили в очень большой степени такую древнюю родоплеменную клановость в силу особенностей развития территории, а раз эта клановость есть, то эта клановость накладывает очень серьёзные ограничения на поведение вообще. Т.е. в первую очередь семья, т.е. понятно: маленькая семья – это папа, мама, естественно, ну и окружение, то, что называется «большой семьёй», то, что мы называем клан, тейп, как угодно – вот эти люди для тебя важны по-настоящему…

Григорий Прядко. Коска, клан – это на итальянском cosca.

Клим Жуков. Да, так точно. Эти люди для тебя важны, соответственно, их интересы прежде всего, потому что выживаешь ты только при помощи них, соответственно, если есть какое-то государство, неважно, какие-нибудь завоеватели не дай Бог, кто бы там ни был, они могут быть даже очень тебе лично симпатичные люди, но ты будешь делать всегда только то, что полезно для твоей семьи, а это было, соответственно, и при римлянах…

Григорий Прядко. Естественно.

Клим Жуков. …это было и при арабах, это было и при норманнах, это было и при Бурбонах, и я думаю, что это нашло своё отражение в структуре мафии теперь.

Григорий Прядко. Тут нашло, это, безусловно, нашло отражение в структуре мафии, особенно той мафии, которую можно назвать патриархальной, которая была на первоначальном этапе развития. Здесь ещё несколько нужно моментов учитывать, я, может быть сейчас примерно перефразирую то, что ты говоришь: если мы посмотрим на историю Сицилии, то обрати внимание – начиная примерно с 6-5 века, это такое непрерывное поле битвы.

Клим Жуков. Да!

Григорий Прядко. Карфагеняне режутся с греками.

Клим Жуков. Сначала, да, туда греки с финикийцами зашли и сразу перессорились, тут же.

Григорий Прядко. Там начали убивать секулов и секанов, соответственно, затем Первая и Вторая Пунические войны, присоединение Сицилии к Риму, что происходит, казалось бы, там можно жить мирно потихоньку, но вместе с тем – два восстания рабов как минимум, прекрасные римские коррупционеры, типа Гая Верреса, и проч., которые там бесконечно всё грабят, и при этом Сицилия – удивительно богатый регион именно в аграрном плане, там с самого начала, как только там поселились те же самые греки, карфагеняне, там землевладение стало фигурировать в форме латифундий, больших землевладений.

Клим Жуков. Ну, удобно.

Григорий Прядко. Да, удобно. Это, кстати, имеет прямое отношение к возникновению мафии, потому что сам этот процесс существования латифундий не прекращался, и вплоть до середины 20 века это очень крупное землевладение там сохранилось, т.е. даже когда там появлялись те же самые арабы, когда там были норманны, когда образовалось независимое Сицилийское королевство, которым тоже, по-моему, правили все, кому не лень, там фактически система латифундий осталась без изменений. И всё это привело, все эти события привели к нескольким моментам, которые в итоге скажутся на механизме появления мафии: первое – то, что на острове постоянно появлялись различные племенные группы, которые смешивались, ассимилировались, и т.д. При этом характерной чертой местного населения всегда было недоверие к государственным структурам, они всегда воспринимались как чужеродные, потому что постоянно кто-то появлялся за последнюю минимум тысячу лет, всякие разные организации.

Соответственно, то, что ты сказал – клановая система и негосударственные способы регулирования взаимоотношений, начиная с кровной мести, заканчивая, назовём это так, родовым самосознанием, т.е. когда люди именно себя сознавали только как ячейка чего-то более общего, какой-то родовой организации. Соответственно, при всё при этом, как я уже сказал, были большие латифундии, были большие земельные владения, и достаточно многочисленная феодальная знать, которая, насколько я могу судить, хоть я и не специалист по истории Средневековья, но там тоже постоянно смешивались различные волны феодалов, которые появлялись там при всевозможных завоеваниях, т.е. оно тоже имело структуру достаточно…

Клим Жуков. Арабов только не осталось.

Григорий Прядко. Арабов только не осталось, их вырезали всех. Соответственно, там появился свой особый сицилийский диалект, который, на самом деле, очень часто требует перевода на нормальный итальянский, т.е. итальянцы не очень хорошо понимают коренных сицилийцев.

Клим Жуков. Мы когда тут были два года назад в Риме на известном мероприятии «Битва Наций», там был ведущий, который все эти наши алебардные бои вёл, итальянец, который говорил со скоростью пулемёта Максима, очень эмоционально размахивал руками, ещё более эмоционально, чем говорил, и в течение двух дней начал говорить по-русски, ну по крайней мере, некоторые слова начал понимать и сам произносить. Мы с ним постоянно общались. Я, конечно, сразу спросил: «Я в Риме никогда не было до этого, я думал, что Рим – это какой-то такой центр цивилизации, тут всё должно быть какое-то замечательное, а почему у вас всё так грязно-то на улицах, элементарно, всё как помойка местами, вот конкретно?» Он говорит: «Ну сейчас, конечно похуже стало, раньше было чище, но вообще-то у нас неплохо». Я говорю: «А где плохо?» Он говорит: «Так ты на Сицилии не был, там плохо, в Палермо». Я говорю: «А почему?» - «Так это же Африка,» - сказал он мне. Вот так вот.

Григорий Прядко. Ну он почти что прав, да. Ну, плохо и там, в Неаполе тоже не очень хорошо, если доведётся поговорить о Каморре замечательной…

Клим Жуков. Поговорим, конечно!

Григорий Прядко. …да, то районы Скампия и Секондильяно – это такая жуть, что просто как-то их даже по Гугл-картам страшно смотреть, что там такое творится.

Клим Жуков. Сейчас там наша эрмитажная экспедиция работает в Стабии, в Помпеях. Они работают уже лет 10, а может, даже чуть больше, и все, кто там работает постоянно, говорят: «Ну когда мы первый раз туда приехали, там просто охренели то того, что увидели, а теперь уже скучаем».

Григорий Прядко. Теперь уже нравится?

Клим Жуков. Да.

Григорий Прядко. Ну там ещё есть Форчелла, очень старый район такой, где всё очень живописно разрушено, в Неаполе. Но вернёмся к Сицилии. И ещё одна черта, мы её тоже упоминали – это сицилийский сепаратизм. Они не считают себя итальянцами, по крайней мере, считают себя с большой натяжкой итальянцами, т.е. это такая отличительная черта их характера.

Соответственно, как я уже сказал, можно возводить историю мафии вплоть до римлян, но мы ограничимся тем, что мы можем подтвердить, а это опять-таки Королевство обеих Сицилий, т.е. в 1816 году оно появилось, когда были объединены Сицилийское и Неаполитанское королевства, и до 1861 года просуществовало, когда Гарибальди взял вначале Палермо, а затем уже и Неаполь взял, и династия Бурбонов пала.

Что из себя представляло Королевство обеих Сицилий – это, ты, наверное, знаешь, было крайне отсталое государство, особенно в плане экономики оно было не развито, если сравнивать с материковой Италией, а именно с её севером, то оно было, мягко говоря, в аутсайдерах.

Клим Жуков. Ну это, собственно, со Средних веков так было.

Григорий Прядко. Оно всегда так было.

Клим Жуков. Оно законсервировалось в аграрном виде, ему ничего не нужно было, они поэтому и не развивали ничего.

Григорий Прядко. Они и сейчас так примерно.

Клим Жуков. Так конечно, там же у них чётко вот север – там заводы дымят, пароходы плывут, а на юг – там у тебя вино, оливки, рожь колосится.

Григорий Прядко. И мафия.

Клим Жуков. И мафия.

Григорий Прядко. И у них же есть этот знаменитый, до сиих пор не искоренённый «южный вопрос» т.н., который появился вот именно с того момента, когда Королевство обеих Сицилий было присоединено к Королевству Италии. К 19 веку на Сицилии, когда уже объединили Неаполитанское и Сицилийское королевства, жило примерно 2 млн. человек, из них в самом крупном городе Палермо жило около 200 тысяч.

Клим Жуков. Немало по тем временам.

Григорий Прядко. Немало, но если смотреть на общее количество населения, то становится понятно, что…

Клим Жуков. Одна десятая примерно.

Григорий Прядко. …да, главная масса – это население, которое живёт в сельской местности, т.е. в основном это сельская местность, и в основном это запад Сицилии, поскольку…

Клим Жуков. А ещё тут сразу заметить можно, что 200 тысяч, с одной стороны, это 10% от всего, но это же всё равно концентрация населения в городе, а значит, что это будет резкое противопоставление довольно изрядной массы горожан, которые живут суперкомпактно, и более рассеянного сельского населения, которое друг на друга ещё и смотреть будет косо.

Григорий Прядко. Более того, забегая вперёд, скажу, что на эти 200 тысяч порядка 40 тысяч были люди, которые жили на грани нищеты, при всех скромных тогдашних потребностях, которые были у людей в 19 веке, пятая часть населения находилась на грани выживания, т.е. ужасающая бедность была, и это, кстати, во многом те люди, которые приезжали с окраин, на что-то надеялись, но, как всегда это бывает, надежды их шли прахом. Т.е. разумеется, там были свои какие-то мануфактуры, там у них были цеховые эти, так их назовём, коллегии, т.е. цеховики, которых распустили, по-моему, в 1820 году, потому этих господ цеховиков, кстати, распустили, что они отчаянно стали заниматься криминалом в т.ч.

Клим Жуков. Господа цеховики в Италии занимались криминалом вообще всегда, потому что…

Григорий Прядко. А распустили их только в 1820-ом на Сицилии.

Клим Жуков. …да, потому что, например, первый пример, который можно придумать лично мне, как специалисту по оружию, в голову приходит: было такое семейство Коминаццо в Брешии, которые делали замечательные замки, оружейные стволы, оружие огнестрельное вообще целиком, в сборе – вот там, где они работали, работали только они, потому что как только там появлялся кто-то ещё, его почему-то находили где-нибудь в канаве через некоторое время.

Григорий Прядко. И не совсем живого, наверное?

Клим Жуков. Да.

Григорий Прядко. Ну вот, и соответственно, третьего сословия не существовало как такового, оно не сформировалось, там не было условий для формирования. Т.е. была прослойка знати, мы уже о ней упоминали, которой принадлежало до 90% всех сельскохозяйственных земель, и размеры землевладений доходили до 2 тысяч гектаров, т.е. это колоссальные были у людей территории.

Клим Жуков. По меркам Сицилии, очень много.

Григорий Прядко. Ну, они и по любым меркам неплохие.

Клим Жуков. Нет, ну у нас где-нибудь там на Полтавщине у каких-нибудь Воронцовых там было немного побольше, размером с Бельгию.

Григорий Прядко. Уже не у нас.

Клим Жуков. Да-да-да, в Российской империи в это время.

Григорий Прядко. Основную массу населения составляли сельские жители, т.е. это были безземельные крестьяне, это были арендаторы, батраки (юрнатери), причём на Сицилии отменили крепостное право только в 1781 году, т.е. это все были вчерашние крепостные по сути по своей в большинстве, люди, которые жили, мягко говоря, не очень богато, и эксплуатация вот этих огромных земельных территорий происходила самыми примитивными методами. Главная ведь беда на Сицилии что – это ирригация, т.е. проблема с водой, проблема с дорогами, но при этом, даже при всём том, скажем так, не очень удачном использовании земли, в Европе именно сицилийские плантации цитрусовых считались самыми доходными. Т.е. как они ни старались плохо возделывать землю, всё равно она была самая качественная в Европе, считалась.

Государственная администрация сицилийская была исключительно слаба. Был момент в середине 19 века, когда на Сицилии было всего лишь порядка 200 служащих государственных.

Клим Жуков. Красота!

Григорий Прядко. Да, на два-то миллиона человек. Т.е. даже в полиции по примеру – такой был знаменитый сыщик Видок, знаешь, бывший заключённый, который там бежал отовсюду, откуда только можно было бежать в своё время, и потом он создал французскую уголовную полицию. Так вот, на Сицилии тоже в полиции служили бывшие уголовники, считалось, что если ты уголовник, то ты себе подобных будешь ловить гораздо лучше, и всё будет хорошо. Т.е. с одной стороны, это всё приводило к тому, что была откровенно слабая власть, с другой стороны, это приводило к тому, что творился беспредел в некоторых формах, и всё это порождало стихийные волнения, банды разбойников, т.е. я тут даже фамилии нескольких бандитов нашёл там такие были… был знаменитый Романо, Кьявони, Катинелло, Тесталонга – это такие ребята, которые грабили всех, кто попадётся, жили в горной части острова вплоть… они причём перемещались не только по Сицилии, но могли и за пределы совершать гастроли. Вообще самым – так уж тоже забегая вперёд – знаменитым именно бандитом, таким чистым уголовником на Сицилии был Сальваторе Джулиано, может быть, ты о нём слышал?

Клим Жуков. Да, про Сальваторе Джулиано я слышал.

Григорий Прядко. Да, он тоже там схлестнулся с мафией не очень удачно для себя. Ну в общем, традиция разбойников на Сицилии была очень богатая тоже. При этом вот эта многочисленная знать, эти сеньоры, бароны между собой жили тоже, мягко говоря, не очень дружно, т.е. между ними было множество противоречий, как всегда в феодальном обществе, ты об этом сам рассказывал неоднократно, что такое федализм, и какой там клубок творится безумный.

Клим Жуков. Ну, в первую очередь кадастровой описи земли, и непонятно, вот эти вот 50 гектаров от 2 тысяч – это уже твоё или ещё твоё, или уже не твоё, ну и уже можно поссориться.

Григорий Прядко. Или как минимум попытаться поссориться, или другой повод найти. Т.е. с одной стороны, они воевали между собой, с другой стороны, они вот этих несчастных своих бывших крепостных постоянно третировали, и всё это приводило к тому, что они имели при себе уже фактически частные армии. Частные эти армии кормились, понятно, за счёт доходов с земли, за счёт того, что бедное крестьянство было абсолютно бесправным и платило буквально за всё: там был такой налог - фондако, т.е. это были поборы: за выпечку хлеба заплати, за право быть почтальоном, за право того, что ты идёшь масло давить, за давильный пресс плати, т.е. всё это фактически силой приходилось вымогать и, соответственно, охранять с помощью вот этих частных структур. Постепенно к концу 18 – началу 19 века основная часть знати как-то разлюбила находиться именно у себя на территориях, им захотелось резко городской жизни. Соответственно, куда им было двигаться – только в сторону Палермо, потому что на Сиракузах особенно ничего, а в Палермо вот вроде как жизнь, порт, всё хорошо. Зимой должен был кто-то, соответственно, управлять, и так появился примерно к концу 18 – началу 19 века и сформировался институт габеллотти – это были арендаторы земель знати, которые постоянно находились на конкретной территории, которые фактически осуществляли за ней текущий контроль, и формировались они первоначально из вот этой вот свиты сеньоров, которая была – это их бывшие надсмотрщики, охранники, ну и т.д.

«Габеллотти» - это производное от «габелла», это «аренда», т.е. аренда, которая платится по твёрдой плате за единицу земли вне зависимости от урожайности, такой вид аренды. Соответственно, их владения назывались «массерия», т.е. «хутор», и вот они постоянно находились на территории этих земельных участков. Поскольку габелла не зависела никак от доходности земли, то габеллотти фактически уподобились знаменитым римским откупщикам налоговым.

Клим Жуков. Мытарям.

Григорий Прядко. Мытарям, да.

Клим Жуков. Самая гнусная сволочь, которая только в принципе могла быть – откупщики налогов.

Григорий Прядко. Ну, ты либо мытарь, либо апостол, т.е. одно из двух – тоже второй вариант карьеры. Но чем занимались габеллотти – они сдавали землю в субаренду за т.н. издольный колонат, знаешь прекрасно, что это такое.

Клим Жуков. Да, ну это ещё древняя штука.

Григорий Прядко. Да, это назывался этот вид колоната на сицилийском, я прошу прощения за моё произношение, «метатерия кон карнаджи»: «метатерия» - это сама по себе арендная плата, субаренда в виде какой-то доли от урожая, плюс обязательное количество каких-то съестных припасов тоже ещё, которые надо было платить …

Клим Жуков. Оброк т.е.?

Григорий Прядко. Да, оброк фактически. Это всё приводило к тому, что основная масса населения ещё больше нищала, соответственно, частные армии, которые уже собирались вокруг габеллотти, тоже не простаивали без дела, т.е. творился уже форменный беспредел. Был такой писатель Брайдон, он написал как раз где-то в середине 19 века, что невозможно понять, «как в стране, где земля рождает все необходимое даже без обработки, где столько расточают на роскошь, может существовать такое одичалое крестьянство, столь равнодушно сносящее иго самого жестокого рабства». Когда я это прочитал, я почему-то сразу подумал про Россию того же периода примерно, ну вот один в один.

Клим Жуков. У нас где-то примерно в это время «Путешествие из Петербурга в Москву» написали – слово в слово фактически.

Григорий Прядко. Да, просто вот картина одинаковая совершенно. Но в 1812 году ещё в Сицилийском королевстве приняли, как это ни удивительно, конституцию, и там, согласно этой конституции, были формально устранены все феодальные права и обязанности, но на бумаге это всё написали вроде бы как, хотя на самом деле никто, естественно, эту конституцию не исполнял. Всё это привело к тому, что начались полустихийные повстанческие движения на Сицилии уже среди отчаявшихся людей, и люди просто не понимали: вот вроде бы как по конституции мы все практически свободны, а за выпечку хлеба по-прежнему надо платить, за то, чтобы лавку открыть, всё равно надо платить своему хозяину.

Клим Жуков. Феодализм отменили, а феодалов нет.

Григорий Прядко. А феодалов – нет, феодалы остались, их так просто не отменишь. Ну естественно, когда это всё началось, господа Бурбоны отреагировали самым логичным кардинальным способом – был издан декрет о легализации частных армий, которые существовали у хозяев земли и у арендаторов. Т.е. то, что было де-факто, стало существовать де-юре, соответственно, габеллотти, которые уже существовали как прослойка населения, легализовались, и с этого момента они примерно с 1810-ых годов уже на себя берут, благодаря этому декрету, функцию власти, практически заменяют собой официальную власть на местах. Соответственно, они, с одной стороны, население эксплуатируют беспощадно, с другой стороны, они начинают разрешать внутренние споры, поскольку они находятся на земле, где живёт большая часть людей, с третьей стороны, они ещё иногда защищают население от бандитов, которые прячутся в горах. И к этому времени как раз начался процесс отделения габеллотти от их хозяев. Т.е. вот есть конкретный кусок земли, на нём сидит конкретный человек, неважно, кто официальный хозяин этой земли – хоть сменилось их 10, хоть 5 – неважно, вот сидит здесь габеллотти и его семья, и вот они как формально владеют этой землёй, они ей и будут владеть на тех же самых условиях. Т.е. постепенно получилось так, что реальный механизм управления землёй из рук знати стал переходить в руки тех людей, кто непосредственно занимался арендой земли.

Клим Жуков. Сельские буржуа взяли верх.

Григорий Прядко. Сельские буржуа, да. Соответственно, это всё могло происходить и с применением насилия, т.е. в какого-нибудь барона могли и выстрелить, могли ему что-нибудь поджечь, сломать иногда – зачем выгонять людей, который уже давно хозяйствуют, у них всё в порядке, у них всё налажено, у них там свои уже есть официальные практически их вооружённые силы небольшие. С этого момента мы можем говорить, что потихоньку происходит процесс формирования вот этой самой ранней мафии, потому что эта прослойка населения – они были и не преступники, и в то же время они были не абсолютно какие-то официальные представители власти, это были люди, которые занимали промежуточную позицию, что на Сицилии получило очень широкое распространение благодаря тому, что к власти относились официальной крайне, как мы уже говорили, негативно, а эти ребята вроде как и плохие, но они свои и здесь рядышком.

Постепенно среди габеллотти начинается процесс не только использования земли, но и расширения, т.е. тут сложно сказать, когда это началось, и, наверное, это тоже будет процесс, очень растянутый во времени, но на Сицилии есть и соляные копи, мы прекрасно знаем – там есть серные копи, там есть какие-никакие рынки, там довольно-таки сильно развито скотоводство, т.е. эти ребята стали подминать под себя и эти сферы деятельности потихоньку. Соответственно, к ним стали присоединяться, разумеется, входить в сферу их влияния различные мошенники, к ним стали присоединяться угонщики скота те самые…

Клим Жуков. Гуртовщики?

Григорий Прядко. Гуртовщики, те самые цеховики, кто-то из крестьян. По большому счёту, вот в тех крайне неудачных условиях, в которых находилась Сицилия, возможность вступить в среду вот этих габеллотти стала таким социальным лифтом по сути по своей, т.е. благодаря этому можно хоть как-то подняться вверх, и если повезёт, то самому когда-нибудь стать, может быть, где-то в этой прослойке тоже каким-нибудь арендатором, и т.д., т.е. занять эту позицию. Соответственно, начался и обратный процесс, т.е. из этой среды тоже стали выходить люди, которые при этом при всём получали образование уже в 19 веке, становились священниками, юристами, врачами, и соответственно, многие из этих людей умственного труда, из интеллигенции, назовём её так, они тоже привлекались к деятельности габеллотти.

И вот здесь мы подходим к такой определённой временной точке, когда мы можем очень примерно очертить дату или временной промежуток, когда мафия стала уже таким явлением очень распространённым, и когда мы можем с уверенностью говорить, что она есть. Я сейчас зачитаю два документа, из которых это станет ясно.

В 1838 году прокурор обеих Сицилий в судебном округе Трапани Пьетро Ул-лоа составил донесение оно выглядит примерно следующим образом, я процитирую: «…Во многих сельских местностях существуют братства, или своего рода секты, именующие себя партиями, но им неведомы никакие собрания, ничто не связывает их, кроме одного – зависимости от главаря, это либо землевладелец, либо видный священник. У них есть общая касса, средства которой используют для того, чтобы добиться снятия какого-либо чиновника, или же для подкупа его, или защиты, а то и для обвинения человека невиновного. Между крестьянством и преступным миром возникло своего рода соглашение: стоит совершить кражу, как тотчас появляются посредники и предлагают мировую – за соответствующую мзду вернуть украденное» - ну примерно то, что мы сейчас и обсуждали.

Это сообщение датировано, как я и сказал, 1838 годом, оно подтверждается ещё одним документом – книгой такого замечательного человека, мэра Никколо Терризи Коло́нна или Колонна́, не знаю, как правильно ставить ударение, он тоже жил в 19 веке, он написал книгу «Общественная безопасность на Сицилии» в ней говорилось: «На Сицилии имеется воровская секта, подчинившая себе весь остров… Эта секта покровительствует всем, кто живет в сельской местности, от арендаторов до пастухов... Она помогает торговцам и получает поддержку от них. Полиции секта не боится (или почти не боится), потому что члены секты уверены – им не составит труда ускользнуть от любого преследования. Суды секту также не пугают: она гордится тем, что доказательств для суда в достаточном количестве, как правило, не находится, потому что секта умеет убеждать свидетелей».

Колонна написал эту книжку в 1864 году, и из этой книги следует, что секта функционирует уже около 20 лет, т.е. если мы следуем отскок назад к донесению господина Ул-лоа, то мы примерно и получим эти 1830-е годы, когда мы можем говорить о том, что в этот промежуток времени мафия, которую здесь называют «сектой» или «партией»…

Клим Жуков. Это же одно и то же: «секта» и «партия» - часть чего-то.

Григорий Прядко. Часть чего-то, да, т.е. мы потом, когда будем говорить о наименовании, происхождении слова «мафия», то нужно понимать, что процесс уже вовсю шёл, а именно названия у него устоявшегося ещё не было, вот как раз в соотношении названия и явления. Т.е. где-то 1820-1840-е годы – это процесс окончательного формирования мафии, как организма, накопления её первоначального капитала и постепенного её расширения, выхода за пределы именно вот этих арендных отношений.

Между тем, если мы вернёмся на материковую Италию, то там, как ты помнишь, был такой мучительный процесс – Рисорджименто.

Клим Жуков. Risorgimento – да, «Воссоединение».

Григорий Прядко. Да, т.е. там тоже было много чего: там и в 1848 году они с Австрией воевали вроде бы как, потом там в Папской области было восстание, соответственно, затем господин Гарибальди со своими краснорубашечниками высадился на Сицилии, они там взяли Палермо, тоже это случилось, кстати, при помощи в т.ч. крестьянского восстания, которое там фигурировало, затем Гарибальди захватил Неаполь, и Бурбоны окончательно пали. Процесс этот завершился, по-моему, в 1870 году, когда уже присоединили Рим, но даже без присоединения Рима это уже фактически было единое государство, т.е. Рим формально не принадлежал единой стране. И когда это произошло, вот этот вот антагонизм между севером и югом стал совершенно очевиден, т.е. если мы возьмём, мы уже говорили, север – промышленно развитый, ещё, по-моему, в 13 веке там во Флоренции отменили крепостное право, насколько я помню, в 12-ом…

Клим Жуков. Там где в 12-ом, где в 13-ом, в разных местах, но очень рано. Они там, в общем, даже не успели покрепостничничать-то от души.

Григорий Прядко. И они не поняли, что это такое.

Клим Жуков. Да. Ну там где-то с 5-го века отношения колонната в Северной Италии, ну скажем так, Рим и севернее, они, конечно, вышли на очень большие обороты, ну прямо вот на волне развала Римской империи и острого кризиса рабовладения. К 5-ому веку колоннат уже был полностью господствующей системой.

Григорий Прядко. Там же ещё римский кадастр земельный, да, сохранился?

Клим Жуков. Конечно, из-за этого было всё просто удобнее элементарно, а прямо из колонната произрастает крепостное право. Оно там оформлялось-оформлялось, а потом вдруг, когда все уже решили, что пора всех закрепостить, оказалось, что конкретно на севере Италии из-за очень выгодного её расположения со всех сторон оно просто уже не нужно, не выгодно, нужна масса свободных рук мобильных, а поэтому крепосты тут прямо вредны. И всё, там крепостное право стали отменять в одном за другим регионах.

Григорий Прядко. А может быть, если б не отменили, то и понравилось бы.

Клим Жуков. Вряд ли, потому что огромная уже по тем временам, ну условно назовём её промышленностью – там и мануфактуры открываются массово, и там нужно очень большое количество свободных рабочих рук, и поэтому там начинается уже формирование, строго говоря, ранних капиталистических отношений, и там крепостное право прямо вредно.

Григорий Прядко. Ну, ты только что сказал про развитую промышленность, т.е. как только страна объединилась, вот этот «южный вопрос» встал крайне остро, потому что, с одной стороны, север, на котором всё хорошо, и, соответственно, юг, на котором всё крайне плохо. Соответственно, у них там произошла отмена внутренних таможенных пошлин, они там налоги упорядочили, с валютой как-то более-менее разобрались, т.е. северная часть Италии стала ещё лучше и лучше расти, увеличиваться промышленное производство, и вместе с тем юг страны, т.е. если мы сейчас говорим о территории от Неаполя и до Сицилии, даже та не очень качественная и не очень многочисленная промышленность стала совершенно малоконкурентной. Ещё в 1859 году были отменены ввозные пошлины на промышленные товары, в основном на английские, и север ещё как-то устоял от этого, а юг: экономика Сицилии к 1870-ым годам просела на 80%.

Клим Жуков. Ничего себе!

Григорий Прядко. Т.е. там просто случился какой-то кошмар. Соответственно, произошла тоже очень странная ситуация: с одной стороны, доминирование севера очень сильное, которое сохранялось даже после того, как отменили вот эти повышенные тарифы, там, по-моему, в 80-ых годах 19 века, с другой стороны, наиболее знатная прослойка сеньоров на Сицилии, т.е. экстремально крупные землевладельцы стали ещё богаче, поскольку огромное количество населения, и в т.ч. тех землевладельцев, которые были не настолько сильны, просто-напросто разорилось, т.е. процесс землевладения очень сильно ещё усилился.

Клим Жуков. Т.е. всё больше и больше латифундии стали делаться?

Григорий Прядко. Да, и уже 2000 га тоже стал не предел. Эта ситуация сохранялась примерно до середины 20 века, у них вот примерно в таком виде всё это было. Соответственно, чиновники теперь присылались не только откуда-то из Неаполя, они вообще присылались в качестве такой ссылки, как у нас на Кавказ в своё время ссылали людей, чтобы послужили там…

Клим Жуков. За невосторженный образ мыслей.

Григорий Прядко. Да, за то, что неправильные стихи какие-нибудь сочиняют, и т.д. Т.е., соответственно, и здесь чиновники присылались с севера. Мало того, что они с севера присылались, так они же ещё и говорили на непонятном языке – на общеитальянском. И вот вроде бы объединённая Италия объявила тоже, что она стремится к демократии, но, допустим, избирательные права на Сицилии имели только 2% населения, проходили по избирательному цензу, на два-то миллиона человек. Т.е. фактически…

Клим Жуков. Это вот те самые землевладельцы избирателями и являлись?

Григорий Прядко. И иже с ними.

Клим Жуков. Да.

Григорий Прядко. Соответственно, в лучшую сторону не поменялось ничего, богатые стали ещё богаче, бедные ещё беднее, и даже те самые, которые существовали, частные армии, назовём их так, или отряды, которые были при габеллотти и при землевладельцах, назывались эти ребята «браве», кстати, я забыл сказать.

Клим Жуков. «Храбрые», значит.

Григорий Прядко. «Храбрые», «отважные», «смельчаки», т.е. их никуда… они тоже не пропали, они точно так же остались абсолютно легализованными, т.е. здесь ничего не поменялось. Всё это привело к тому, что почти сразу после объединения страны произошёл в Палермо бунт, который был назван «Семь с половиной», поскольку он длился чуть больше недели, его в результате подавили. Бунтовали там все, начиная от бывших гарибальдийцев, сторонников Бурбонов, вот этих самых нищих, которые существовали в Палермо, заканчивая некоторыми в т.ч. и товарищами из мафии, назовём её уже так. Всё это привело к тому, что на остров ввели войска, командовал ими такой генерал Кадорна, и бунт был подавлен, но при этом при всём там на протяжении многих лет ещё вспыхивали различные беспорядки.

Был такой известный итальянский тоже учёный Гвидо Дорсо, он как раз был меридионалистом, т.е. он изучал «южный вопрос». Он написал: «В результате компромисса между Савойской монархией и господствующими классами Южной Италии были сразу же заключены основы того политического институционального устройства, которое с течением времени получило наименование «южного вопроса». Сельский плебс, который, сам не зная того, стал жертвой этого компромисса, в соответствии с традициями реагировал на это тем единственным доступным и привычным ему способом, который именуется бандитизмом. Чтобы обуздать плебс, потребовалось 120 тысяч солдат, тысячи расстрелянных, 2,5 тысячи убитых на поле боя, 2800 сосланных на каторгу» - т.е. всё было плохо, стало ещё хуже.

В 1875 году перфект Палермо Сораньи написал такое донесение, он уже употребляет слово «мафия»: «мафия… эта обширная организация, которая расползлась по всему социальному организму, играя на противоположных чувствах, угрожая, покровительствуя и пытаясь подменить законную власть собою… обладает большей силой, чем правительство и закон».

Т.е. здесь мы уже видим, что мафия фактически на вот этих вот противоречиях, которые существовали в обществе, стала иметь всё большее и большее влияние, и уже с этого момента начинается, во-первых, миграция стремительно из Сицилии в основном, из Южной Италии и Сицилии в т.ч., в основном в Америку, что и привело, стати, к тому, что эти традиции перенеслись на благодатную американскую почву. С другой стороны, мафия одновременно с этим постепенно начинает вторгаться в область политики. Они, как я уже сказал, представители мафиозных групп всегда стремились к тому, чтобы овладеть именно политической составляющей на местах, и был такой термин «друзья друзей», т.е. вот есть люди чести, друзья, а есть все, кто вокруг них и им помогают – это и политики, и свои судьи, и свои полицейские, и т.д.

Т.е. в данном случае с учётом всей вот это страшной ситуации, которая происходила, мафия осталась единственной структурой, которая заполняла собой этот вакуум власти. По сути они были, с одной стороны, очень плотно интегрированы в общество, они были его частью, в то же время они это самое общество беспощадно эксплуатировали, и если мы подведём итог сказанному, то здесь очень будут уместны слова такого товарища Эда Рейда – я, видишь, сегодня цитирую просто всех…

Клим Жуков. Это благородно, нам нравятся цитаты.

Григорий Прядко. Ну чтобы можно было понять, откуда делаются какие-то выводы или какая-то информация. Вот такой был Эд Рейд, исследователь, он сказал: «Мафия стала системой захваченного насильственным путём посредничества между трудом и собственностью» - т.е. если мы говорим об экономической составляющей мафии, то, на мой взгляд, очень точное выражение, т.е. что такое мафия как процесс. И получается, что как раз с середины 19 века, с 30-ых годов по середину 19 века мафия оформилась как такой более-менее серьёзный устоявшийся организм. При этом сама мафия, как я уже сказал, так себя не называла, и когда у нас позволит время, мы сможем поговорить о том, как это слово появилось, что оно может значить, и чем мафия отличается от Коза Ностра.

Клим Жуков. Очень интересно.

Григорий Прядко. Это, кстати, большое заблуждение, когда кто-то… есть такие мнения, что и мафия, и Коза Ностра – это одно и то же.

Клим Жуков. Одно и то же.

Григорий Прядко. Не совсем.

Клим Жуков. «Коза Ностра» всем очень нравится, в т.ч. и мне, потому что это точный синоним слова «республика».

Григорий Прядко. Да, «Наше дело», «Общее дело».

Клим Жуков. Да. Соответственно, у нас, например, под боком есть государство, которое очень долго называлось «Коза Ностра», а именно Польша.

Григорий Прядко. А, Речь Посполитая.

Клим Жуков. Потому что «Rzeczpospolita» - это же тоже «Общее дело», «Республика», т.е. «Коза Ностра». Отлично, по-моему!

Григорий Прядко. Ну, почему бы нет?

Клим Жуков. Ну, с другой стороны, там если посмотреть на образование Речи Посполитой в прямом смысле слова, т.е. парное государство двух наций – Литвы и Польши, там землевладельцы вели себя приблизительно так же, а местами и не приблизительно – просто симметрично.

Григорий Прядко. А иногда и хуже.

Клим Жуков. Ну, я не про «хуже» и не про «лучше», не про качественную оценку, а про сам стиль, потому что вот они вели себя так же на очень схожих основаниях. Там то же самое: крупное латифундистское магнатское землевладение, то же самое – масса разоряющегося, с одной стороны, мелкого шляхетства, которое является землевладельцами, с другой стороны гигантское количество закрепощённых крестьян, причём там крепостное право было гораздо хуже, чем даже в России. Раньше, хуже, ну может быть, кому-то лучше, ну по крайней мере…

Григорий Прядко. Ну кому-то точно лучше, да?

Клим Жуков. …поплотнее гораздо. И да там вот очень похоже всё. И название, смотри-ка ты, какое схожее образовалось.

Григорий Прядко. А может, не случайно, кстати.

Клим Жуков. Да.

Григорий Прядко. Вообще, конечно, мы сейчас вот так пробежались по этой теме, я думаю, что если мы будем говорить когда-нибудь в дальнейшем…

Клим Жуков. Будем!

Григорий Прядко....об этом замечательном явлении, то мы поговорим, разумеется, не только о том, когда появился этот термин, надо же будет ещё обсудить ритуалы в обязательном порядке: и вот эти сожжения образков, прокалывание пальцев кровью, замечательные, там, вкладывания всяких предметов в руки убитых, и проч. Надо будет поговорить о структуре, потому что есть несколько градаций структуры мафии, и по поводу этого тоже есть масса заблуждений или, скажем так, непониманий того, как она была организована раньше, и как она может быть организована сейчас. Соответственно, вот лично меня ещё очень интересует такая замечательная тема, как мафия в искусстве – то, с чего мы с тобой начали, потому что количество фильмов и книг, художественных в т.ч., просто громадное, есть великолепные, а есть и очень плохие, и можно проследить, как образ мафии формировался и изменялся с течением времени в искусстве. В т.ч. произошёл ведь обратный процесс, как ты знаешь, т.е. если фильм «Крёстный отец» был заимствованием из… попытались показать, какая мафия на самом деле, то потом очень многие главари мафиозных группировок наоборот старались подражать уже тому, что они увидели в «Крёстном отце».

Клим Жуков. Им очень понравилось.

Григорий Прядко. Ну это же красиво: костюмы, там, слова…

Клим Жуков. Марлон Брандо.

Григорий Прядко. Слова красивые там, можно скулы выпячивать, и т.д. Там был такой Лучано Леджо – это глава клана Корлеонези в 1970-е годы, вот он прямо любил копировать Марлона Брандо в «Крёстном отце», особенно когда его судили, т.е. был он слаб в этом плане очень, очень любил это. Ну и соответственно, кроме мафии ведь есть, как мы и сказали, Каморра, есть Ндрангета, есть другие, и если говорить о них, то в уголовном плане, в плане именно преступном эти ребята во многом даже посерьёзнее, потому что они работали в основном по профилю – это наркотики, грабежи, вымогательства и т.д., и благодаря в т.ч. тому, что мафия вот так вот заняла всё информационное поле, на них долгое время не обращали внимания. Соответственно, и о них тоже можно пообщаться.

Клим Жуков. Обязательно нужно.

Григорий Прядко. Сейчас, знаешь, такой есть Роберто Савиано.

Клим Жуков. Есть.

Григорий Прядко. Товарищ очень известный в Италии, кучу фильмов сняли по его книгам: сериалы «Каморра», «Gomorra», «НольНольНоль», ну и т.д. Т.е. вот это человек, который, я насколько могу судить, и родился в том самом Неаполе, и он осветил жизнь Каморры изнутри, ну и Ндрангеты тоже, т.е. очень много у него есть информации интересной в его книгах.

Клим Жуков. Интересно. Мне вот всё это крайне близко, потому что вот просто сразу видно, что организованная преступность – как это последняя цитата, дяденьку звали?

Григорий Прядко. Ты имеешь в виду Эда Рейда?

Клим Жуков. Эда Рейда, да, точно совершенно. Вот правильно, очень тонко замечено, и хорошо, что эта цитата была в самом конце, потому что просто сразу видно, что организованная преступность в современном её исполнении – это прямой процесс формирования буржуазного общества, они идут синхронно, потому что вот мы видим разложение феодального общества, образование буржуазного общества, ну конечно, со своей спецификой сицилийской, как и на любой другой территории есть всегда свой флёр национальный и территориальный, вот там сразу возникает посредник между трудом и собственностью – это очень тонкое замечание.

Григорий Прядко. Так и у нас с этим в 1990-е годы было абсолютно то же самое. Ты прекрасно это помнишь время, и я тоже его хорошо, великолепно помню: у нас ведь, по большому счёту, откуда возникли все современные основные капиталы? В т.ч. благодаря…

Клим Жуков. Ну, сращиванию, конечно же…

Григорий Прядко. Да, с криминалом.

Клим Жуков. …с конкретно криминальными общаками. А у кого ещё были наличные, вот просто конкретно сейчас, там, два чемодана, чтобы можно было быстро купить завод? Ну хорошо, завод – сейчас мы понимаем, что стоил какой-нибудь большой оборонный завод, который купили за 5 млн. долларов – это просто копейки, но а где бы ты взял в 1992 году 5 млн. долларов – такой вопрос вот этак вот сразу?

Григорий Прядко. Т.е. поскольку не было легальных способов формирования буржуазной прослойки, использовались нелегальные, что на Сицилии в 19 веке, что у нас в 1990-е годы прошлого.

Клим Жуков. Да, процесс исключительно схожий и, повторюсь, абсолютно показательный – это моя любимая цитата из Виктора Пелевина, «Поколение П»: «Ну если ты разбираешься в рыночной экономике, то должен знать, что в абсолютно свободном рынке всегда есть ограничители для свободы. Вот это наш ограничитель, короче, наша «крыша». Знакомься – Вовчик Малой».

Григорий Прядко. Кстати, тоже вот есть такой момент: у нас ведь в чём разница в менталитете нашей преступности и итальянской, сицилийской – если наша преступность, её верхушка, которая существовала очень активно, т.е. воры в законе… это преступность такого нарочито дворового образца, такого хулиганского типа, хотя и среди них тоже были люди исключительно образованные, и ведшие себя соответствующим образом, мафия всегда подчёркивала свою аристократичность. Т.е. у нас, понятно, что после революции сформировался этот институт, и он, соответственно, в других условиях… поскольку мафия формировалась в условиях феодального общества, то они всегда именно себя позиционировали, как такая элитарная группа, которая находится в обществе, вне его и над ним одновременно.

Клим Жуков. Да-да, конечно, сразу видно, потому что у нас же обязательно некоторым образом оно не то, чтобы даже не аристократично, а наоборот оно предельно…

Григорий Прядко. Близко к народу.

Клим Жуков. Да, вот так вот.

Григорий Прядко. К широким массам.

Клим Жуков. Так точно! И даже, более того нарочито оно как бы дистанцируется в сторону некого маргинализированного поведения, потому что всё в этих партаках, разговор такой довольно специфический, не обязательно матерный, далеко совершенно, даже скорее всего они матерными выражениями не пользуются, но там свой есть жаргон, который вот предельно такой далёкий от образованщины. А мафиози же совершенно с другой стороны, т.е. это диаметрально…

Григорий Прядко. Конечно, они же почти аристократы.

Клим Жуков. А некоторые просто, видимо…

Григорий Прядко. А некоторые просто аристократы, а ещё священнослужители.

Клим Жуков. Потому что Корлеоне – это же конкретно потомки феодалов.

Григорий Прядко. Ну это же замечательный город Корлеоне, который существует, получается, середина Сицилии, ближе к северо-западу, тоже ведь он безумно древний.

Клим Жуков. Конечно!

Григорий Прядко. Он же там, по-моему, тоже века с 13-го или с 12-го существует.

Клим Жуков. Ну там поселения, если я не ошибаюсь, вообще были уже в греческое время, а собственно средневековый город – да, это, по-моему, 13 век, а может быть, 12-ый, не помню сейчас.

Григорий Прядко. Я, причём, смотрел фотографии этого города на картах – такой очень интересный живописный городишко, и не скажешь, что там в своё время отчаянно стреляли и, соответственно, там как раз-таки «звери» мафии все оттуда. Хотя действительно именно Корлеоне породил ту группировку, которая пришла к власти в мафии с конца 1970-ых годов и которая на самом деле фактически мафию в её классическом варианте подвела под монастырь.

Клим Жуков. Борзотой своей.

Григорий Прядко. Да, это Леджо, Риино, Провенцано, ну и т.д. – вот эти вот все товарищи в конечном итоге мафию подрезали, сами того не желая.

Клим Жуков. Очень интересно, будем продолжать. Спасибо. Следите за похождениями заморских криминальных авторитетов.

Григорий Прядко. Настоящих Корлеоне.

Клим Жуков. Так точно. На сегодня всё, всем пока.

Клим Жуков. Всем привет!

Григорий Прядко. Добрый день.

Клим Жуков. А у нас, между прочим, в гостях известный мафиовед. Привет!

Григорий Прядко. Привет.

Клим Жуков. Привет. А то мы вынуждены были сделать по понятным причинам перерыв, потому что у нас было некоторым образом это вот чумовое… моровое поветрие – моровое поветрие и чумовая язва – которое нам нарушило плавность течения исследований истории настоящей мафии. Но время идёт, мы это дело побороли, и вот мы возвращаемся на Сицилию, если я правильно понимаю?

Григорий Прядко. Да, возвращаемся на Сицилию и будем говорить, что логично, о мафии опять.

Клим Жуков. Да.

Григорий Прядко. Мы с тобой в прошлый раз говорили о мафии как о явлении материального мира, а сегодня мы с тобой поговорим о мафии как о термине: откуда он возник, какие у него были смысловые значения. Мы сегодня с тобой поговорим о том, как мафии, как термину, придали криминальный оттенок, криминальный смысл, о том, как это слово оценивали в обществе и в самой мафии. Также мы с тобой коснёмся вопроса о том, что такое «Коза Ностра».

Клим Жуков. Это «республика».

Григорий Прядко. Всё, да, тема закрыта. И мы с тобой, если успеем, попробуем поговорить об обычаях мафии, о ритуалах, обряде посвящения, омерта, вендетта и прочих таких интересных в мафии вещах.

Клим Жуков. Если вы не смотрели предыдущий ролик, в самом деле, времени прошло много, на канале у Д.Ю. теперь уже аж 2 миллиона человек, я уверен, что аудитория несколько обновилась – вы посмотрите, ссылка у нас будет, он полезный.

Григорий Прядко. Я сразу скажу, что сегодня я буду стараться что-то говорить и на арабском, и на итальянском, поэтому, если кто-то нас будет смотреть, и мой замечательный акцент будет резать слух кому-то, то я заранее извиняюсь точно так же, как и за какие-то оговорки в живой речи, потому что, ну, всякое бывает, я не специально, если что.

Итак, поговорим о мафии. Для начала небольшой анекдот в тему как раз – по поводу нашей сегодняшней беседы, одного из направлений, его я прочитал у такого интересного и самобытного итальянского писателя Луиджи Малерба. У него была книга, пожалуй, самая известная его книга – «Башковитые курицы», вышла она в середине прошлого века, у нас она частично была издана в «Иностранной литературе», и она содержит такие байки на злободневные темы от имени, как несложно догадаться, куриц. И вот одна из этих баек, видимо, Луиджи Малерба была взята на какой-то местной сицилийской основе, она у нас не переводилась, поэтому я её так, не в дословном переводе, а в смысловом передам.

Жила-была курица, и она решила поступить в мафию. Она пришла к министру мафии и говорит: «Возьмите меня к себе». Он ей говорит: «Я бы и рад, конечно, но, знаешь, мафии-то ведь не существует». Она говорит: «Ну как не существует?» Он говорит: «Ну, не существует. Если хочешь, я тебе дам справку,» - и он ей выписывает справку, что мафии нет.

Ну, она расстроилась, пошла к судье мафии, говорит: «Уважаемый судья, возьмите меня в мафию». Он ей говорит: «Я тебя не могу взять в мафию – мафии нет. Если хочешь, я тебе издам судебный акт о том, что мафии не существует». Ну, она опять расстроилась: «Ну что делать, давайте хотя бы судебный акт». И он ей выносит постановление, согласно которому мафии нет.

Она, соответственно, приходит к себе обратно домой, наседки её спрашивают: «Ну как, поступила в мафию, всё у тебя хорошо?» Она говорит: «Девчонки, мафии не существует – вот видите, у меня есть и судебный акт, у меня есть и бумага от министра: мафии нет». И расстроилась, ушла к себе на шесток. Соседние курицы посовещались-посовещались и подумали: «Раз она так говорит, значит, она точно поступила в мафию,» - и после этого стали её бояться и уважать.

Это к вопросу о восприятии мафии, в т.ч. среди самих её членов и в окружающем их обществе на Сицилии. Теперь по поводу того, откуда мафия появилась, как слово, как термин.

Клим Жуков. Те, кто читал Марио Пьюзо «Крёстный отец», сразу скажут, что «мафия» - значит «убежище» против всяких негодяев, которые снаружи тиранили простого сицилийца.

Григорий Прядко. Да, сейчас мы этого коснёмся. Кстати, у нас же, насколько я знаю, «Крёстный отец» в полном переводе так и не появился на русский язык, да?

Клим Жуков. Я даже не помню.

Григорий Прядко. Он, по-моему, вот как был в сокращённом ещё в советские времена, так он и остался.

Клим Жуков. Я его очень давно читал…

Григорий Прядко. Я тоже.

Клим Жуков. …прямо совсем. Это надо у Д.Ю. спросить – он внимательно следит за всеми переводами всего, что только можно, про бандитов иностранных.

Григорий Прядко. Кстати, да, вот мне тоже интересно, есть ли полный перевод.

По поводу мафии: в 1875-1876 годах два молодых журналиста и начинающих политика Сидней Соннино и Леопольдо Франкетти отправились на Сицилию в путешествие. Они были северянами, это было вскоре после Рисорджименто, после объединения, для них Сицилия была чем-то таким неизведанным – неизвестный мир, как прерии для переселенцев из Англии. Соответственно, они долго там пребывали, ездили из города в город, изучали жизнь диких южан и столкнулись, как это ни удивительно, с местной преступностью, которая называлась «мафия», и попытались, разумеется, как люди любознательные, выяснить, что же это такое за слово, почему его употребляют, что оно значит. Но у них ничего не получилось.

Клим Жуков. Мафии-то нет!

Григорий Прядко. Мафии-то, естественно, нет, поэтому они в своём достаточно серьёзном большом труде «Политическое и административное состояние Сицилии», который они представили парламенту вскоре после своего путешествия, сказали честно, что первоначальный смысл этого слова затерялся, они только понимают, что это слово означает некую криминальную организацию.

Что касается изысканий по поводу этого самого смысла, то версий очень много, и то, что ты сказал про Марио Пьюзо, про «убежище» - это только одна из них. Мы сейчас подойдём, наверное, я так думаю, к моменту, откуда оно пошло, это обозначение про убежище. Есть много версий, я начну с откровенно курьёзной, её описывает в книге «Повседневная жизнь итальянской мафии», по-моему, Федерико Кальви – есть такой писатель итальянский. Он отсылает всех интересующихся к некоему полумифическому манускрипту 1658 года, где описывается какая-то сицилийская ни много ни мало колдунья, мегера или магара, которую звали Мафия, и вот почему-то она была такая злючая и популярная, что её имя перекинулось вообще на всю организацию, которая потом возникла.

Клим Жуков. Очень экзотически!

Григорий Прядко. Очень экзотически.

Клим Жуков. Не будем такому доверять.

Григорий Прядко. Абсолютно не будем, потому что непонятно, как это, почему, с чего возникло – совершенно неясно, но версия есть, о ней надо сказать. Если говорить о более серьёзных вариантах, то начнём с 29 марта 1289 года, с Сицилийской вечерни. Ты наверняка… да ты 100% знаешь, что это было за событие – это когда против французского короля, который на тот момент был сюзереном Сицилии, вспыхнуло восстание. Несколько дней или даже недель сицилийцы – местные там их бароны, аристократы, простолюдины резали французов так, что только свист стоял. В результате этой Сицилийской вечерни Сицилия освободилась от власти французского короля и попала под власть, как это ни удивительно, испанского короля, т.е., в общем-то, мало что у них поменялось в жизни, видимо. Но при этом при всём, якобы, сицилийцы выкрикивали лозунг «Morte alla Francia Italia Anelia!», т.е. «Смерть Франции и вздохни/воспрянь Италия!» Если мы попробуем сделать аббревиатуру, то получится та самая MAFIA.

Клим Жуков. Это, конечно – чтобы сицилийцы кричали…

Григорий Прядко. Про Италию.

Клим Жуков. …про Италию, да ещё в такой глубокой древности…

Григорий Прядко. Да, вот поэтому и возникает очень большое сомнение в этой версии, потому что сицилийцы были, да они и сейчас, в принципе, такие очень отъявленные сепаратисты, и им, конечно…

Клим Жуков. Такие себе итальянцы.

Григорий Прядко. Да, они себя особо-то и не считают итальянцами до сих пор.

Клим Жуков. И это взаимно.

Григорий Прядко. Это очень взаимно, да, поэтому версия тоже такая натянутая. Ну и кроме того, я, конечно, не специалист по Средневековью, но мне кажется, аббревиатурами тогда не особо как-то увлекались, хотя, может, я и ошибаюсь.

Клим Жуков. Это с античности, на самом деле, не то, чтобы это было увлечение аббревиатурами, это как раз была жутко модная игра среди крайне узкого круга интеллектуальной публики – всякие палиндромы устраивать, что-нибудь шифровать, и проч. Нет, аббревиатуру хорошо знали, более того, если посмотреть на самое примитивное, вот самое, что называется, ab ovo, от яйца, на руническую письменность – да там 90% это аббревиатуры, потому что писать-то лень.

Григорий Прядко. Ну, вполне может быть, я соглашусь даже. Да и места особо немного для написания…

Клим Жуков. Так точно.

Григорий Прядко. …и чернил жалко.

Клим Жуков. Самая известная аббревиатура – «Иисус Христос, Царь Иудейский», в каждой церкви эта аббревиатура была.

Григорий Прядко. А SPQR?

Клим Жуков. SPQR – они к тому времени, я не думаю, что сильно помнили, ну по крайней мере, вот именно к тому-к тому.

Григорий Прядко. К тому времени вряд ли, наверное, да.

Клим Жуков. Это как раз вот Рисорджименто, когда все воссоединились, начался такой яростный итальянский классицизм, там Джузеппе Верди про всякую старину принялся писать – вот тогда, конечно, они про SPQR все вспомнили, а в Средние века – вряд ли.

Григорий Прядко. Вот, кстати, Джузеппе Верди про Сицилийскую вечерню-то и написал оперу такую серьёзную достаточно. Но в любом случае, поскольку сицилийцам не было смысла кричать про Италию, и дальше Сицилии это восстание не продвинулось, то эта версия у нас, конечно, относится тоже к маловероятным.

Теперь про то самое «убежище»: существует на Сицилии стойкая легенда про общество «Беати Паоли» - «Блаженные Паулинцы». Это такая местная легенда о том, что в Средние века и в позднее Средневековье существовала некая тайная организация, которая боролась со злом, несправедливостью, и т.д. Она включала в себя участников из самых различных слоёв населения, в т.ч. эти люди были очень сильно законспирированы и проводили свои собрания в пещерах на Трапани…

Клим Жуков. А, слушай, так и называется - «Сицилийская вечерня», опера Джузеппе Верди, извини, пожалуйста…

Григорий Прядко. Да, «Сицилийская вечерня».

Клим Жуков. Я просто начал вспоминать, как она могла называться – вот точно!

Григорий Прядко. Так и называлась, да.

Клим Жуков. Слушай, по-моему, только «Сицилийская вечерня» не 1289-ый, а 1282-ой.

Григорий Прядко. Давай обратимся…

Клим Жуков. Если у меня голова правильно помнит, я что-то начал думать…

Григорий Прядко. Давай посмотрим туда, куда нельзя заглядывать.

Клим Жуков. В интернет.

Григорий Прядко. Больше того – в Википедию. Сейчас: Сицилийская вечерня – так, 1282-го. А я сказал – 1289-тый, да?

Клим Жуков. Да.

Григорий Прядко. Прошу прощения, это непреднамеренная оговорка.

Клим Жуков. Это я, извините, у меня просто данные медленно разархивировались.

Григорий Прядко. Ну, видишь, ты меня вовремя поправил, а так бы иначе я оказался бы незнайкой, если бы тут меня уличили в комментариях в этом плане. Так вот, члены общества «Беати Паоли», о котором мы только что говорили, функционировали в основном в Палермо и его окрестностях и при этом проводили свои тайные собрания, якобы, в пещерах, в т.ч. в районе Трапани – это всё запад Сицилии, прилегающие к Палермо места, и эти пещеры, якобы, и назывались «мафия», «мафие» и т.д., т.е. вот, якобы, это есть «убежище».

Но что касается «Беати Паоли»: версия о том, что мафия вообще имеет в своей основе эту организацию, довольно популярна среди самой мафии была, но, скорее всего, эта версия также малодостоверна, поскольку каких-то сведений документальных о «Беати Паоли» не сохранилось. Самые первые появились источники, где это общество фигурирует – это литературные произведения, в частности, пьеса Бенедетто Населли 1864 года, а затем в 1900… даст Бог памяти, 1910-11 годах, даже в 1909-1910 годах появился роман, который написал Луиджи Натоли под псевдонимом Уильям Галт, так этот роман и назывался «Беати Паоли», и там рассказывалось про благородных этих разбойников, которые в 17-18 веках боролись со злом, ну и т.д., и т.п. Я думаю, что, скорее всего, эта версия и появилась, исходя из этих вот произведений. Её, кстати, довольно активно развивал Умберто Эко, который написал на вот этот роман предисловие в 1984 году, потому что автор Натоли у итальянцев считается чем-то вроде их местного Дюма и очень популярный до сих пор автор, а этот роман до сих пор читают, и он…

Клим Жуков. Ну, как искусство воздействует на историческое восприятие, мы-то с вами отлично знаем…

Григорий Прядко. Точно.

Клим Жуков. …потому что посмотрите Эйзенштейна «Ледовое побоище» - почему-то так получилось, что по этому фильму, а не по Новгородской первой летописи старшего извода преподают в школе Ледовое побоище, прямо в учебнике изложена версия, которую придумал – это главное! – Эйзенштейн.

Григорий Прядко. Ну он же убедительно придумал, надо отметить честно.

Клим Жуков. Очень, очень!

Григорий Прядко. Я до сих пор смотрю, если вдруг, то с удовольствием, как они там тонут на этом поролоновом льду.

Клим Жуков. На пенопластовом льду.

Григорий Прядко. На пенопластовом, да – это смотрится великолепно!

Следующая версия – она тоже у нас носит такой исторический характер: согласно ей, слово «мафия» появилось в 1860 году и представляет собой аббревиатуру лозунга «Mazzini autorizza furti incendi avvelenament», иначе говоря, в переводе на русский: «Мадзини допускает кражу, поджог, отравление» - тоже, если мы сложим первые буквы, то получится «MAFIA».

Клим Жуков. Какое-то АУЕ фактически.

Григорий Прядко. Мягко говоря. Кто такой вот этот Мадзини: Гарибальди, я думаю, все знают практически, кто такой, а Мадзини – это был один из его соратников, это был такой тоже ярый борец за объединение Италии, он сам генуэзец, и в своё время, где-то примерно до 1870 года он тоже очень хорошо наследил в Италии, со всеми правительствами ещё раздробленной Италии он то вступал в союзы, то ссорился, уезжал куда-то в Швейцарию, в общем, отрывался на полную катушку. Пытался устроить восстания всевозможные, в т.ч. в Милане, и в т.ч. он участвовал в организации похода Гарибальди на Сицилию, но затем уже в 1870 году что-то ему не понравилось, как на Сицилии обстоят дела, и он туда поплыл для того, чтобы организовать восстание уже против объединённого правительства очередное. Но его там приняли не очень ласково, он в результате вынужден был отправиться обратно на материк и вскоре скончался.

Был ли этот лозунг, не было ли его, сказать очень сложно. Даже если он и был, то тоже маловероятно можно приписывать происхождение слова «мафия» именно вот такой аббревиатуре.

Клим Жуков. Слово-то явно народное, а кто такой для сицилийской простой публики был этот Мадзини? Они его не видели никогда.

Григорий Прядко. Никто, они его даже не знали особо: был какой-то, да и всё. Тем более нужно понимать, что всё-таки на Сицилии, если мы говорим о мафии, сицилийская мафия никогда не была сильно политически ориентирована, она всё-таки использовала политиков для достижения экономических целей, и даже если мы говорим о каком-то сицилийском сепаратизме, то, разумеется, мафия, конечно, была в этих процессах задействована, мы ещё сегодня этого момента коснёмся, но, опять-таки, это делалось в основном из корыстных побуждений, т.е. тут политику, как основу в т.ч. для происхождения этого слова, примешивать очень сложно.

Дидье Гулар, такой был автор, в своей «Истории мафии» ссылался на некоего Аволио – учёный 19 века, который полагал, что «мафия» могла произойти от латинского «вафер, вафра, вафрум», т.е. «лукавый, находчивый, хитрый», либо же от одного из наименований тамплиеров среди их недоброжелателей – их называли «поклонниками духа зла» - «моф». Не знаю, не нашёл, кто такой «моф», в интернете пытался поискать – подробно не отыскал я эту информацию, но Дидье Гулар достаточно интересный журналист, книга у него неплохая, он про мофа упоминает.

Клим Жуков. Это, видимо, имеется в виду Бафомет?

Григорий Прядко. Может быть, они имеют в виду…

Клим Жуков. Только на Сицилии-то у тамплиеров, прямо скажем, позиции были те ещё…

Григорий Прядко. Слабенькие.

Клим Жуков. Да.

Григорий Прядко. Ну, видимо, поскольку французский язык на тот момент был языком международного общения, всё-таки вот версия у него есть такая, что как-то перенеслось. Тоже скажу сразу: мне эта версия кажется маловероятной, но она есть.

Теперь к более вероятным вариантам: Сицилия долгое время находилась под влиянием арабов в раннем Средневековье, мы это тоже знаем, и в районе Палермо, там же в Трапани обитало некое племя maafir, которое могло оказать, таким образом, опосредованное влияние на язык и, может быть, как-то «maafir» перекинулось на название организации. Есть также арабское «ma fi’at», что означает «затенённое место», «убежище» опять-таки то же самое. Есть арабское «mahias» - «болтун» или «марфут» - «негодный, дерзкий». Тот же самый Гулар, о котором я только что недавно говорил…

Клим Жуков. Извините, у нас сосед с дрелью проснулся, это у нас рано или поздно случается, поэтому победить этот звук мы никак не сможем – придётся терпеть.

Григорий Прядко. Не будем обращать внимание.

Клим Жуков. Да.

Григорий Прядко. Дидье Гулар ещё ссылается на автора «Истории мафии» Гаэтано Фальцоне, который выводил слово «мафия» от цепочки арабских слов: «maehfal», т.е. какое то «собрание», или «встреча многих людей», «мафиас» - «охранять, защищать» и «муафах», т. е. «избавление от какого-то ига, охрана, покровительство».

Венгерский писатель Габор Геллерт в своей книге, которая тоже называется «Мафия», ссылается на вышедший в 1881 году в Палермо словарь, согласно которому мафия является «распространённым по всей стране пьемонтским понятием, означающим каморру». Пьемонт, мы знаем, находится на севере Италии, каморра, мы знаем – это неаполитанская преступная организация. Ну кстати, вот эта версия – у меня есть мысль, как она появилась, мы сейчас к ней ещё вернёмся чуть попозже.

Если же мы, соответственно, беря за некую основу каморру, обратимся к Брокгаузу и Ефрону, допустим, то увидим, что по-испански «сamorra» означала «распря, ссора», на итальянском «каморристио» означало «старший в тюрьме», либо «старший по игре морра», была такая у них игра национальная, довольно-таки, насколько я могу судить, требующая хорошей физической подготовки и довольно агрессивная. Ну и, соответственно, здесь мы видим, как смешиваются понятия «мафия» и «каморра» - это уже момент, который мог иметь место, и сейчас я тоже о нём скажу.

Теперь перейдём к версиям, которые, на мой взгляд, наиболее актуальны и наиболее интересны. Был такой известный итальянский этнограф Джузеппе Питре, может быть, ты слышал про него – он очень много путешествовал по Италии, у него много книг по поводу Сицилии имеется, и он производит «мафию» от арабского слова, которое означает преувеличенное самомнение, завышенную самооценку и нежелание поддаваться некоторым запугиваниям, угрозам и т.д.

Либо же, что наиболее вероятно было у Питре – это слово, которое на местном диалекте сицилийском, на варианте, который бытовал в палермском квартале Борго, означает с давних пор «совершенство, красота, смелость и доблесть», т.е. применительно к носителю вот этой мафии, к мафиозо – это означает, что он храбр, но при этом не надменен, самоутверждается за счёт своей мужественности, уважителен к другим и требует уважения к себе. И как утверждают писатели Джон и Питер Шнайдеры в своей книге «Мафия и антимафия», у нас этой книги на русском языке не издавалось, но она есть на английском языке, до сих пор, якобы, на палермских рынках продавцы, когда пытаются расхваливать свой товар, подчеркнуть его, скажем так, необычность и определённую уникальность, говорят: «Мафиозо» - т.е. что это нечто такое невероятное, прекрасное. Я в Палермо не был, но как-нибудь, может быть, удастся проверить – может быть, оно действительно так и обстоит.

Клим Жуков. Вдруг они говорят «мафиозо» - это под крышей мафии товар находится? А Шнайдеры не понимают по-итальянски, и поэтому…

Григорий Прядко. Может быть. Это ещё одна версия. Да. В 1868 году в Палермо вышел «Новый сицилийско-итальянский словарь», его издал некий Антонино Трайна, такой достаточно тоже был известный специалист, и слово «мафия» в нём разъясняется как неологизм, который был привнесён с материковой части Италии, из Тосканы.

Клим Жуков. Т.е. из Флоренции?

Григорий Прядко. Да, из Флоренции, где… тоже Северная Италия по сути свой, где в варианте написания «maffia», т.е. с двумя «f», я потом пришлю фотографию этой страницы самого этого словаря, он есть у меня, где в варианте написания «mafia» употребляется для синонима «несчастье», «нищета» и одновременно является производным от «смафферри» - так в Тоскане именовали агентов полиции, ну и соответственно, «смафферри» одновременно служило характеристикой грубого, жестокого человека, который склонен полагаться на силу при решении своих проблем.

Кстати говоря, на протяжении всего 19 века «maffia» с двумя «f» писалась очень часто, и в первых отчётах по поводу этих преступных организаций, которые писали палермские префекты, начальники полиции своему руководству, «maffia» в основном с двумя «f» и писалась. Затем уже одна буковка отвалилась и осталась знакомая нам «мафия».

Если мы подведём итоги, то мы увидим, что у нас есть два блока версий: первые – мы можем назвать это такие историко-географические, мы их называли только что, и вторые – это, я не знаю, давай их назовём качественными версиями, т.е. первые отталкиваются от неких исторических событий, приписывают всё-таки происхождение слова «мафия» каким-то потрясениям, а вторые нас отсылают к тем свойствам, которые должны отличать члена мафии, члена этой преступной организации. Я как уже сказал, да и ты с этим согласился, в принципе, исторические версии крайне маловероятны.

Клим Жуков. Очень стрёмные – все, по крайней мере, что мы слышали.

Григорий Прядко. Это те версии, которые, кстати, и в интернете, и в различных изданиях часто повторяются. Но вот если мы с тобой проведём очень обобщённые аналогии, разумеется максимально, предельно общие, то мы обратим с тобой внимание, что этнические преступные группировки никогда не называются, по крайней мере те варианты, что мне известны названия, они не именовались никогда в связи с какими-то аббревиатурами, опять же, либо историческими событиями. Т.е. возьмём нашу русскую местную организацию, преступные наши группы – «братва», то же самое: к чему нас это отсылает? Нас это отсылает к некой общности, которая построена в т.ч. на отношениях околородственных, т.е. братья. Возьмём китайскую «триаду» - тут у нас...

Клим Жуков. У нас, кстати говоря, всякие разные: казанские, тамбовские, солнцевские…

Григорий Прядко. Подожди, это я сейчас подойду к этому. Мы сейчас говорим о названии непосредственно общем этнической организации.

Клим Жуков. А, понятно, да.

Григорий Прядко. Если мы подойдём к китайским «триадам», то слово это возникло от принципа организации – в тройки и одновременно от того, что число 3 считалось мистически благоприятным у китайцев, насколько я знаю. Бразильские, мексиканские, колумбийские картели – здесь аналогия с объединениями капиталистических структур, которые…

Клим Жуков. Это просто предприятие такое.

Григорий Прядко. Предприятия, да, организуются для непосредственно какого-то вида бизнеса, в данном случае для незаконного бизнеса в сфере оборота наркотиков. Японская «якудза» - что это? Это «бесполезный человек», «никчёмный человек», «бандит» изначально тоже было.

Клим Жуков. Это как наши гопники, бродяги т.е., если говорить о 19-вековом значении слова – оно от слова «гопать», т.е. «бродить, бродяжничать, вести бесполезный образ жизни» - это вот оно вот такое. Ну, жаргонизм, понятно.

Григорий Прядко. А якудза, по-моему, отсылает к игорным домам, насколько я помню, в т.ч. тоже, к людям, которые играли часто, были игроками. А вот то, что ты сказал: солнецевские, казанские, тамбовские…

Клим Жуков. Территориальный признак.

Григорий Прядко. Да, этот признак наименования возникает на более низкой ступени, когда этническая группировка дробится на какие-то независимые или полунезависимые структуры, уже на втором уровне, т.е. у нас вот такие названия, в Мексике это, допустим, картель Гвадалахара, картель Синалоа.

Клим Жуков. Синалоа в Колумбии, по-моему, нет?

Григорий Прядко. Нет, Синалоа – это Мексика.

Клим Жуков. А, да-да-да, правильно. Точно-точно.

Григорий Прядко. В Бразилии это Первая столичная команда, допустим, есть у них. В Японии - Сумиёси-кай, есть такая структура. Т.е. это уже другой уровень, и он действительно отсылает нас к географии. Кстати, в самих сицилийских группировках то же самое, т.е. там отдельные семьи, как правило, именуются от некоего...

Клим Жуков. Корлеоне – самые знаменитые.

Григорий Прядко. Корлеоне или их объединение с союзниками – Корлеонези, это семья Чинизи, допустим, Корсо де Эмилия – эти названия у нас ещё, в принципе, будут фигурировать. Поэтому всё-таки версии, которые изложены были Питре и Трайной, мне лично представляются наиболее вероятными, и хотя они, в принципе, немного по-разному передают смысл слова «мафия», но они отталкиваются именно от личностных качественных характеристик, которые приписываются…

Клим Жуков. Явлению всему.

Григорий Прядко. …явлению и носителям этих свойств. Здесь из этих двух я всё-таки большее отдают предпочтение господину Питре, и мы сейчас будем говорить о том, как слово «мафия» приобрело криминальный оттенок, и станет ясно – почему. Да, кстати, если мы обратимся к Ндрангете, т.е. это в Калабрии преступная группировка, то, по одной из версий, «Ндрангета» произошло от греческого «andra-gathos» - «мужественный, честный, достойный человек». Т.е. мы здесь, опять же, видим что – мы видим, опять-таки, качественную характеристику носителей, которые состоят в соответствующих группировках.

Теперь по поводу того, как «мафия» приобрела свой криминальный оттенок: в 1863 году появилась постановка «I mafiusi di la Vicaria», авторы её были Джузеппе Риццотто и Гаспаре Моска. Если перевести на русский язык, то есть несколько вариантов – это и «Мафиози из тюрьмы Викарии», и «Мафиози из наместничества», и «Мафиози» - ну это уже более вольные переводы. Суть в том, что в окрестностях Палермо до сих пор существует замок Викария, который был тюрьмой в 19 веке. Пьеса эта вышла на местном сицилийском диалекте первоначально в Палермо, и Риццотто и Моска – местные жители, они выступили первоначально такими компиляторами местных народных сказаний. Пьеса пользовалась огромной популярностью, потому что зрители, естественно, узнавали какие-то свои родные мотивы, прообразы действующих лиц находились буквально где-то на соседних улицах.

Клим Жуков. Как у нас Юрий Антонов взвывал: «Но я люблю свои места родные, свои родные милые места».

Григорий Прядко. Да, и здесь тоже были свои родные милые места и свои родные люди, т.е. не кто-то там отвлечённый, а свои товарищи. Пьеса эта развивалась, её действие, в 1854 году, и главное действующее лицо звали Джоакино Фунчацца, такой местный Робин Гуд. Т.е. люди смотрели пьесу и знали, что вот буквально 10 лет назад здесь за соседней стеной вот он жил, ну или можно предположить, что жил, и действительно что-то он там делал в этой тюрьме.

И всю свою пьесу Фунчацца ведёт себя, как благородный разбойник, он проводит обряды инициации, он является олицетворением хорошего, честного, правильного бандита, он кого надо облагает данью – pizzu, кого надо не облагает, т.е. он руководствуется своим кодексом, он такой весь прямо Робин Гуд, просто абсолютный. И если проанализировать эту пьесу, русского перевода её, насколько мне известно, нет, но её, в принципе, можно найти на просторах интернета, то банда этого Фунчацца была построена по принципу неаполитанской Каморры. Дело здесь в чём – в том, что один из авторов, Моска, был знаком с неким Джоаккино Д'Анджело – этот товарищ был довольно-таки известным лидером Каморры, и его за преступления отослали в Палермо, в тюрьму эту Викария…

Клим Жуков. Где он сразу поделился народной мудростью.

Григорий Прядко. …где он давай всем говорить: «Ребята, хотите получать хорошие деньги, ведите себя так, организовывайтесь так, и т.д., и т.п.» Моска с ним как-то свёл знакомство, и Д'Анджело ему напел много всего хорошего, и, соответственно, родилась эта пьеса. До 1875 года, говоря об этой пьесе, об этой постановке, было аж 300 её постановок.

Клим Жуков. Ого, ничего себе!

Григорий Прядко. В т.ч. она была показана не только на Сицилии, а её показывали по всей Италии, в т.ч. её посетил даже принц Савойский, который был наследником престола на тот момент, т.е. эта пьеса пользовалась колоссальным успехом, это был такой местный хит на тот момент времени, и слово «мафия» в т.ч. благодаря во многом вот этой постановке, её популярности, стало известно очень широко.

Судя по всему, Моска и Риццотто, когда пытались как-то назвать вот эту структуру, которой руководит Фунчацца, они и подобрали слово «мафия», опять-таки, вот тут у нас отсылка к Питре, т.е. они искали какие-то местное слово, которое будет носить, с одной стороны, благородный, положительный оттенок, с другой стороны, будет всем хорошо известно. Это говорит о чём – о том, что вряд ли это слово было неологизмом, как утверждает Трайна, скорее всего, они бы не стали искать наименование, которое никому не известно, они бы, скорее всего, что-то давно хорошо известное уже…

Клим Жуков. Тем более, что это же там не просто слово в пьесе, а оно прямо в заголовке. Кто пойдёт на пьесу с непонятным названием?

Григорий Прядко. Да, конечно, а так все знают: «Мафиози». И поэтому, наверное, всё-таки правильнее даже переводить это наименование пьесы не «Мафиози из Викарии», а «Смельчак из тюрьмы Викарии» - что-то такое, потому что слово это имело положительный оттенок. Дошло до того, что авторов обвинили в том, что они пропагандируют преступность.

Клим Жуков. Конечно, пропагандируют!

Григорий Прядко. А они её пропагандировали. И они были вынуждены написать, как пытался написать Гоголь продолжение «Мёртвых душ», они написали третий акт этой пьесы, в котором Фунчацца выходит на свободу, раскаивается, начинает вести законопослушный образ жизни, что, конечно, всем не понравилось.

Клим Жуков. Естественно: что вы так переобуваетесь, в самом деле?

Григорий Прядко. На полпути.

Клим Жуков. Да.

Григорий Прядко. Т.е. никто… уже третий акт – он как бы так, был воспринят холодно, но пьеса действительно была знаковая. И я здесь упомянул о версии, да, я уже сказал, что Геллерт, венгерский автор, который привносил название «мафия» как пьемонтское понятие, означающее Каморру – так вот, словарь, из которого он брал эту версию, вышел в 1881 году. Вполне возможно, что этот словарь был написан в т.ч. на основании информации, которая бытовала после этой пьесы.

Клим Жуков. Близко по времени, в самом деле.

Григорий Прядко. Да, близко по времени, и как раз пик её популярности – здесь такой сработал обратный эффект, что, в принципе, бывает довольно часто, поэтому версия эта могла произойти тоже уже от произведения этих авторов. И естественно, очень скоро слово «мафия» стало употреблять исключительно в криминальном смысле.

В 1865-1866 годах в Палермо был префектом некий Филиппо Антонио Гвальтерио, он стал потом впоследствии довольно-таки известным политиком, до Палермо он достаточно много покатался тоже по Италии, был он северянином, как практически любой, кто управлял Сицилией, особенно в те времена, и поскольку Сицилия была регионом неспокойным, его местный министр юстиции Джованни Ланца отправил в Палермо разведывать ситуацию, применять пресекательные меры, не допускать восстания. Конечно, у Гвальтерио ничего не получилось, но тем не менее. В 1865 году 10 августа Гвальтерио получает донесение от подчинённого из местечка Карини, в этом донесении говорилось о том, что в этой деревне существует некая организация «Мафия», которая совершает ужасные преступления. Соответственно, Гвальтерио начал собирать информацию очень плотно и вскоре в своём докладе…

Клим Жуков. Так, я на карту посмотрю, с вашего позволения.

Григорий Прядко. Ну, я не знаю, есть ли на карте Карини, но тем не менее доклад Гвальтерио вверх по инстанции в Рим имеет место быть. И Гвальтерио расписал мафию, как преступную организацию, которую, если дословно переводить, он характеризовал как ассоциацию мародёров, т.е. он писал, что вожди этой организации контролируют Сицилию: городскую жизнь, землевладельцев в окрестностях Сицилии, что они подчинили себе местных коммерсантов, местных землевладельцев и вступили с ними в такой своеобразный союз, и местные жители из покрывают, фактически способствуют совершению ими преступлений.

Гвальтерио в этом своём докладе, кстати говоря, объединил, наверное, впервые и чисто уголовный элемент существования мафии, и предпринял попытку соединить его с политическими моментами. Дело в том, что он приписывал связи с мафией, а может быть, даже руководство ею некоему Джованни Карао – это ещё один был сторонник Гарибальди, был произведён в генералы, участвовал в битвах на Сицилии: битва при Вольтурно, знаешь, такая была знаменитая, ну и т.д. И Карао, по версии Гвальтерио, пытался объединиться с мафией для того, чтобы организовать в Палермо бунт очередной, но 3 августа 1863 года этого Карао убили, и его смерть тоже приписывали то ли мафии, то ли местным властям, поскольку на месте его убийства видели каких-то переодетых карабинеров, ну и т.д. И очень долго историческая память Карао была испачкана вот этими моментами – что он мог принимать участие в откровенном криминале. До сих пор этот момент остаётся тёмным, невыясненным.

Но как оно и оказалось, Гвальтерио был прав в том плане, что на Сицилии всё очень неспокойно, потому что вскоре там вспыхнуло т.н. Семидневное восстание, может быть, ты в курсе, что была такая ситуация: 16 сентября 1866 года в Палермо начался бунт уже против объединённой итальянской власти. Вызван он был тем, что, во-первых, невиданное дело – ввели всеобщую, т.е. как же так…

Клим Жуков. Это очень опасно – вводить всеобщую воинскую повинность!

Григорий Прядко. Да. Кроме того, там ввели какие-то…

Клим Жуков. Вон когда в Ирландии ввели всеобщую воинскую повинность во время Первой мировой войны, вона там сразу Ирландская республиканская армия завелась.

Григорий Прядко. И не могли её подавить, да, сколько там лет?

Клим Жуков. До 1998 года.

Григорий Прядко. Они, может быть, и сейчас там тихонько что-то делают.

Клим Жуков. Не, ну там сейчас есть всякие разные, как это называется, побочные ответвления, которые уже децентрализованы, по крайней мере, как мы сейчас так думаем, что децентрализованы, а так у них вроде как мир с ИРА, у англичан. Но всё равно с 1916 по 1998 год не знали, что с ними делать.

Григорий Прядко. Я тут пытался… я тут прочёл некоторое время назад «Улисса» Джеймса Джойса – трудная вещь, конечно, безумно.

Клим Жуков. Хуже всего она, конечно, по-английски, «Улисс», это можно просто отломать себе голову.

Григорий Прядко. Последняя глава – это вообще! Просто я не знаю даже, как её охарактеризовать – кто читал, тот поймёт: ни единого знака препинания. Да, так вот, там же всё сплошь о том, какие англичане сякие, какие ирландцы молодцы, т.е. там вот этот вот момент прямо… Такого бунта, который может вот-вот разразиться, он постоянно у него фигурирует. Хотя книга, понятно, не о том, но тем не менее.

Клим Жуков. Не, ну такой фон, на заднем плане фон жизни в том смысле, что сейчас что-нибудь полыхнёт, все очень сильно недовольны.

Григорий Прядко. Что сейчас будем резать англичан – где-то вот там постоянно они об этом намекают.

Клим Жуков. Мы, кстати, скоро с Д.Ю. запишем целый ролик про Ирландскую республиканскую армию, а у меня на канале выйдет их аж, наверное, шесть, я их уже все записал.

Григорий Прядко. Слушай, так это же замечательно! Так вот, восстание вспыхнуло в 1866 году в сентябре, когда уже, естественно, Гвальтерио там не было, восстание это подавили чудовищно жестоко, и оно было известно тем, что там объединились и ветераны Гарибальди, и их былые противники – сторонники Бурбонов сицилийских, и какие-то там религиозные фанатики, и крестьяне, т.е. все-все-все они оказались настолько недовольны, естественно, там замешалась и преступность – эта самая мафия, которой мог руководить, кстати говоря, товарищ вот этого Карао, его знакомый хороший Винченцо или, по другой информации, Джузеппе Бадиа. Восстание подавили, на остров приехал генерал Кардана, мы, по-моему, говорили о нём в прошлой программе.

Клим Жуков. Говорили.

Григорий Прядко. Да, и он там всех, кого можно, расстрелял, остальных разогнал, так что здесь ничего не получилось. Но вскоре после этого слово «мафия» окончательно и плотно закрепилось в официальных документах за преступностью, за преступной организацией. Единственное, что на протяжении всего 19 века мало того, что термин «maffia» писался то с одной, то с двумя буквами «f», о чём мы уже говорили, а слова «каморра» и «мафия», в принципе, служили синонимами, т.е. на тот момент времени каморра, как термин, всё-таки была более широким словом, более нарицательное имела значение, и как такового различия не проводили, единственно, что иногда различали: под словом «каморра» понимали не только неаполитанскую, но и сицилийские городские преступные группы, а «мафия» всё-таки относили к сельской преступности, вот к тем самым габелотти, их командам, и т.д. Хотя позднее, и уже очень скоро, уже с середины 80-ых годов «мафию» определяли в т.ч. как городских бандитов, городское мародёрство, назовём так.

Это такой был Джоакино Распони, префект Палермо в 1873 году, он именно так называл – городскими бандитами, он так характеризовал мафию. Постепенно этот термин стал очень плотно ассоциироваться не только и не столько с чем-то благородным, но и очень скоро он стал ассоциироваться вот с этой отсталой сицилийской жизнью, особенно на севере. Такой есть публицист Сальваторе Лупо, он очень бросил такое меткое замечание в своей «Storia della mafia», в своей книге – он написал, что слово «мафия» стало метафорой отсталости.

Мафию стали исследовать очень рано, уже в 1886 году вышла книга «Мафия в её проявлениях и действиях: исследование опасных классов в Сицилии», её издал Джузеппе Алонги, в русском переводе её нет, я её нашёл в Сети и с помощью Гугл-переводчика и Божьей силы пытаюсь как-то её перевести, хоть что-то оттуда понять. Интересная, на самом деле, вещь: он исследует мафию и с экономических причин возникновения, и антропологических, т.е. он такую серьёзную базу подводит. Ну, надеюсь, когда-нибудь я смогу что-то внятное из неё прочитать, это мне уже самому интересно.

И в довершение разговора о приобретении словом «мафия» криминального оттенка скажем о том, как оно быстро распространилось по всему миру: вот где Италия и мафия, где Антон Иванович Деникин, казалось бы…

Клим Жуков. Далековато.

Григорий Прядко. Далековато. Он написал в эмиграции «Очерки русской смуты», как ты знаешь. И вот я читаю «Очерки русской смуты», и в томе 4 под названием «Вооружённые силы Юга России, октябрь 1918-го – январь 1919-го года», а книга эта была издана в берлинском издательстве «Слово» в 1925 году, и вот он там пишет: «Граница с Грузией была свободна для въезда всех агитаторов и членов грузинской мафии, тогда как в отношении лиц, следовавших с территории Юга России в Батум…» - ну и т.д. Т.е. понятно, что человек употребляет это слово, и все прекрасно уже понимают, что когда речь о мафии, речь идёт, соответственно, о какой-то организованной преступности.

Клим Жуков. Ну, А.И. Деникин-то писал это дело, уже в Америке сидя.

Григорий Прядко. Он писал это не в Америке, он её в Берлине писал.

Клим Жуков. А, в Берлине ещё?

Григорий Прядко. Да, и писал, видимо, по-русски, потому что издательство «Слово», 1925 год, и материалы-то он стал собирать сильно раньше.

Клим Жуков. Ну понятно.

Григорий Прядко. Это уже четвёртый том, т.е., видимо, на тот момент времени уже все прекрасно понимали, и до русского слуха это тоже, соответственно, донеслось.

Клим Жуков. Мы итальянцев очень любили, итальянцами страшно интересовались, вот буквально, начиная с карбонариев и Гарибальди, у нас о делах в Италии знали очень хорошо, слушали все эти пьесы, читали непрерывно газеты, художественную литературу, была масса людей, которая просто по-итальянски прилично говорила, я уже молчу о том, что вся наша интеллигенция, у которой были деньги, ездила отдыхать на Капри и там лечиться. Соответственно, я думаю, что в основном для тех кругов, в которых вращался Деникин и к которым он в основном адресовался, это слово удивления не могло вызывать.

Григорий Прядко. Анна Каренина куда уезжала, да, опять-таки?

Клим Жуков. Во!

Григорий Прядко. Мы помним, да – она жила в Италии. Революционеры наши где многие обитали – тоже там.

Теперь по поводу того, как в самой мафии относились к этому слову – скажем прямо, относились негативно, и мы здесь если вспомним знаменитый сериал «Клан Сопрано», который Д.Ю. …

Клим Жуков. Угу, который просто «Сопрано».

Григорий Прядко. …который просто «Сопрано», да, который, кстати, не сицилиец, а неаполитанец…

Клим Жуков. Да, они с каморры. Там же как раз смешная есть серия, по-моему, во втором сезоне, когда они на Сицилию прилетают…

Григорий Прядко. В Неаполь они прилетают.

Клим Жуков. В Неаполь прилетают?

Григорий Прядко. Они прилетают именно к членам каморры.

Клим Жуков. А, к родственникам.

Григорий Прядко. Да, они прилетают в Неаполь к родственникам, да, серия замечательная, и Д.Ю. там же тоже перевод сделал очень хороший, я помню.

Клим Жуков. Да, он же давно уже вышел.

Григорий Прядко. Да, я в его переводе как раз и смотрел. Так Тони Сопрано же что говорил: нет никакой мафии. Кстати, об этом кто-то в комментариях написал тоже в шутку, он сослался на Тони Сопрано, к нашей первой программе.

Поэтому, когда слово «мафия» стало бытовать, то среди её членов и среди лиц, имеющих к ней отношение либо как-то ей сочувствующих, в журналистской среде это дало повод к очень многим спекуляциям, к такому словесному жонглированию этим словом. Я сейчас несколько примеров приведу, которые это характеризуют: в 1960-ых годах депутат от города Кальтаниссетта, это средняя часть Сицилии, центральная, Винченцо Ното говорил про Дженко Руссо, одного серьёзного мафиози, мы тоже о нём в будущем поговорим, он говорил о нём: «Дженко Руссо – почтенный человек, благородный во всех отношениях, он никогда не жалеет своих сил, чтобы поддержать слабого и помочь нуждающемуся. Мафии как организации преступников не существует. Мафия — это понятие, определяющее широту натуры, гостеприимство, любовь к ближнему».

Клим Жуков. Офигеть!

Григорий Прядко. Да, т.е. вот тут так. А Винченцо Ното был депутатом от ХДП – Христианско-демократический партии Италии, а ХДП – это партия, которая была с мафией связана такими узами крепкими, что не разорвать было ни при каких обстоятельствах.

В 1970 году сенатор Джироламо Ли Каузи в ходе заседания одной из правительственных комиссий по борьбе с преступностью допрашивал некоего Паскуале Шортино и спрашивал его, что такое мафия? И вот этот Шортино ему сказал по-философски, что «мафия, как Бог, и в том, что она существует, нас убеждает наша вера».

А если мы перешагнём за океан, в США, то там в 1969 году генеральным прокурором стал Джон Ньютон Митчелл, генеральный прокурор, он же министр юстиции у них. Так вот, он в июле 1970 года вообще запретил слово «мафия» и слово «Коза Ностра», поскольку они непонятно что отражают и очень сильно оскорбляют чувства итало-американцев. Поэтому некоторое время, когда журналисты писали о тех, про кого нельзя говорить, они просто писали «м» - нельзя же обойти запрет.

10 октября 1970 года миланская «Карьера делла Сера» опубликовала интервью, которое взял их журналист Грегорио Дзикари у члена мафии Джерландо Альберти по прозвищу «дядюшка Кулачок». Альберти был очень маленький и очень толстый, и за это получил такое прозвище. И Дзикари, и Альберти были личностями очень занимательными: Дзикари имел репутацию такого тёмного журналюги с очень-очень грязными методами работы, Альберти на тот момент был в бегах. Он скрывался в Милане, поскольку его подозревали в том, что он участвовал в убийстве палермского прокурора Пьетро Скальоне. И вот между ними происходит диалог, Дзикари спрашивает: «Что такое «мафия» - это какой-то сорт сыра?» А дядюшка Кулачок ему отвечает: «Объясните мне сами, что это такое, потому что именно этого я и не знаю». Мне кажется, они очень сильно ржали в этот момент, когда общались по поводу мафии друг с другом.

Клим Жуков. Отчаянно прикалывались!

Григорий Прядко. Отчаянно прикалывались. А в 1980 году итальянцы арестовали известного мафиози Франческо Фрэнка Копполу по прозвищу «Трёхпалый Фрэнк».

Клим Жуков. Это практически как режиссёр известный.

Григорий Прядко. А там этих Коппол было – не перечесть.

Клим Жуков. И он же тоже некоторым образом Франческо, потому что Фрэнсис.

Григорий Прядко. Так Николас Кейдж – он же тоже Коппола у нас.

Клим Жуков. Да.

Григорий Прядко. Так вот, а этот Франческо Коппола получил свою кличку за то, что он как-то в молодые годы грабил какую-то контору, где был сейф, и у него в сейфе застряли руки, пальцы. Он вынужден был себе два пальца отрезать…

Клим Жуков. Я думал – он взорвал сейф, и оторвало пальцы, как у Ельцина.

Григорий Прядко. Нет, он себе их отрезал, поскольку иначе бы его сцапали, и успел – пальцы остались на месте, а сам сбежал. Затем он переехал в Америку, но после Второй мировой войны его, как и многих других очень хороших и законопослушных сицилийцев отправили восвояси из Америки обратно. Он на Сицилии не успокоился, сказал: «А что я тут просиживаю штаны? Давай торговать наркотиками» - и торговал ими вплоть до 1980-ых годов.

Клим Жуков. Ооо!

Григорий Прядко. Да, его в конце концов там чего-то как-то арестовывали, ну в общем, он умер от старости, он прожил 82 или 83 года.

Клим Жуков. Серьёзно!

Григорий Прядко. Да. Его, когда арестовали в очередной раз уже на Сицилии, его магистрат спросил: «Что такое мафия?», и Трёхпалый Фрэнк ему, как и положено настоящему мафиози, прямо отвечать не стал, он ему сказал: «Представьте себе, что на должность прокурора претендуют три человека: один пользуется поддержкой политиков, второй очень умный, а третий идиот. Как вы думаете, кто получит должность?», и когда магистрат, соответственно, сказал: «Не знаю», Коппола ему ответил: «Конечно, идиот – это и есть мафия».

Ну и наконец ещё один пример: в том же 1980 году в Палермо задержали некоего Розарио Спатолу. Этот товарищ, насколько мне известно, жив до сих пор, он в 1940 году родился и вроде бы как здравствует в свои где-то 80…

Клим Жуков. Он ещё относительно молодой.

Григорий Прядко. Да, практически как Фрэнк Коппола, у него все шансы есть на третий десяток зайти. Он личность тоже был в своё время очень известная в узких кругах, он был таким теневым помощником Микеле Синдоны – это банкир мафии, который не очень хорошо кончил, он отмывал деньги мафиози, он занимался церковными деньгами Ватикана, ну и т.д., и т.п. Так вот, в ходе обыска в доме Спатолы была обнаружена записка, которую Спатола написал, наверное, в момент, когда на него нашло вдохновение. Записка следующего содержания: «Попробуем дать определение тому, что судьи и власть называют словом «мафия». Название ему – не «мафия», а «омерта», то есть союз людей чести, которые помогают бедным, а не используют их в своих целях».

Клим Жуков. Омерта – это от слова «hom», т.е. «мужчина».

Григорий Прядко. Или «humilitas», т.е. «смирение», насколько я… ну сейчас мы к этому подойдём

Клим Жуков. Ну, оно же пишется «homerta».

Григорий Прядко. Ну, это в правильном написании.

Клим Жуков. Да.

Григорий Прядко. Там ещё есть вариант «humilitas». Ну это версии, опять-таки, они друг другу не противоречат. Да, «hom» - это «мужчина».

Так вот, он пишет: «Название ему – не «мафия», а «омерта», то есть союз людей чести, которые помогают бедным, а не используют их в своих целях. Они всегда делают добро и никогда не делают зла. Именно поэтому их хотят уничтожить. Судьям и начальству принадлежит власть, с помощью которой они творят несправедливость. При этом они используют в своих целях слово «мафия», для того чтобы обосновать свое право распоряжаться слабыми».

Ну, понятно, что «омерта» употреблено Спатолой было в таком переносном смысле отчасти, но тем не менее к слову «мафия» это показывает отношение очень сильное.

По поводу слов «Коза Ностра», и дальше мы перейдём к самоназванию «Общество чести», поскольку эти моменты связаны достаточно плотно. Если обратиться к нашим интернет-источникам в т.ч. ко многим, у нас «Коза Ностра» - это такой чёткий синоним сицилийской мафии, прямо об этом говорится. Но первоначально преступное сицилийское общество себя «Коза Ностра» не называло. Термин «Коза Ностра» имеет заморское, американское происхождение, и у нас есть несколько источников, из которых мы можем сделать вывод, как оно появилось. Наш известный американист Роберт Фёдорович Иванов – может быть, ты слышал такую фамилию?

Клим Жуков. Да.

Григорий Прядко. Да, разумеется, он автор многих биографий известных деятелей из США, он там много лет прожил, и он в т.ч. написал весьма неплохую книгу «Мафия в США». Согласно этой книге термин «Коза Ностра» вошёл в употребление после инициированной Аль Капоне гангстерской сходки в Атлантик-Сити в 1929 году.

Ещё один не менее известный и серьёзный автор – это итальянский журналист Микеле Панталеоне в книге «Мафия вчера и сегодня» писал следующее: ««Коза Ностра» — термин, пущенный в ход в Америке сицилийцами, создавшими в далеком 1929 году «Сицилийский союз» (т.е. вот это та самая сходка – Г.П.); этот термин является синонимом выражения «друг друзей», употребляемого сицилийской мафией для обозначения верного человека, на которого можно положиться в нужный момент и в случае необходимости, даже если указанное лицо не принадлежит ни к мафии, ни к синдикату. … Постепенно «Коза Ностра» стала условным обозначением новой организации сицилийцев, пришедшей на смену старому синдикату».

Дидье Гулар в своей «Истории мафии» - мы тоже о нём уже говорили – он писал, указывая на сходку в Атлантик-Сити: «Самое важное решение заключалось в том, чтобы устранить из мафии «чужаков», т. е. несицилийцев. В крайнем случае согласились допустить некоторых неаполитанцев, например, таких, как Аль Капоне или Вито Дженовезе. (Как Тони Сопрано, соответственно – Г.П.) На свет появился «Сицилийский союз», или иначе говоря, «Коза Ностра»».

Питер Маас, известный американский, если мне не изменяет память, публицист в 1968 году опубликовал книгу под названием «Мафия», изюминкой которой является интервью у Джозефа «Каго» Валачи – это был солдат семьи Бонанно из США. Так вот, Валачи, или Валаки, по-разному его переводят фамилию, он прославился тем, что стал таким одним из первых pentito di mafia, т.е. раскаявшимся в мафии, перебежчиком, информатором.

Клим Жуков. Нехороший человек, с точки зрения мафиози.

Григорий Прядко. Стукач, с точки зрения мафиози. И вот он с 1963 года раскрывал американской правоохранительной системе глаза на тот беспредел, который у них творится. Они же там все думали, что у них всё в порядке, их же Гувер уверил, что нет никакой мафии, что всё у них хорошо. Так вот, именно Валачи и сделал словосочетание «Коза Ностра» впервые известным широкой общественности. И кстати, комиссией, которой Валачи давал показания, заведовал Роберт Кеннеди тот самый, и вот он тоже характеризовал «Коза Ностру» в своих документах как организацию…

Клим Жуков. Это папа получается…?

Григорий Прядко. Это брат.

Клим Жуков. А, брат.

Григорий Прядко. Его же тоже убили потом.

Клим Жуков. Да-да-да, правильно.

Григорий Прядко. И он тоже характеризовал «Коза Ностру» как организацию, непосредственно связанную с сицилийской мафией, т.е. не просто сицилийскую мафию, а связанную с ней, как «частное предприятие преступников, зарабатывающих миллионные доходы на человеческих страданиях и моральном разложении».

Если мы попытаемся проанализировать механизм и логику происхождения этого термина, то нам здесь очень неплохую информацию даёт итальянский автор Сальваторе Лупо в своей «Storia della mafia», этой книги на русском языке тоже нет, она есть только в итальянском переводе и на английском. Согласно Лупо, словосочетание «Коза Ностра» долго не было известно на Сицилии, оно пришло из Америки, и термин этот нас отсылает к логике мышления типичного эмигранта, который в противовес окружающему враждебному миру пытается отграничить нечто своё, «наше».

Клим Жуков. Ну, «Ностра» - это «наше», «Коса» - «дело» значит. На сицилийском, если я не ошибаюсь, оно именно не «Коза», а «Коса» произносится, на сицилийском диалекте.

Григорий Прядко. Вполне может быть, да. Т.е. нечто наше, своё, что нас отличает от окружающего большого враждебного мира. Т.е. это наименование уже таким… в порядке… как, наверное, правильно будет назвать – реверса пришло на Сицилию и, видимо, это стало происходить как раз в те годы, когда уже упомянутый Фрэнк Коппола, а также Лаки Лучиано, Чезаре Мондрелло, Вито Дженовезе и многие другие товарищи стали в массовом порядке отсылаться американской правоохранительной системой обратно, интернироваться по разным причинам. Т.е. вот эти люди привнесли на Сицилию и сделали распространённым вот это наименование – «Коза Ностра». Одновременно с этим наименованием сама мафия себя называла «L`onorata Società» - «Почтенное общество», а себя…

Клим Жуков. Или «Уважаемое».

Григорий Прядко. «Уважаемое общество», «Почтенное», да, «Благородное» можно по-своему тоже сказать, а её члены именовались «Uomo D'Onore» или «Galante Uomo», т.е. «Благородные люди», «Люди чести». Ну и соответственно, уже потом эти два выражения стали употребляться как синонимы, и насколько, опять-таки, негативно относились к слову «мафия» и как положительно стали относиться к термину «Коза Ностра», у нас характеризует эпизод, который описал Антонино Кальдероне – это был член мафии из города Катании.

Катания находится на дальнем востоке Сицилии, мафии там очень долго не было вообще, где-то до 20-ых годов 20-го века, поскольку мафия вообще на восток распространялась очень слабо. Антонино Кальдероне был братом Джузеппе Кальдероне, который был убит Корлеонезе в 1970-е годы. Антонино Кальдероне вынужден был в какой-то момент времени сдаться властям, давал многочисленные показания и в конечно итоге додавал до того, что рассказал историю своей жизни публицисту Пино Арлаччи, а тот написал большую книжку от первого лица, в которой приключения Антонино Кальдероне подробно расписаны. Так вот, когда Антонино Кальдероне принимали в мафию, то его принимающий Пепино Инделикато ему говорил: «Настоящая мафия – это не та мафия, о которой говорят другие, это «Коза Ностра», она называется «Коза Ностра», понимаешь – не мафия. Полицейские, газеты называют «мафия», но не мы».

Т.е. вот таким образом это слово окончательно попало в обиход членов мафии, и кстати, у них же, именно в Катании, была очень популярна эта версия о том, что мафия произошла, имела своими корнями «Беати Паоли», т.е. это было прямо официальной легендой, которую рассказывали всем, кто в Катании вступал в мафиозную семью, им всем говорили: «Мы «Беати Паоли», мы вот оттуда ведём свои корни».

Окончательно термин «Коза Ностра» для широких слоёв общества внедрил в Италии известный Томмазо Бушетта, тот самый перебежчик, о котором уже снято несколько фильмов, и который фактически положил начало процессам, которые вёл Джованни Фальконе, Паоло Борселлино – это известные сицилийские магистраты, тоже мы о них будем говорить. Томмазо Бушетта был автором т.н. «теоремы Бушетты». Когда мы поговорим об организации мафии, о том, как она была структурирована, то мы коснёмся тоже этого момента: «теорема Бушетты» означала то, что мафия является централизованной системой, в которой есть своя иерархия, которая описывается, и в соответствии с которой мафия существует. Так вот, Томмазо Бушетта тоже использовал термин в основном «Коза Ностра», а поскольку «Макси-процессы», следующие процессы, в которых он участвовал, освещались буквально со всего мира, журналистами-итальянцами тем более, то эта «Коза Ностра» стала просто употребляться в Италии повсеместно и даже сильнее, чем оригинальное название. Вот как-то так появился термин «мафия».

Клим Жуков. Забавно, конечно, что «Коза Ностра» - это вот прямо почти прямой аналог латинского «Res publica», т.е. «Общее дело», а тут не «Общее», а «Наше» только.

Григорий Прядко. Согласен. Ну, я думаю, что… я тут, кстати, прочитал про слово «мафия» в какой-то статье, нашего причём автора, не помню, к сожалению, фамилию, что сейчас вообще уже есть такая ситуация: когда говорят об итальянской мафии, то пишут «мафиа» («mafia»), а когда за рубежом говорят о российской организованной преступности, то пишут транслитерацию прямую – «mafiya».

Клим Жуков. Угу, «мафия» т.е.?

Григорий Прядко. «Мафия», т.е. когда они говорят именно о русской преступности. Вот уже теперь так это слово распространяется.

Клим Жуков. Ну, конечно, это всё очень забавно, почему – потому что у нас принципы организации организованной преступности всё-таки несколько иные, и корни иные, и вообще всё иное, к нашим, мне кажется, термин «мафия» употреблять очень сильно неправомочно, натяжка это.

Григорий Прядко. Ну, у нас, ты не забывай, что источник формирования… питательной средой для преступности… она была совершенно другая, и у нас, ты правильно сказал, гопота, т.е. изначально что-то такое дворовое, хулиганское, что-то идущее сильно снизу, а эти ребята себя изначально позиционировали как такую благородную структуру – чуть ли не дворяне они такие.

Клим Жуков. Ну так там изначально и были многие дворяне мелкие местные.

Григорий Прядко. Ну, габелотти же претендовали на это в т.ч., да и не только габелотти, аристократы тоже были людьми чести. Многие промышленники, юристы, чиновники состояли в мафии, т.е. это изначально была структура, ориентированная в т.ч. на высшие слои. Это не только парень, который там с обрезом бегает, это в т.ч. и врач, вот Микеле Наварра, лидер корлеонцев, кстати, в убийстве которого принимал участие впоследствии Тото Риина, известный Коротышка Тото тот самый, который ураганил в 1980-е годы со страшной силой, сравнительно недавно, кстати, умер. Микеле Наварра был, допустим, врачом в Корлеонской больнице, тоже там много очень интересных вещей наделал, пользуясь своими привилегиями доктора.

Клим Жуков. Т.е. это же для Сицилии тем более каких годов доктор, который работает в больнице – это не просто аристократ, ну понятно, что он, может быть, не дворянин, но у него крайне аристократическая, очень дорогая и дико востребованная профессия. Т.е. если ты доктор, это прямо к тебе уже обращение сразу «господин доктор», со всем уважением, и проч.

Григорий Прядко. Конечно. Так у них же это есть употребление, допустим, донами они называют и просто людей образованных, по крайней мере, раньше называли: «инженейро» - это обращение тоже не просто ты инженер, а это обращение к человеку, который имеет высшее образование и высокий социальный статус. Т.е. у них в Италии, а на Сицилии отсталой тем более, человек, который просто доучился до конца, получил корочку, а ещё если он вдобавок какой-нибудь там врач, если он там… или там он умеет каналы рыть, занимается водоснабжением тем же самым, то это вообще человек-полубог, там к нему было безумное уважение, естественно.

Клим Жуков. Это, кстати, я столкнулся внезапно, ну там не совсем подалёку – в Черногории, мы с моим товарищем там стояли просто в магазине в очереди на кассу в прошлом годе, да, в прошлом, и мы общались – он преподаватель школьный, и я тоже долго был школьный преподаватель. Это местные услышали, поняли нас – там: «Господин учитель, пожалуйста, без очереди проходите».

Григорий Прядко. А, вот даже так, да?

Клим Жуков. Притом что, извините пожалуйста, там дяденьки стояли лет 50-60, мы-то молодые совсем. Мы сказали там: «Да вы что?!» Они говорят: «Нет-нет-нет, учитель школьный должен идти вперёд обязательно». Нас прямо провели насильно вперёд.

Григорий Прядко. Ну так это… кстати, вот ты сказал: уважение к учителям – а я тут недавно прочёл – отвлечёмся на секунду– недавно прочёл Ричарда Пайпса, его трилогию «Русская революция» - тоже, конечно, ой! Так он любит Россию-мать – просто ужас! Просто это сквозит – он же поляк на самом деле, а не англичанин, не американец, и вот у него там просто есть интересный момент, как… какие-то он там воспоминания приводит какого-то тоже безвестного русского то ли мемуариста, то ли какое-то интервью о том, что учительница в сельских классах, как она там пыталась вот этих вот учеников, которые уже после революции этот вкус свободы почувствовали, и от лица этого ученика, что «вот она нам говорит: «Садитесь, надо учиться, вы ученики»», а они там на неё фыркают: «Да ты там такая-сякая, да мы не ученики, мы тоже там какой-то пролетариат» - т.е. презрительное отношение к людям, которые дают образование, просто такое фыркающее было на какой-то момент времени. Но, правда, потом большевики справились, слава Богу, но вот у Пайпса почему-то вот так… всё время с негативом он это описывает.

Клим Жуков. Непонятно. Так, ну что, в следующий раз будем говорить тогда об обычаях, инициациях…

Григорий Прядко. Инициациях, да, о вендетте, омерте. Я потому что думаю… сколько мы уже с тобой проговорили?

Клим Жуков. Полтора часа.

Григорий Прядко. Полтора часа? Я потому что думаю, если мы углубимся в комиссии, в capomandamento, в фамилии и т.д., мы ещё часа на три застрянем. Это, наверное, уже на следующую программу. Нам сейчас омерту бы описать.

Клим Жуков. Ну, много материала – это хорошо. Следующее будем про обычаи говорить, тем более что такое омерта, не все знают. Вендетта – ну, наверное, более-менее все представляют, но без деталей.

Григорий Прядко. С деталями.

Клим Жуков. Нет, я говорю – публика.

Григорий Прядко. А, знают, разумеется. Т.е. на самом деле омерта и вендетта – это не только ведь кровная месть и не только молчание…

Клим Жуков. Не будем забегать вперёд.

Григорий Прядко. Да, не будем.

Клим Жуков. Не будем забегать. Всё, ожидаем Григория Прядко, на следующей нашей передаче поговорим про обычаи мафии. Всем счастливо!

Григорий Прядко. Всем пока.

Клим Жуков. До свидания.

Григорий Прядко. До свидания.

Клим Жуков. Всем привет!

Григорий Прядко. Здравствуйте.

Клим Жуков. А у нас в гостях опять Григорий Прядко, и мы продолжаем третий ролик по истории мафии. Мы уже поговорили о происхождении явления, о происхождении названия, которое это явление обозначает, а сегодня про обычаи. Рад видеть!

Григорий Прядко. Взаимно, очень рад. Да, мы сегодня будем говорить о ритуалах и обычаях мафии, и мы поговорим прежде всего об обряде посвящения, или инициации, о кодексе поведения, омерте, вендетте, в общем, обсудим все эти непонятные таинственные слова. Традиционная классическая мафия, та, которая появилась в окрестностях Палермо, затем аккуратно пробралась в городские кварталы, с момента, когда стала она осознавать себя – я тут такую очень отдалённую цитату приведу, ты, по-моему, о ней говорил – класс в себе, да, ты как-то сказал.

Клим Жуков. А теперь класс для себя.

Григорий Прядко. Класс для себя, т.е. она, естественно, с момента осознания себя отдельной общностью, которая отличается от других никчёмных людишек очень сильно, как они полагали, стала обособляться с помощью различных ритуальных элементов, что свойственно любой субкультуре. Какие цели это преследовало: во-первых, это позволяло тем самым кого-то кооптировать в свои ряды, во-вторых, это позволяло людей подчинять определённым своим внутренним нормам поведения и позволяло оценивать действия своих членов с той или иной позиции – сейчас, прошу прощения – давать им оценку ну и продолжать существовать, строить бизнес, зарабатывать деньги.

Клим Жуков. Т.е. формализовать процесс.

Григорий Прядко. Формализовать процесс, да. И всё, что касается ритуалов – это именно три кита, т.е. обряд посвящения – combinato, омерта и вендетта.

Что касается обряда посвящения – это то, с чего начиналась жизнь претендента в мафии. Относительно самого происхождения обряда есть две основных версии, по крайней мере, то, что мне известно. Одна из этих версий отсылает структуру обряда к уже набившему оскомину «Беати Паоли».

Клим Жуков. Напомним, что это – может, кто-то не смотрел?

Григорий Прядко. Если кто не смотрел, то скажу пару слов: «Беати Паоли» - это такое полумифическое тайное общество, которое то ли существовало, то ли не существовало на Сицилии, о котором ничего практически не известно, кроме неясных местных легенд и литературных произведений, которые стали появляться с конца 19 века – в них речь шла о некоем обществе благородных борцов за справедливость, которые уничтожают зло, помогают бедным, обездоленным, и т.д. Самое известное произведение – это Луиджи Натоли автор, он написал роман в двух, по-моему, частях, который так и называется: «Беати Паоли». Действие там происходит в 17-18 веках, роман до сих пор пользуется большой популярностью в Италии и считается там классикой приключенческого жанра.

Клим Жуков. Надо было бы назвать теперь «Я/мы «Беати Паоли»».

Григорий Прядко. «Жизни «Беати Паоли» имеют значение» - ещё и так можем. Но поскольку всё-таки «Беати Паоли» - это в большей степени такая литературная мистификация, скорее всего, то эту версию мы будем иметь в виду, но с большим вниманием, я думаю, нужно отнестись к другой, а именно к происхождению обряда «combinato» в мафии от аналогичного обряда, который бытовал в неаполитанской каморре.

Клим Жуков. А «combinato» - значит «смешивание», «смешение», т.е., таким образом, смешивание вот их, ещё посторонних, с нами, уже не посторонними.

Григорий Прядко. «Вбирание», «смешение», т.е. да, это именно этот смысл и передавался. Почему мы здесь опять возвращаемся к неаполитанской каморре? Дело в том, что преступность в Неаполе всё-таки подревнее, чем мафия, причём довольно-таки сильно, и если кто-то помнит нашу предыдущую передачу, а кто не смотрел, то напомню, поясню, что мы обсуждали пьесу «Мафиози из тюрьмы Викария».

Клим Жуков. Так точно, обсуждали.

Григорий Прядко. Исходя из это произведения уже прямо прослеживается связь мафии, её происхождения и её правил с неаполитанцами. На протяжении 19 века термины «каморра» и «мафия» очень часто смешивались и иногда воспринимались фактически как синонимы, поэтому вполне может быть, что действительно мафия заимствовала каким-то образом, опять-таки через некоторых каморристов, которые, как уже известно, находились, как тот же самый Д'Анджело, прототип главного героя из пьесы «Мафиози из тюрьмы Викария», которые отбывали наказание в Палермо, и естественно, привносили туда свои правила, обычаи, и т.д.

Клим Жуков. Я смотрю, у них тюрьма тоже воспринималась как «не забуду мать родную».

Григорий Прядко. Ну так тюрьма Уччардоне – это же вообще знаковое место, если ты там не побывал, ты просто…

Клим Жуков. Какой ты мафиози?

Григорий Прядко. Да, ты так, апельсин, да, т.е. не особо считался серьёзным человеком, если он не побывал там хоть сколько-то. А в свою очередь каморристы очень многое взяли из своего обряда посвящения, опять-таки, как считается, из масонских лож.

Для нас масонский заговор – это такая уже набившая оскомину шутка, т.е. если человек подозревает всех и вся: и то, что американцы, естественно, не были на Луне, и проч. – то тут сразу вспоминается это выражение. Но в Италии всё-таки было несколько по-другому, достаточно сказать, что с 1863-го по 1868-ой годы только в Палермо появилось свыше 100 официальных и неофициальных масонских лож, т.е. диких лож, поэтому масонство там носило массовый характер, естественно перетекая с севера страны, и что касается участия масонов в жизни мафии, то, допустим, есть информация, что в 1970-е годы Стефано Бонтате – это очень был серьёзный персонаж, его прозвище было «Принц Виллаграции», семья, по-моему, «Санта-Мария ди Джезу», его убьют в 1970-е годы потом Корлеонези, ну так вот, он, покуда был жив, пользовался серьёзным авторитетом, и говорят, что он рассматривал вариант создания масонской ложи, которая бы состояла из одних только членов мафии, т.е. была бы таким клубом избранных в клубе избранных, и, наверное, только смерть ему помешала, но мысли такие он вынашивал. Кроме того, существовала в Италии ложа P2, «Пропаганда 2» - это была, конечно, дикая масонская ложа, но они в своё время в 80-е годы тоже наделали немало шума, поскольку, когда деятельность этой ложи вскрыли, то выяснилось, что большая часть итальянского истеблишмента замышляет что-то нехорошее, и это вызвало очень большой…

Клим Жуков. Это 1980-е?

Григорий Прядко. 1980-е, да, конечно. В частности, «Пропаганда 2» стояла, по информации, за печально закончившимся похищением Альдо Моро – это был лидер ХДП, Христианско-демократической партии.

Но что касается обряда посвящения, то он документально был зафиксирован в 1875 году, когда Министерство внутренних дел Италии стало запрашивать материалы о том, что творится в Сицилии, взволнованное таким документом, как меморандум Галати. Сицилийский доктор Гаспаре Галати пожаловался вплоть до самого верха, до Рима, на преследование Антонино Джаммоны – это был в 19 веке такой известный очень товарищ, который возглавлял целую коалицию сицилийских кланов. И согласно этому ответу (его написал, не помню, то ли Эрмано Сан-Джорджо, то ли другой деятель сицилийской полиции), мафия, кроме всего прочего, отличалась чётко разработанным ритуалом кооптирования в свои ряды неких «каньо лацци» – «бешеных псов», или новобранцев. Прежде чем такому «каньо лацци» вступить в ряды мафии, вначале он проходил собеседование, а затем после того, как принималось решение о возможности его вступления в мафию, он проходил обряд, который заключался в том, что несколько действующих членов мафии ему в торжественной обстановке делали разрез на руке и предлагали окропить своей кровью святой образок, при этом кандидат этот святой образок сжигал – держал на своих руках образок, пока тот горел, при этом приносил клятву верности.

В конце 19 века клятва верности звучала примерно так: «Клянусь своей честью хранить верность Братству, как Братство верно мне, и как горит этот святой с несколькими каплями моей крови, так и я готов сгореть и пролить свою кровь за Братство. Как этот пепел и эта кровь уже никогда не вернутся в прежнее состояние, так и я никогда не покину Братство». Вот примерно такой был текст в местечке Фавара местной мафиозной организации.

Что касается развития этого обряда, то нужно отметить, что он, разумеется, при всей своей общей идентичности и схожести всё-таки от провинции к провинции, от местности к местности отличался в некоторых деталях.

В 1962 году в газете «Ла Ора» были опубликованы воспоминания доктора Мелькиорре Аллегра. Этот человек ещё в 1937 году аж был арестован по подозрению в убийстве и, пытаясь как-то снизить возможное наказание, стал сотрудничать и стал пентито, т.е. вот тем самым раскаявшимся, стукачом, прошу прощения, которых впоследствии в мафии появилось очень много. Долгое время об этом Аллегре широкой публике ничего не было известно, просто потому что его показания где-то в палермских архивах затерялись, о них никто ничего не знал, и они появились на свет только тогда, когда Аллегра был уже давно мёртв. В этих своих показаниях он рассказывал, что в 1916 году, когда он служил в войсковом госпитале, это как раз Первая мировая война, ему довелось оказать услугу некоему Джулио д’Агате, и Джулио д’Агате выздоровел и вскоре пригласил Аллегру на встречу, где был он сам и ещё двое человек, и вот эти товарищи сказали Аллегре, что они, цитирую его слова: «…заявили мне, что состоят членами одного очень важного союза, к которому принадлежали представители всех слоев общества, даже наивысших. Называли их не иначе как «уважаемые люди». Многим этот союз, вероятно, известен как мафия, однако большинство людей не имеют отчетливого представления о нем».

Далее эти люди разъяснили, что у них есть свои правила, их нарушать нельзя – за это следует строгое наказание, они пояснили Аллегре, что нельзя совершать кражи, хотя можно совершать убийства при разрешении руководства, т.е. капо, и что член этого союза может рассчитывать на покровительство главы организации, опять-таки капо, во всех его делах, в т.ч. и в т.н. «мокрых» делах, в убийствах, и проч. Эти люди спросили Аллегру, хочет ли он вступить в общество, и Аллегра, поскольку понял, что ребята очень серьёзные, он, ну по крайней мере, как он описывает, испугался и понял, что ему обратного пути нет, и если он откажет, то, вероятно, долго не проживёт, поэтому он, разумеется, согласился.

Через несколько дней он прошёл обряд посвящения: его завели в затенённое помещение и в присутствии нескольких членом мафии перед иконой с горящими свечами ему прокололи палец правой руки иголкой, выдавили кровь, пропитали ею образок, который сожгли в данном случае над свечой, после этого пепел насыпали на руку, и он произнёс клятву, похожую на ту клятву, которую говорили в Фаваре: «Клянусь сохранять верность моим братьям, никогда не обманывать и не предавать их, всеми силами помогать им. Как превратился в пепел этот святой образок, так исчезну и я, если не сдержу своей клятвы».

Что касается вот этого образка: что это был за святой или что это была за святая? Антонино Кальдероне, член семьи мафии из Катании, о котором мы говорили в прошлой передаче…

Клим Жуков. В восточной Сицилии которая?

Григорий Прядко. Это восточная Сицилия, да. Он в своих воспоминаниях пояснял, что сжигался образок Мадонны Благовещения, чей праздник 25 марта – это когда архангел Гавриил Деве Марии возвестил, что у неё будет Иисус Христос. Т.е. покровительницей мафии считалась именно Мадонна Благовещения. Вероятно, могли быть и другие образки, но, по крайней мере, вот этот, скорее всего, был наиболее распространённым, потому что в Катании мафиозные семьи появились поздно, и они наверняка копировали самые распространённые обряды, которые существовали на острове.

Клим Жуков. Я помню, как-то раз в Турции ездил я в паломничество в Миру Ликийскую, соответственно, к святому Николаю Мирликийскому, и там у нас была тётенька, которая исполняла роль гида, одесская жительница, лет, наверное, 25 назад переехавшая к тому моменту в Турцию, соответственно, она, когда уезжала из Одессы, она говорила специфически, а за 25 лет в Турции говорила ещё более специфически. Вот она нам сообщила некоторые подробности конструктивных коллег мафиози, говорит: «Вы знаете, святой Николай – это не только Дед Мороз, но он ещё и очень помогает страждущим, например, заключённым очень помогает, и что бы вы думали – в самом деле помогает. У меня, - говорит, - ровно две недели назад был очень вежливый молодой человек, начальник какого-то фонда из России, который помогает заключённым, кажется, называется «общак»». При словах «фонд помощи заключённым» я едва не выпрыгнул из автобуса. Но вот коллеги сказали, что ещё и святой Николай очень помогает.

Григорий Прядко. Видишь, целых два святых. Вполне возможно, кстати – на Сицилии же он тоже популярен.

Клим Жуков. Очень!

Григорий Прядко. Да, Николай Чудотворец.

Клим Жуков. Я почему и вспомнил.

Григорий Прядко. Да, поэтому я думаю, что его образок тоже сжигали и по этому поводу абсолютно не заморачивались. Мы с тобой также вспоминали Томмазо Бушетта в прошлой программе.

Клим Жуков. Да. Смотрите прошлую программу, ссылку мы, как обычно, прилепим. Передача полезная, хорошая, интересная для общего понимания развития событий.

Григорий Прядко. Мы про Томмазо Бушетта будем вообще говорить отдельно и много, поскольку это личность для истории мафии ключевая, и в т.ч. это человек, благодаря которому мафия в её классическом понимании потерпела определённый крах, назовём так, по крайней мере, очень сильно видоизменилась, перестала быть тем, чем она была долгие годы. Так вот, Томмазо Бушетта, когда начал давать показания на всех и вся, и это была подготовка к «Макси-процессу», в 1980-е годы который проходил в Палермо, Томмазо Бушетта рассказал также достаточно подробно, как происходил обряд посвящения, по крайней мере, происходил в его годы, а посвятили его в мафию в 1950-ых.

Он сказал, что кандидатов в «люди чести» вначале изучают на предмет наличия следующих качеств: он должен быть смелым, рисковым, его характер должен быть таким, что этот человек способен на преступную деятельность, у него должна быть нормальная полная сицилийская семья, и у него не должно быть родственников в правоохранительных органах, что, кстати, в принципе, достаточно близко стоит по требованиям к нашей классической преступности, именно к её воровской традиции – как ты знаешь, там тоже не приветствуется, мягко говоря, наличие родственников в правоохранительных органах. Не приветствовалось.

Клим Жуков. Хотя, по-моему, это очень удобно.

Григорий Прядко. Как минимум. При этом проверка способности совершать преступления проводилась не в отношении всех подряд кандидатов в мафию. Дело в том, что кандидата изначально определяли, в каком ключе он будет действовать, т.е. если человека принимали в мафию с необходимостью, чтобы он действовал в её интересах, ну скажем так, под видимостью законности, т.е. совершал какие-то действия, которые внешне будут легальными: занимался каким-то видом бизнеса, в котором будут фигурировать деньги мафии, ну и т.д., то, в принципе, такого человека, у которого изначально должна быть чистая репутация, не пошлёшь там совершить грабёж, и т.д. Т.е. изначально вот этот признак качества был необходим для людей, которые должны были заниматься откровенным криминалом, предназначались для убийств, и т.д.,. но тем не менее.

После того, как кандидата изучили, ему делали официальное приглашение о вступлении в организацию. Проводилась церемония в укромном месте, должны были в ней участвовать не менее трёх действующих «людей чести», старший из них представлял кандидата остальным. Ну понятно, что они, в принципе, уже все друг друга знали, но официальная церемония всё-таки имеет место быть, и старший из присутствующих представлял кандидата, говорил, что он вступает в «эту вещь», т.е. в организацию, и цель этой организации – защита слабых, уничтожение противников, и т.д. Затем он прокалывал палец кандидата, опять-таки, сцеживал кровь на образок и вкладывал его в ладони, а посвящаемый, как мы уже знаем, перекидывал этот образок, пока тот горел, с ладони на ладонь и уже знакомую клятву произносил с добавлением слов: «Пусть моя плоть сгорит, как этот образок, если я её нарушу». Ну и далее его представляли уже всем членам семьи, в которой он должен был состоять.

В 1976 году в мафию был посвящён знаменитый Джованни Бруско – это личность легендарная, прозвище у него было «Зверь», человек, который убил всех, кого только можно убить, а потом раскаялся и стал пентито в конечном итоге.

Клим Жуков. Удобно!

Григорий Прядко. Очень удобно, да. Т.е. он рассказывал о том, что его посвящали в семью следующим образом: в начале он со своим отцом прибыл… ему было 19 лет, вначале он со своим отцом прибыл на виллу, где собрались члены клана Корлеонези, возглавлял который знаменитый Сальваторе Риино. Затем отец оставил Бруску одного, затем Бруску позвали ещё в одну комнату, где сидели все члены клана, но без отца – это, кстати, будет иметь значение. На столе перед Бруской были образок, кинжал и пистолет. Бруску спросили хочет ли он вступить в мафию, в «почтенное общество», когда он сказал: да, хочет – ему кинжалом укололи палец. Дальше, опять-таки, происходит вот это вот знаменитое перекидывание образка, и после этого, поскольку производил посвящение Сальваторе Риино, после этого Риино стал для Бруски крёстным отцом, padrino.

И далее уже происходит вот какой момент – об этом никто, кроме Бруски, в принципе, прямо не указывал из тех людей, которых я перечислил – после этого Бруску специально ввели в ещё одну отдельную комнату, где находился его родной отец, и Бруску представили папе (а папа тоже был известный мафиози) уже не как сына, а уже как члена организации, и отношения между ними уже должны были происходить не согласно их родственным чувствам, а уже в соответствии с правилами организации, т.е. оба приобрели друг по отношению к другу новый статус, оба уже были не просто отец и сын, а оба были «людьми чести», членами «почтенного общества», и это было более важно, чем их предыдущая связь, на самом деле.

Мы уже говорили о тех отличиях, которые были внутри самой Сицилии, но для разнообразия расскажу, как принимали в мафию в США, т.е. этот обряд перекочевал за океан. Джо Валачи (или Валаки), тот самый знаменитый информатор, который давал показания комиссии Кеннеди в 1960-е годы, он был посвящён в 1930 году в семью Маранцано. Рассказывал он о своём посвящении следующее: «За столом сидело человек 40. Когда я вошёл, все встали. Здесь перемешались все – кастелламмарцы и те, кто был с Томом Гальяно, следовательно, они составляли единое целое. Маранцано предложил мне сесть справа от него на пустой стул. Кто-то положил передо мной револьвер и нож… Маранцано обернулся ко мне и сказал по-итальянски: «Это означает, что ты будешь зарабатывать на жизнь револьвером и ножом»». И вот дальше тоже интересный момент: «Каким пальцем ты нажимаешь на курок?» Валачи сказал: «Этим», - и показал указательный палец, и вот именно этот палец в Италии иногда прокалывали средний палец, и привязки к револьверу, к стрельбе из него не было. И вот именно этот палец ему прокололи, ну а дальше всё по правилам: опять-таки, образок, бумага, пока всё горит, он даёт клятву.

Имелся кроме всего прочего и урезанный обряд посвящения. Если говорить о классическом, который мы сейчас описывали, то, как правило, там делились участвующие на две группы: первая из одного человека – это сам посвящаемый, и вторая – его родная семья, будущая его семья, в которую он войдёт. Т.е. на момент, когда кандидата посвящали, он мог не знать членов своей семьи всех, разумеется, он мог не знать, кто является главой семьи, кто какие там занимает должности, но это, как правило, была одна семья. Если же требовалось посвятить в члены мафии в ускоренном режиме, сделать это, например, в той самой знаменитой тюрьме Уччардоне, там допускался обряд, который происходил фактически на бегу. Там могли быть трое «людей чести», причём из разных семей, и, соответственно, вряд ли там чем-то кололи палец, и уж тем более могло не быть образков, поэтому там было достаточно просто принесения клятвы. Так, в частности, посвящали тоже известного мафиози Антонино Мадони.

Про этот ускоренный обряд долго не было известно, его впервые донёс до широкой публики Джованни Фальконе в своей книге, которую он написал в соавторстве с Марсель Падовани, когда давал многочисленные интервью, в принципе, незадолго до своей смерти, до того, как его убили, он очень много рассказал про мафию. Итак, как мы понимаем, цель комбинато какая: отсечь неофита от прежней жизни, показать ему, что назад пути нет, и что теперь он будет жить и руководствоваться другими правилами, теперь его отношения дружбы, его отношения кровного родства, его отношения брачные все могут рассматриваться исключительно через призму правил «почтенного общества» – это во главе угла.

Клим Жуков. Вообще, конечно, мне это сразу очень напоминает не какие-то масонские ритуалы, которые тоже, безусловно, похожи, но тут в начале, скорее всего… ну всё-таки имея в виду, что каморра довольно давно возникла, имелись в виду инициационные практики ещё античные, потому что они при поступлении в мужские братства, а это, в общем-то, оно приблизительно и есть, хотя с другими целями несколько существующее, оно было примерно такое же. Т.е. самое главное, что как у нас есть термин «дружина» на Руси, также «комитат» в Италии, ну и как это называлось у германцев, ну, видимо, похожим образом, мы просто не знаем точно. Ну по крайней мере Цезарь и Тацит это называют комитатами, т.е. товариществами. Вот у тебя эта новая семья гораздо важнее, чем кровная семья, т.е. после принесения клятвы, как правило, кровавой клятвы, т.е. с твоей кровью, оно делалось… опять же, это именно что семья, т.е. ты попадаешь в семью, ты делаешься членом семьи, все предыдущие связи важны, но побочно.

Григорий Прядко. Так даже те же самые римские коллегии, которые, как мы знаем, они же создавались в т.ч. и с откровенно криминальными целями, ещё во времена Империи. Их же неоднократно пытались запретить римские императоры, там ведь наверняка тоже существовал какой-то обряд посвящения.

Клим Жуков. Ну, мы об этом почти ничего не знаем, но тем не менее.

Григорий Прядко. Да, но тем не менее какая-то преемственность могла сохраниться, я согласен абсолютно.

Клим Жуков. Потому что коллегии в Италии, как принцип организации общества, не пропали в Средние века, не пропадали и потом, т.е. если уж эта система возникла, и общество, прямо скажем, там тотально не изменилось, а пережитки феодализма и, соответственно, пережитки античности в феодализме сохранялись невероятно долго в Италии, особенно в Южной Италии, где не было такого бурного экономического, в особенности промышленного роста, чтобы просто разодрать старые связи внутри общества – там это могло сохраняться.

Григорий Прядко. Ну, мы с тобой в первой программе ещё говорили о цеховиках.

Клим Жуков. Да, так это то же самое.

Григорий Прядко. Те же самые коллегии фактически.

Клим Жуков. Это и есть коллегии, только на новом уровне издания.

Григорий Прядко. Да. Я тут думаю, что, конечно, возводить вот этот обряд исключительно к масонам – это такое предельное огрубление ситуации, здесь надо всё рассматривать в совокупности: где-то там понемножку, здесь понемножку, и разумеется, масоны – это, мягко говоря, не единственный показатель, на который надо ориентироваться, хотя вот они сами для себя эту связь отслеживали всегда.

Клим Жуков. Я думаю, что они масонов и масоны их сразу узнали, потому что это тайное замкнутое общество и это тайное замкнутое общество, у них похожий генезис очень, ритуалы похожие, поэтому они просто, как собаки, опознались друг перед другом – такие: «Наш!»

Григорий Прядко. «Свой».

Клим Жуков. Да.

Григорий Прядко. «Берём». Ведь тот же самый Стефано Бонтате, про которого мы сейчас говорили, раз уж он рассматривал вариант создания масонской ложи только из членов мафии, значит, он сам был масоном одновременно с прочим, иначе бы смысл ему тут о таких моментах думать?

И ты, кстати, вот сказал момент по поводу превалирования новых связей над старыми кровнородственными – вообще тот же самый Фальконе в своих интервью отмечал, что мафия отличалась тем, что, допустим, если надо было устранить какого-то неугодного, то это дело старались поручить его кровному родственнику, тем самым этот кровный родственник-член мафии доказывал свою состоятельность свой семье, поскольку это надо было переступить через себя до определённой степени, и это считалось, кстати, такой почётной обязанностью. Допустим, такой известный мафиози, тоже, кстати, потом пентито, Сальваторе Конторно хвалился, говорил, что он единственный, кто «моет руки в собственной крови». Т.е. это считалось пускай и тяжёлым морально делом, но тем не менее считалось, что тем самым ты очень сильно повышаешь свой авторитет в организации.

Клим Жуков. Ну и опять же, с родственниками я сам разберусь, извините.

Григорий Прядко. Да, накосячили… Вот если мы говорим, завершая, наверное, в общем и целом вот этот момент обрядовости, тут я процитирую Джона Дикки, он написал очень известную, у нас переведённую книгу «Коза Ностра: история сицилийской мафии», на неё ссылаются все, кому не лень, но у Джона Дикки там, кстати, есть и другие книги, которые у нас пока, к сожалению, не перевели. Вот он писал: «Честь приобретается через послушание; в награду за «соответствие» мафиози получают дополнительные «баллы», а через них – доступ к большему количеству денег, большим объемам информации, большей власти. Принадлежность к Коза Ностре наделяет человека теми же преимуществами, что и принадлежность к другим организациям: возможность карьерного роста, осознание собственного статуса, развитие чувства коллективизма, шанс переложить ответственность, моральную и иную, на вышестоящих и т. п. Все перечисленные позиции суть неотъемлемые элементы мафиозного кодекса чести». Т.е. всё это начинало приобретаться именно через обряд посвящения, вот эту точку отсечения.

Ну, из мафии ведь выйти было нельзя, на самом деле, т.е. единожды в неё вступив, ты в ней остаёшься, пока ты дышишь. Кальдероне, о котором я говорил, в своих воспоминаниях писал, что «с кровью ты вступаешь в организацию, с кровью ты из неё и выходишь». А Бушетта, который очень много путешествовал и на Сицилии пробыл, на самом деле, не так уж и много, в сравнении со всей своей остальной жизнью, он занимался преступной деятельностью в Латинской Америке, торговал там наркотиками задолго до Эскобара и мексиканских картелей, причём очень хорошо торговал, он говорил о том, что «человек чести» остаётся таковым до конца жизни, даже если обстоятельства заставляют его покинуть Сицилию или принимать активное участие в делах семьи. А Джованни Фальконе вообще сказал такую фразу: «Нельзя перестать быть священником или мафиози».

Клим Жуков. Священником-то запросто перестать можно быть.

Григорий Прядко. Ну, он, наверное, имел в виду, что в духовном плане, т.е. понятно, что тебя могут лишить этого статуса – ну да.

Клим Жуков. Конечно, если даже монах – тебя могут расстричь, извергнуть из сана, всё, что угодно.

Григорий Прядко. Но тем не менее фраза такая была. Тут он, наверное, имел в виду всё-таки какой-то католический контекст, но тем не менее. Но на самом деле, хоть сам ты добровольно не мог перестать быть членом мафии, из организации могли человека изгнать. Тоже, конечно, это изгнание носило очень условный характер, мне лично известен только один случай такой, документально подтверждённый, но это был крайне грандиозный случай, причём изгнали не кого бы то ни было, а главу мафии из мафии. Был такой деятель Гаэтано Бадаламенти, он в 1970-е годы возглавлял палермский капитул, т.е. формально он считался «capo di tutti capi» - «боссом всех боссов, доном всех донов».

Клим Жуков. «Саро» – это «глава» значит.

Григорий Прядко. Это «глава», да. Ну, «главой всех глав» - мы сейчас смыслово переводим.

Клим Жуков. Да. Уточню просто – мало ли кто не знает, что «саро» – это, с латыни, а потом и с итальянского, просто «голова».

Григорий Прядко. Капитан.

Клим Жуков. Да, слово «капитан» отсюда происходит, отсюда наш старорусский воинский термин «голова», или «сотенная голова».

Григорий Прядко. Т.е. это всё калька с латыни, на самом деле.

Клим Жуков. Да.

Григорий Прядко. Его изгнали не просто с главы капитула, т.е. вначале его изгнали большинством голосов, а в мафии всё-таки была некоторая демократия, там очень многие решения принимались большинством голосов, в т.ч., забегая вперёд, скажу, что главу семьи, как правило, хотя это и зачастую были предрешённые выборы, но всё-таки на выборах официально ставили на эту должность, назовём так. Так вот, Гаэтано Бадаламенти вначале лишили должности главы капитула, затем его изгнали из капитула, а в конечном итоге его враги, те же самые Корлеонези, они его вообще изгнали из рядов «людей чести». Скорее всего, это произошло потому, что Бадаламенти, чьим профилем была торговля наркотиками, пытался нарушить какие-то договорённости, которые существовали на паритетных началах между различными сторонами в капитуле, и торговал наркотиками втёмную, не делился со своими коллегами по опасному ремеслу – скорее всего, произошло это именно по такой причине. Ему, правда, это не помешало, он, по-моему, прожил до 2004 года.

Клим Жуков. Ого! Это лет 80 получается?

Григорий Прядко. Да он там тоже старый-старый уже был человек, когда умер, и он очень долго, и не будучи членом мафии, он очень-очень долго и успешно торговал героином, прочими такими вещами. Видимо, его авторитет, несмотря на это изгнание, всё равно оставался очень серьёзным, и связи у него никуда не делись. Но Бушетта отчасти подтверждает такую версию, поскольку в ходе «Макси-процесса» пояснял, что…

Клим Жуков. «Макси-процесс» - просто «большой процесс»?

Григорий Прядко. Да, большой процесс, который впервые в истории итальянского правосудия привёл к осуждению огромного числа боссов и который раскрыл и дал преюдицию по определению мафии как централизованной ОПГ, которая централизованно управляется, в принципе, достаточно централизованным путём. Так вот, Бушетта пояснял, что единственный случай, когда «человек чести» может быть изгнан из организации – это ложь, т.е. когда он нарушил какие-то обещания. Но даже такое отстранение, оно хоть и отстранение, но по сути своей это скорее временное изгнание, т.е. человек просто на какое-то время, хотя это могло быть, видимо, и пожизненно, но он отстранялся от активных дел, отводился, т.е. неразрывность связи с «Коза Нострой» всё равно продолжала существовать, хотя человек формально и не считался принимающим участие в её делах, т.е. изгнанный обязан был всё равно соблюдать кодекс поведения, но при этом не допускался к активной деятельности.

Примерно к середине 1970-ых годов эти строгие правила посвящения всё-таки, видимо, стали соблюдаться не так чётко, как раньше – это отмечают многие исследователи. Не просто, видимо, уже вводился вот этот упрощённый порядок, который мог происходит в тюрьме Уччардоне, как мы только что говорили, но и человека могли считать членом той или иной семьи просто по факту его общения с другими членами семьи, т.е. в таком явочном порядке, и человека начинали полагать…

Клим Жуков. Из своих.

Григорий Прядко. …своим просто потому, что он крутится со своими, вот и всё. Об этом, в общем-то, говорил и Томмазо Бушетта, т.е. он оговаривался, что то, о чём он поясняет по поводу посвящения, это касается 1950-ых годов конкретно, а сейчас ситуация обстоит уже гораздо хуже, т.е. вот он таким образом тоже эту информацию раскрывал. Теперь поговорим о знаменитой омерта.

Клим Жуков. Хотел уточнить: тюрьма Уччардоне – это же Палермо, да?

Григорий Прядко. Палермо.

Клим Жуков. Это же специально построенная тюрьма, не старый замок?

Григорий Прядко. Это не Викария, это специально… это общеуголовная тюрьма, достаточно новая, она, конечно, была не для мафиози построена, но тем не менее в ней любой сколько-нибудь значимый «человек чести» бывал, и, как правило, в ней люди находились, пока шёл процесс тот или иной в отношении них.

Клим Жуков. Т.е. это СИЗО какое-то такое?

Григорий Прядко. Ну, у них нету такого разделения на СИЗО, насколько мне известно, и колонии, как у нас, т.е. в ней могли быть и простые уголовники, в ней могли быть и «люди чести». В одной камере мог находиться, допустим, рядовой какой-нибудь и, допустим, в соседней мог находиться Тото Риино. Или Томмазо Бушетта тоже, как приехал, будучи… перед тем, как стал давать показания, на Сицилию как его привезли, не без приключений, из Латинской Америки, он тоже оказался первым делом в Уччардоне, и там он находился некоторое время, пока его там уже вообще не перевели в отдельные какие-то палаты каменные, специальные совсем. Тюрьма эта, я, кстати, поищу по Гугл-картам, если не забуду, на плане Палермо – пришлю, она где-то в центральной части нам находится.

Клим Жуков. Ну это же 19-ый век в любом случае, т.е. она где-то около наших «Крестов» построена по времени, ну или там «сем-восем»…

Григорий Прядко. Видимо, да. Она там где-то недалеко от их прокуратуры местной.

Клим Жуков. Удобно.

Григорий Прядко. Да, чтобы далеко не ходить.

Клим Жуков. Это мне на Венеции очень нравится: в Венеции канал, тут суд, тут тюрьма, между ними мост, чтобы сразу можно было из суда в тюрьму переводить прямо тут же.

Григорий Прядко. Отконвоировал – и всё, и обратно.

Клим Жуков. Мост называется, конечно, «Мостом влюблённых», потому что там он очень романтически выглядит! 18-ый век – это вам не какой-нибудь там этот вот 19-ый неприятный, а там такое всё красивое, всё с какими-то там ангелочками.

Григорий Прядко. Ещё Ромео и Джульетта где-то так вот недавно ходили.

Клим Жуков. Ну, это они в Вероне ходили, ну ладно – всё равно где-то там. Гораздо ближе, чем Уччардоне.

Григорий Прядко. Кстати, про мосты и подобные приспособления: в Лондоне же тоже существовала, я не помню, как называется, тюрьма, которая с судом тоже была соединена каким-то коридором таким специальным, т.е. туда-обратно людей переводили, кого-то в одну сторону, если там уж смертная казнь была, кого-то обратно заводили. Т.е. если человек не вернулся – сразу понятно, что с ним происходит.

Клим Жуков. Ну что, омерта, да?

Григорий Прядко. Омерта, да. Ударение на последнем слоге: омерта́, не оме́рта, как иногда можно услышать. Происхождение этого слова имеет два источника. Мы с тобой в прошлый раз пояснили, что первый – это «uomo», «человек», и эту версию, в принципе, подтверждает товарищ, записку которого мы зачитывали – Спатоло, о том, что мафия – это не мафия, а омерта.

Но есть и другой вариант происхождения слова – это видоизменённое от итальянского «humilitas», сицилийское диалектическое «umirta» или «смирение, подчинение». Впервые это слово прозвучало в официальных документах в конце 19 века в докладе маркиза Колонна, который он совершал тоже своему руководству по поводу дел на Палермо, и уже сам этот перевод, один из вариантов перевода – «смирение, подчинение» – означает, что «омерта» означает не только «молчание», но это гораздо больший набор терминов. Колонна, в частности, писал: «Правила этой злонамеренной секты (мафии – Г.П.) гласят, что любой гражданин, который подходит к карабинерам и заговаривает с ними или всего лишь обменивается приветствиями, есть злодей, подлежащий смерти. Такой человек повинен в ужасном преступлении против «смирения» «Смирение» означает уважение к правилам секты и верность ее уставу. Никому не дозволено совершать поступки, напрямую или косвенно затрагивающие интересы других членов секты. Всем и каждому возбраняется оказывать какое-либо содействие полиции или суду в расследовании каких бы то ни было преступлений».

Томмазо Бушетта, о котором мы уже столько много говорили и продолжаем говорить, в тех же своих показаниях говорил, что внутри Коза Ностры распространение излишней информации сведено к минимуму. «Человек чести» не должен проявлять излишнее любопытство, могущее вызвать подозрение. «Человек чести» обязан соблюдать «правило тишины» - «consenso del silenzio», не выдавать третьим лицам ни своего членства в организации, ни секретов Коза Ностры. Автор одной из книг по поводу мафии Розарио Минна, а это ни много ни мало был в 1970-е годы достаточно известный судья, который занимался в т.ч. и процессами против мафии, писал: «Омерта́ — это не просто закон молчания: это еще и «хорошие манеры» и умение понять и рассчитать складывающуюся ситуацию; это и преднамеренный обман, сознательное лицемерие для устройства «ловушки», в которую можно с притворной добротой и любезностью заманить жертву, поставив её в безвыходное положение; это и защита от посторонних, а потому и требование молчания, грозящее смертью за его нарушение». Т.е. это всё…

Клим Жуков. Ну, мы-то знаем «омерта» (опять же, усилиями Марио Пьюзо) только как «закон молчания», а больше ничего мы об этом не знаем.

Григорий Прядко. Конечно. А омерта – это всё-таки целый комплекс понятий, где молчание является лишь одной из составных частей, но далеко не полной, потому что т.н. «смирение» подразумевает всё вместе, и молчание в т.ч. При этом нужно отметить, что требования омерты распространялись не только на членов мафии, не только «человек чести» должен был их соблюдать. Даже посторонние люди, которым, в принципе, дела Коза Ностры так-то побоку, даже если он не знал ничего об омерте, он мог быть наказан за нарушение этих требований.

Клим Жуков. Не по понятиям поступил.

Григорий Прядко. Да, нехорошо. Есть такой типичный пример по этому поводу, крайне циничный: 10 мая 1948 года в знаменитой деревне Корлеоне на родине Майкла Корлеоне был убит Плачидо Риззотто – это такой был социалист, который пытался провести в действие на Сицилии закон о справедливом распределении пустующих земель между крестьянами, а поскольку на эти пустующие земли претендовали ребята из местной группировки, то, естественно, они решили с ним разобраться и отвезли его куда-то за город и там благополучно его убили, сбросили в пропасть – ну всё, как полагается. Случайным свидетелем этих событий стал мальчик, которого звали Джузеппе Летиция, ему было 12 лет, и он узнал одного из убийц, а убийцей был Лучано Леджио – это такой легендарный мафиозо, который был предшественником Сальваторе Риины. Мальчик, конечно, был дико потрясён, потому что, вероятно, убийство сопровождалось всякими жестокостями, и с нервным потрясением оказался в корлеонской больнице, и оказался он не у кого бы то ни было, а у Микеле Наварры, который…

Клим Жуков. Не повезло!

Григорий Прядко. Не повезло. А Микеле Наварра, напомню, был на тот момент главой клана Корлеоне, и, разумеется, странное совпадение – мальчик умер.

Клим Жуков. Кто бы мог подумать?

Григорий Прядко. Удивительно. А Микеле Наварра мало того, что ему на самом-то деле сделал смертельную инъекцию, по информации, он ему ещё и выписал заключение о смерти, а причиной смерти указал для 12-летнего мальчика паралич сердца вследствие приступа Delirium tremens.

Клим Жуков. Т.е. белой горячки.

Григорий Прядко. Белой горячки. Вот, с юмором относился человек к делу. Да. Тоже, правда, плохо кончил Микеле Наварра – его очень скоро тот же самый Лучано Леджио сотоварищи в ходе смены поколений люто расстреляют на дороге вместе с другим доктором, так что Микеле Наварра тоже не повезло.

Клим Жуков. Там у них фамилии-то какие, я смотрю – Колонна, Наварра фигурируют. Колонна – это же супердревняя римская фамилия вообще, это страшные враги Орсини, и из Колонна потом происходит целая плеяда, скажем так, военнослужащих, чиновников и прочей испанской монархии.

Григорий Прядко. И там же до сих пор, по-моему, эти Колонна, до сих пор же какие-то их потомки существуют, чем-то владеют там…

Клим Жуков. Да-да-да!

Григорий Прядко. Не вымерли, кстати, нисколько.

Клим Жуков. Нет, не вымерли, прекрасно себя чувствуют Колонна.

Григорий Прядко. Да, так что эти ребята, наверное, ещё будут несколько поколений…

Клим Жуков. Прекрасно себя чувствовать.

Григорий Прядко. …себя прекрасно чувствовать, да. Т.е. омерта – это, с одной стороны, очень строгое правило поведения, с другой стороны, это тот закон, те требования общества чести, которые наиболее часто нарушались, как это ни странно.

Клим Жуков. Ну как у нас понятия, я так подозреваю, то же самое же, в общем-то – какие понятия? Тебе же там не… в самом термине «понятия» не сказано, какие понятия.

Григорий Прядко. Они просто есть.

Клим Жуков. Просто они есть. Омерта – тоже непонятно, что вы, собственно, подразумеваете, но знать обязаны.

Григорий Прядко. Но самое главное – соблюдать.

Клим Жуков. Да!

Григорий Прядко. А если нет, то будет смерть, т.е. вендетта в т.ч.

Клим Жуков. А «вендетта» - это от «vendicare», т.е. «возмездие, месть» по-латыни.

Григорий Прядко. Да, «возмездие». Как писал Дидье Гулар, уже о котором мы говорили, автор…

Клим Жуков. В смысле, «vindicatio». «Vendicare» - это глагол, «мстить» т.е., инфинитив.

Григорий Прядко. Виндикационные иски т.н., да. Как писал Дидье Гулар, «по отношению ко всякому, кто нарушает правила круговой поруки, применяется вендетта». И сейчас я сделаю цитату, она будет из художественного произведения…

Клим Жуков. Это мы, значит, от омерта перешли к вендетте.

Григорий Прядко. К вендетте, да, и сейчас я сделаю цитату из художественного произведения, она мне очень нравится, и, на мой взгляд, более точно, чем в том, что я процитирую, художественными методами и художественным словом передать сущность вендетты просто невозможно, а потом, кстати, я скажу, кто этот роман написал, из которого я сейчас буду делать цитату:

«После убийства Нино Фалько навлек на себя vendetta. Жена Нино, Катерина, найдя мужа мертвым, испугалась так сильно, что у неё отнялась вся половина тела и ноги, так что она не могла больше ходить. Но она взяла ружье и села у окна старого домика, поджидая Фалько. И так сидела она и ждала уже двадцать лет. И её боялся старый разбойник. Целых двадцать лет он не проходил мимо родительского дома. Жена Нино ни разу не покинула своего поста. И все проходящие в церковь Сан-Паскале постоянно видели её у окна, с глазами, горящими местью. Кто видел, чтобы она спала или работала? Она ничего не могла делать, она только ждала убийцу мужа».

Дальше происходят определённые события, и другое действующее лицо – донна Сильвия «вдруг вспоминает, что слышала она однажды от Катарины, жены Нино. – «Как узнаете вы Фалько после стольких лет?» – спросили её. – «Как же мне не узнать человека с тенью змеи, – отвечала она. – Это останется у него на всю жизнь»».

Дальше ещё проходит время, и вот мы уже подходим к кульминации: «Старая Катарина сидела у окна и ждала Фалько. Она не заставила себя долго просить дать ему свободный пропуск». А к этому моменту разбойник Фалько состарился, дело происходит на Сицилии как раз в 19 веке, разбойник Фалько состарился, и ему, чтобы помолиться, надо было попасть вот в эту церковь Сан-Паскале, рядом с которой жила эта Катарина. «– «Пусть он пройдет в церковь, – сказала она. – Я двадцать лет жду его, но в церковь он может пройти!» ... Старая Катарина ясно видела его; но она не тронулась с места. Она сидит неподвижно, пока Фалько остаётся в церкви. Племянница, которая живет с ней, думает, что она молится и благодарит Бога, что он помог ей преодолеть жажду мести». Вот Фалько выходит: «Глаза Катарины упали на тень змеи. Она не может больше сдержаться, она бросается на стол, схватывает ружьё, взводить курок и стреляет. ... Она двадцать лет жила мыслью о мести. Это отняло у неё всякое самообладание. – «Катарина, Катарина!» – закричала племянница. – «Он просил дать ему пройти только в церковь,» – возразила старуха».

Вот эта цитата, где никак совершенно прекраснее, на мой взгляд, не пояснить сущность вендетты в художественном смысле, принадлежит не кому бы то ни было, а Сельме Лагерлёф, автору «Путешествия Нильса с дикими гусями» и, если кто не знает, Нобелевскому лауреату премии по литературе. Она написала роман «Чудеса Антихриста», в котором дело происходит в 19 веке в Италии, в Сицилии, и там фигурирует в т.ч. местная мафия: бандиты, преступники, и т.д., и т.п. Сама Лагерлёф, наверное, на Сицилии не была, но вот характер, сущность итальянского местного, сицилийского даже местного характера она передала очень точно. Книга эта есть в переводе, она ещё была переведена в начале 20 века, всем рекомендую – великолепная вещь, не пожалеете.

Так вот, разумеется, кровная мест сама по себе не сицилийские изобретение и не итальянское, она существовала во всех родовых обществах – мы это прекрасно знаем: и у тех же самых германцев, разумеется, и…

Клим Жуков. Где угодно! Нет такого родового общества, чтобы не было кровной мести.

Григорий Прядко. «Око за око, зуб за зуб» - это же…

Клим Жуков. Оно оттуда, собственно происходит.

Григорий Прядко. …да, классический принцип, который в Библии прописан, он как раз говорит о кровной мести. На Сицилии кровная месть, конечно же, и существовала раньше, и существует теперь, и совершалась она всевозможными самыми необычными способами. В 1921 году палермский прокурор описывал особенности кровной мести на Сицилии следующим образом: «Вендетта осуществляется варварским, диким, предательским способом, из засады, при помощи бритв, ножей, оружия, яда, обезглавливания, удушения, причём над трупами совершается надругательство, их поливают керосином и поджигают или обезображивают самым ужасным образом, для того чтобы все знали устрашающую мощь мафии».

Мы в принципе, кстати говоря, если перенесёмся за океан, вот всё то, что происходило на Сицилии в середине 20 века – это сейчас в той или иной форме совершенно ужасающе наблюдается в Мексике, где царит полный беспредел, где фактически центральной власти дальше Мехико нет, картели просто творят, что хотят, и это сейчас, увы…

Клим Жуков. А фотографий в интернете там миллион просто – слабонервным не смотреть! Приделывать мы их не будем, потому что там «+18» сразу поставят, и будет нехорошо.

Григорий Прядко. Там вплоть до вырывания сердец по обычаям ацтеков, поедания их – ужас, что они там творят!

Клим Жуков. Да, но у них там это всё плюс накладывается именно что на древнеиндейские поверья, они, как выяснилось, к созданию синкретических религий очень падки – кто бы мог подумать: вроде как католики, а там…

Григорий Прядко. Смешалось всё так, что…

Клим Жуков. Санта Муэрте у них эта самая религия есть, там же тебе немедленно попадутся какие-нибудь латиносы, которые вуду исповедуют, всё это вместе вот так вот переплетено и в итоге даёт какой-то совершенно чудовищный эффект.

Григорий Прядко. И всё называется католической религией.

Клим Жуков. Да, конечно, потому что поклонники Санта Муэрте уверены, что вот они-то и есть, собственно, католики.

Григорий Прядко. Иисус Христос, наверное, в шок бы пришёл, если бы узнал вот такие вещи, да?

Клим Жуков. Иисус Христос пришёл бы в шок даже от нормальных католиков, и не только.

Григорий Прядко. Так что Санта Муэрте, может быть, для него бы ещё были так…

Клим Жуков. Да.

Григорий Прядко. Так вот, в середине же 20 века убийства, наказания, а ведь когда мы говорим о вендетте, как о кровной мести, нужно понимать, что она своим источником имела не только, допустим, случай, описанный Сельмой Лагерлёф, а, как я уже сказал, любое нарушение «закона молчания» влекло за собой в расширительном смысле слова вендетту, потому что, если ты совершил преступление по понятиям «общества чести» против обычаев «общества чести», то всё – кровная месть наступает. Ты можешь нарушать обычные законы, но законы Коза Ностра ты нарушать не имеешь права, кем бы ты ни был.

Допустим, предателю-стукачу – тем самым пентито, если их заставали, им могли в качестве предупреждения подложить голову овцы или труп собаки – такую «чёрную метку», а когда убивали, то в рот вставляли дубовый кляп либо клали образки Мадонны на глаза. Если человеку, убитому мафией, отрезали руку, то это означало, что он, скажем так…

Клим Жуков. Крысил!

Григорий Прядко. …крысил – украл у тех, у кого нельзя красть. Вырванные и вложенные в кулак глаза означали, что убитый стрелял в кого-то из членов мафии – видимо, промахнулся. Так что, чтобы больше не промахивался, глаза ему таким образом удаляли. Колючка кактуса большая в одежде убитого свидетельствовала о том, что человек что-то украл из имущества, принадлежащего обществу чести, ну а если отрезали половые органы, то это значит, что не надо приударять было за женой кого-то из благородных людей.

Но, опять-таки, все эти правила соблюдались до той поры, пока убийства, месть т.н. в рядах мафии, не стала носить промышленный характер. Т.е. к моменту, когда началась первая война кланов – это 1960-е годы, а затем и 1970-1980-е, когда началась т.н. «ловля тунца», т.е. вторая большая война кланов, там уже было не до обрядов, там уже хорошо, если растворяли в кислоте труп, т.е. там уже настолько было всё жёстко, что никто не смотрел на такие мелочи.

Но ещё одним характерным примером того, как осуществлялась вендетта, в художественном смысле может служить фильм «Предатель» - тоже рекомендую посмотреть, и кстати, Д.Ю. если бы вдруг его перевёл, было бы замечательно. Это свежее кино, оно о том самом Томмазо Бушетти. Пьерфранческо Фавино – есть такой знаменитый актёр, он сыграл роль Бушетты, сыграл просто великолепно, и в этом фильме есть очень такой интересный эпизод: главный герой на закате своей жизни всё пытается вспомнить, как он приводил смертный приговор в отношении одного из мафиози, другого. И вот он приходит к нему домой, хочет его убить, а этот, жертва будущая, знает, что Бушетта его собирается прикончить, но убить Бушетта его не может, поскольку жертва укрывается то за другими людьми, то за маленьким ребёнком, то ещё как-то, и вот Бушетта приходит раз за разом к нему домой, приходит-приходит, и вот уже он приходит и застаёт свадьбу, и когда уже ребёнок покинул дом будущей жертвы, сразу после этого Бушетта человека застрелил, т.е. он тоже ждал лет 20, ну или сколько-то типа того.

И кстати, не знаю, этот эпизод является вымышленным, или он тоже основан на какой-то исторической основе, но Бушетта в реальной жизни был одним из тех людей, кто силу вендетты ощутил на собственном печальном опыте, как никто иной. Когда началась вторая война кланов, вот эта самая «ловля тунца», «забой тунца», Бушетта, опасаясь кровопролития, уехал в Латинскую Америку из Сицилии, но он по своей наивности полагал, что его противники, а он был на той стороне, которая противостояла Корлеонези, что его противники из уважения к нему – всё таки он хоть и был рядовым членом мафии, т.е. он не занимал никаких официальных должностей в структуре, но он был очень авторитетным человеком просто сам по себе, и он при этом был вхож в т.ч. и в высшие структуры мафии, так вот, он надеялся, что его семью оставят в покое. Но он очень сильно ошибся – у него убили двух сыновей, у него убили кучу родственников, в общем, он там потерял человек 20, наверное, своей родни в то время, как он находился в Латинской Америке. И когда Бушетта оказался на допросе у судьи Фальконе, он сказал: «Не я предал Коза Ностра, а Коза Ностра предала меня». Т.е. Бушетта мало того, что он просто нарушил «закон молчания», омерту, нарушил «закон смирения», он ещё всё-таки подвёл обоснование под его нарушение, т.е. пояснил, почему он даёт показания, и больше того – свои действия по даче показаний Бушетта расценивал как форму вендетты.

Клим Жуков. Ну, там же, если мы посмотрим на первую часть сегодняшней беседы про комбинато, про принятие в семью там есть момент, что «я верен семье, так же как семья верна мне», а тут смотри-ка ты – они его предали, как он думал.

Григорий Прядко. Да, причём его предала, действительно, его семья, т.е. дело дошло до того, что его предал глава его семьи, которого он сам в своё время посвящал в семью, но который просто потом встал на иерархии выше, и вот таким образом Бушетта свои действия оценивал как разновидность вендетты, и это, кстати, было не только его самооправдание, а очень многие из «людей чести», кто так или иначе участвовал в процессе, причём в качестве свидетелей со стороны обвинения и в качестве подсудимых, они тоже действия Бушетты, зная о том, что с ним происходило, расценивали как вендетту. Т.е. судьи, прокуроры, полицейские судят, а мы между собой ведём вендетту. Это вы там по закону разбираетесь, а для нас это форма мести. Вот таким образом это было обосновано.

Клим Жуков. Вот люди – подо всё основания подобьют!

Григорий Прядко. Ну а как же без этого? Они же всё-таки римляне, им же надо было отчасти… Поэтому случаи, когда вендетта настигала человека в той или иной форме – как показаниями, так и обычным выстрелом из ружья, и т.д. – они действительно могли быть очень растянуты по времени с нарушением – и 10 лет, и 14, и 20, т.е. это было запросто. Ну, основные моменты мы перечислили, теперь можно поговорить просто о правилах поведения, «кодексе чести», который…

Клим Жуков. Кстати говоря, по поводу вендетты: когда возмездие происходит через непонятное количество времени, и, в общем, если мы говорим о каких-то военных действиях, например, между кланами, т.е. понятно, что есть человек, который представляет опасность, его бы не худо удалить, при этом он сделал вам что-то очень плохое, поэтому его, значит, не просто застрелят, а применят к нему правило вендетты. А вот раз – его через 20 лет застрелили, уже война-то вся кончилась, всё уже, зачем вы его стреляете-то? Это непрактично, но происходит – почему? Это потому что все эти самые бандитские сообщества – это натурально родоплеменной строй, по-другому это вообще не назвать, потому что если мы посмотрим, например, на очень хорошо, ну конечно, в художественной форме, но в аутентичные времена, в средние века записанные истории скандинавских родов, исландских, ну, в первую очередь, конечно, родовые саги исландские…

Григорий Прядко. Сага о Ньяле, там, да?

Клим Жуков. Да, Сага о Ньяле, Сага об Эгиле, Сага о Греттире, и проч., Сага о людях из Лососьей долины – там эти описаны вендетты, которые происходили вообще через нереальное количество лет, т.е. там этого Греттира, например, когда убили, его же убили тоже из обычая кровной мести, он потому что там такое количество людей перебил!

Григорий Прядко. Так увлекались местью, что забывали о причине мести – просто она есть.

Клим Жуков. Да-да-да, ему уже, этому Греттиру, лет было нереальное количество, он уже сам ни для кого опасности не представлял и скорее всего просто бы умер от болезни, но всё равно его искали, нашли и «шлёпнули», вот прямо ритуально, потому что надо.

Григорий Прядко. Принцип неотвратимости наказания действует железно.

Клим Жуков. Конечно, т.е. срока давности нету, и более того, распространяется не на конкретного персонажа, хотя, конечно, и на него тоже распространяется…

Григорий Прядко. А на всех.

Клим Жуков. …но и на всю семью распространяется.

Григорий Прядко. Вот Бушетта, да: он-то думал, только его будут наказывать – всех зачистили, просто…. Допустим, кстати, Сальваторе Конторно, который стал пентито после того, как встретился с Бушеттой, перед «Макси-процессом», Конторно был таким тоже очень известным персонажем, тоже он был, в принципе, рядовым мафиози, но, допустим, он водил дружбу с Микеле Греко, главой капитула, при всём при том, и к нему был вхож на виллу. Так вот, когда начался вот этот «забой тунца», Конторно…

Клим Жуков. Он, наверное, всё-таки капи́тул, а не капиту́л – на последний слог ударения быть не может. Капи́тул, т.е. капи́тула, значит.

Григорий Прядко. Капи́тула, комиссии. Так вот, когда началась вот эта междоусобица, «забой тунца», и он вынужден был скрыться из города и там прятался в окрестностях, у него не просто его родственников убивали – друзей родственников, друзей друзей родственников, в общем, там он просто жил где-то там за городом, а ему постоянно сообщали: вот этого убили, этого, этого... Т.е. это ещё делали для того, чтобы его выманить, чтобы он показался сам, ну и соответственно, убить уже его. Там у него ещё больше, чем у Бушетты, народу положили.

По поводу «кодекса чести» т.е. уже всего того, что у нас чуть-чуть в сторонке от вендетты, от омерты, и т.д.: Хеннер Хесс, немецкий социолог, писал по поводу действий «человека чести» что «его поведение считается нелегитимным, с точки зрения опирающегося на законы государства, но соответствует субкультурным нормам и находит свою легитимность в народной морали» – вот он что писал по поводу «кодекса чести».

Первое историческое упоминание «кодекса чести» принадлежит Франческо Маркезе, который в 1877 году описывал состоявшийся в Палермо один из первых исторических процессов над ранней мафией, т.е. их там что-то тоже за какие-то серьёзные дела судили, и в суде стало известно, что члены братства должны соблюдать следующие правила: помогать друг другу в вопросах кровной мести, касающейся других членов братства, ничего не жалеть для освобождения попавшего в руки правосудия товарища, справедливо распределять между всеми членами братства заработанное честным и нечестным путём, быть верными клятве и этим правилам, хранить секреты семьи, знать, что за их нарушение наступит возмездие – смерть.

Монтальбано – такой был сицилийский следователь, я, к сожалению, оригинала его книги не нашёл, только ссылки у меня есть на информацию, которую он проводил, он полагал, что вот эти первые требования «кодекса чести» тоже ведут своё начало от уставов цеховиков и изначально, якобы, были даже в бумажном виде зафиксированы. Но мы об этом, кстати, ещё поговорим. А Джо Валачи, тоже перебежчик, когда описывал ритуал посвящения, упоминал следующий эпизод – мы на него, помнишь, ссылались, когда он говорил, что его посвящали в США в члены мафии?

Клим Жуков. Да.

Григорий Прядко. Т.е. когда эпизод посвящения заканчивался, Маранцано ему сказал: «Вот две самые вещи, заруби их себе на носу: выдать тайну Коза Ностра означает смерть без суда, изнасиловать жену одного из членов также означает смерть без суда». Т.е. вот это основные правила поведения.

Где-то к середине 20 века, если обобщить все те нормы, которых должен был придерживаться «человек чести», то их можно охарактеризовать примерно следующим образом. Первое: члены семьи должны друг другу взаимно помогать, каков бы ни был характер их помощи. Любое посягательство на любого члена семьи является посягательством на всю семью – как мы уже с тобой сказали, за это следует кровная месть. Нижестоящие обязаны строго подчиняться вышестоящим в семье. Когда нужно совершить правосудие, обращаются не в правоохранительные органы, а к руководству семьи, которая судит, принимает решение, выносит и исполняет приговор. Единственным исключением, по некоторым сведениям, я, правда, так и не понял, почему, были случаи кражи автомашин.

Клим Жуков. Это, как сказано в фильме «Криминальное чтиво», выходит за границы всякого понимания, таких людей убивать надо без суда и следствия.

Григорий Прядко. Просто потому что.

Клим Жуков. Да.

Григорий Прядко. Ну и соответственно, если кто-нибудь выдаёт правила организации, членов организации, он может быть убит кем угодно и когда угодно.

Клим Жуков. Т.е. он вне закона получается?

Григорий Прядко. Да, он объявляется вне закона, т.е. это омерта и вендетта. Что касается других правил поведения, то уже упомянутый Антонино Кальдероне из Катании говорил: ну да, из организации, вступив в неё, нельзя выйти. Все должны «люди чести» друг другу помогать, защищать друг друга. На честь жены, дочери другого «человека чести» посягать нельзя. Запрещены любые обращения в полицию. И здесь есть дальше очень серьёзный момент, который касается видов преступной деятельности, которой может заниматься и не может заниматься именно сицилийский «человек чести», т.е. нельзя заниматься проституцией, в смысле – нельзя заниматься сутенёрством – здесь, кстати…

Клим Жуков. Проституцией тоже нельзя!

Григорий Прядко. Соответственно, да. Так вот, нельзя заниматься сутенёрством, а кстати, если мы вспомним «Крёстного отца», то там одна из семей в нью-йоркской мафии прямо специализировалась на публичных домах.

Клим Жуков. Вообще, если они «крышуют» игорный бизнес, а у них это в Америке один из основных источников дохода, как это они, интересно, без сутенёрства там умудряются обходиться?

Григорий Прядко. Так и игорным бизнесом тоже нельзя было заниматься на Сицилии – в Америке-то ради бога.

Клим Жуков. А, всё понял: разложились, понятно.

Григорий Прядко. Разложились, да. Т.е. вот это те виды бизнеса, которые были запрещены. Кроме всего прочего Кальдероне сразу, когда его принимали, сообщили, что «если у тебя есть свой законный бизнес, то это только твой бизнес, и ты здесь делаешь, что хочешь, а всем незаконным бизнесом, неважно, какой он – под видом законности или откровенный криминал, вот всё, что незаконно, это только семейное дело. А всё, что твоё – лавочка у тебя есть, где ты там булками торгуешь – ради бога, это нас не касается, т.е. вся прибыль тебе, а всем остальным ты должен делиться с семьёй».

Кроме того, что нельзя было заниматься игорным бизнесом и проституцией, нельзя было быть ещё и игроком, т.е. даже сама игра в какие-то азартные игры не приветствовалась, по крайней мере, на Сицилии, и, допустим, тот же Кальдероне, который был заядлым игроком, был вынужден для того, чтобы его, скажем так…

Клим Жуков. Не осудили.

Григорий Прядко. …не осудили, хотя все и так прекрасно знали, разумеется, да, но он всё равно, соблюдая приличия, уезжал из родных мест куда-то там подальше и где-то играл инкогнито. Здесь ведь ещё какой имел момент значение: ты не должен нарушать правила, по крайней мере вот такие, но если ты какие-то такие мелкие правила всё-таки нарушаешь, то ты, по крайней мере, делай это так, чтобы об этом никто не знал.

Клим Жуков. Не пались!

Григорий Прядко. Не пались, да. Т.е. ты обязан быть верным семьянином и соблюдать супружескую верность? Да, обязан, но, если тебе хочется иметь любовницу, делай так, чтобы об этом никто не знал, самое главное – твоя жена чтобы об этом не знала.

Также, если ты член мафии, ты должен быть религиозным человеком, ты обязан креститься, ты обязан ходить в церковь, соблюдать по крайней мере хоть иногда какие-то обрядовые стороны религиозной жизни. Допустим, Нино Санта-Паоло из той же самой Катании, несмотря на то, что у себя на вилле там приказал задушить нескольких человек, которые там как-то оскорбили то ли его маму, то ли ещё что-то, он там же сделал часовенку, там постоянно молился, а Бернардо Провенцано, который тоже одно время был, скорее всего – тут мнения расходятся – capo di tutti capi, он каждую свою записку, которую он обращал к подчинённым…

Клим Жуков. Малявочку.

Григорий Прядко. Малявочку, да. Он их, кстати, очень интересно шифровал – он всех, с кем общался, пронумеровал, на разных печатных машинках там всё печатал и рассылал такими крохотными записульками, которые было удобно спрятать, ну или съесть, если вдруг тебя схватили. Он каждую такую записочку заканчивал: «Я всей душой желаю быть слугой Господним».

Клим Жуков. Это прямо как у нас на тюрьмах – все верующие, сил никаких нет.

Григорий Прядко. А тем не менее вот так. Ну кстати, верующие – не верующие, а супружеская верность имела под собой очень серьёзное логическое обоснование – считалось, что, если ты не можешь быть верным своей жене, если ты слаб…

Клим Жуков. То всех предашь, скотина такая!

Григорий Прядко. …то ты, да, не только жену, но потом и свою настоящую семью, т.е. свою фамилию всё равно предашь, поэтому, допустим, тот же самый Томмазо Бушетта, который был в дичайшем авторитете и считался одним из самых крутых вообще парней в сицилийской мафии, он, поскольку был дикий бабник, у него жён было и детей – наверное, он сам уже путался, сколько у него их было и на Сицилии, и в Латинской Америке, невероятное количество, т.е. двое детей для него были далеко не предел, которых у него, к сожалению, убили. Так вот, он потому не занимал в т.ч. никаких официальных должностей – потому что он вот был бабник.

Клим Жуков. Нетвёрдых морально-нравственных устоев.

Григорий Прядко. Да-да-да, и ему об этом постоянно вспоминали, ему говорили: «Вот был бы ты чуть более правильный, то тогда может быть, а так – извини».

Также одним из требований «кодекса чести» был запрет на декларацию себя среди посторонних как «человека чести». Если два ранее не знакомых члена Коза Ностры встречались, их встреча… точнее, их встреча наедине была запрещена. Т.е. если два человека, между собой не знакомые, начинают общаться, должен быть кто-то третий, кто знает обоих, кто их друг другу представит и тем самым гарантирует, что информация будет только между ними, и что эти люди могут общаться, уважать друг друга, разговаривать именно по правилам организации. И при этом представление тоже было иносказательным, т.е. говорилось что-то: «la stessa cosa» - «одно и то же», или «он наш друг», или «вы двое – то же самое, что и я», т.е. был развит…

Клим Жуков. Эзопов язык некий.

Григорий Прядко. …эзопов язык, причём он доходил достаточно серьёзных и тонких моментов. Тот же самый Джованни Фальконе, я уже говорил на книгу его интервью, которые он давал Марсель Падовани, он вспоминал, допустим, такие моменты: когда он впервые встретился с Томмазо Бушетта, то Томмазо же Бушетта был настроен критично и не хотел разговаривать с ним в какой-то момент времени, и здесь такая произошла своеобразная проверка на вшивость, назовём это так – Томмазо Бушетта попросил, чтобы Фальконе дал ему закурить, и почему-то среди «людей чести» бытовало такое утверждение, что если ты даёшь кому-то закурить, ты не имеешь права давать закрытую пачку – это считалось каким-то знаком оскорбления, не знаю, почему. Вероятно, со стороны Бушетты это была проверка, насколько Фальконе опытен и в теме, что называется. Фальконе не сплоховал, он пачку раскрыл и дал уже открытую пачку, и Бушетта понял, опять-таки, эзопов язык, что хоть перед ним и магистрат, но магистрат знает правила и, в принципе, с ним можно разговаривать более-менее откровенно, и вот конкретно с этим человеком, с Фальконе, можно вести диалог.

Клим Жуков. А если бы у него был портсигар?

Григорий Прядко. Раскрытая пачка считается, видимо. Т.е. главное, чтобы не запечатанная была. То же самое и Фальконе – он вспоминал, что когда он допрашивал какого-то другого мафиозо, тот к нему обратился: «Синьор Фальконе…» - и Фальконе его оборвал, он сказал: «Я для вас не синьор Фальконе, я для вас судья Фальконе». Дело в том, что обращение…

Клим Жуков. Тамбовский волк тебе товарищ!

Григорий Прядко. …судья. Дело в том, что обращение «синьор» среди «почтенного общества» считалось и считается диким оскорблением, и в частности, вот тот самый Сальваторе Конторно, о котором мы уже говорили, когда он оказался на суде, в частности, когда он обращался к уже известному Микеле Греко, к своему бывшему, можно сказать другу, а Микеле Греко был глава капитула (правильно ударение сказал на этот раз), так вот он, желая оскорбить Греко, к ему обращался «синьор Микеле Греко», т.е. он его не доном называл, не как-то иначе, он его нарочито унизил, обозвав синьором, т.е. фактически как к простому человеку к нему обращался – это считалось крайней, высшей степенью словесного презрения, которое только можно было вызвать.

Клим Жуков. А «синьор» по-нашему просто «господин».

Григорий Прядко. «Синьор» - «господин», да, или «товарищ»...

Клим Жуков. Нет, «синьор» - это «старший» значит, т.е. оно – обычно уважительная формула обращения между обычными буржуа, что называется, видимо, оно для этих парней было просто неприемлемым, почему – потому что, ну, мы же не гражданские, правильно?

Григорий Прядко. Мы же в теме.

Клим Жуков. Гражданские пускай друг другу говорят «господин», а я тебе не господин. Вот «дон» - это высшее обращение, это рыцарский титул, т.е. он к дону обращается как не к синьору, понятно, что «синьор» - это «господин», а это рыцарь, значит – дон.

Григорий Прядко. Либо мог обратиться, допустим, сказать «падрино» - «дядюшка», как-то так…

Клим Жуков. По-родственному т.е.

Григорий Прядко. По-родственному, но в любом случае не просто «синьор» - это, как бы, было неприемлемо. Т.е. простые-то люди на это реагировали… простые зрители этого не понимали, но те, кто были вот там, допустим, на этом процессе, у них была другая партия, они друг другу прежде всего мстили, у них вендетта так разыгрывалась.

Допустим, Антонино Кальдероне, опять-таки я на него сошлюсь, он вспоминал случай, когда его брат Джузеппе, которого впоследствии устранили, по-моему, в 1976 году его убили корлеонцы, когда он впервые узнал о том, что на него объявлена охота, он, чтобы как-то определиться, откуда ветер дует, и что ему вообще делать, назначил встречу своим союзникам Бонтате и Бадаламенти, тот самый, которого впоследствии изгнали, такой был ещё достаточно известный человек Розарио Риккобоно, который впоследствии бесследно исчез, ну, убили его. Так вот, на этой встрече, когда он стал выяснять, а что вообще происходит, к чему ему готовиться, Гаэтано Бадаламенти стал насвистывать местную достаточно популярную мелодию «Стреляй или исчезни». Кальдероне-старший, Джузеппе Кальдероне, естественно, эту мелодию узнал и понял, что либо он убьёт, либо его убьют.

И здесь ведь ещё какой был момент – для чего нужен был этот эзопов язык: с одной стороны, ведь «люди чести» обязаны друг другу говорить правду, поэтому, с другой стороны, ты находишься под определённым прицелом той самой омерты, с кем бы ты ни общался, и вот этот эзопов язык позволял извернуться. Т.е. тот же самый Бадаламенти мог в зависимости от того, на чью сторону падёт удача, сказать: «А я просто насвистывал понравившуюся мне мелодию. Чего это вы думаете? Я никому ничего не сказал». А с другой стороны, мог бы сообщить: «Так я ему ясно дал понять: стреляй или исчезни». Соответственно, вот это поведение давало… увёртка давала возможность себя обезопасить от этих положений «кодекса чести».

Клим Жуков. Ну, у нас тоже все эти понятийные базары, что нельзя, например, человеку говорить «спросить», например: «Можно у тебя спросить?» - «Нет, нельзя. Ты с меня за что спрашивать собрался?» Т.е. у нормального человека слово «спросить» не вызывает никаких негативных коннотаций, а тут «спросить» - только за косяк, т.е. ты сделал что-то неправильное. Соответственно, «спасибо» говорить нельзя, только «благодарю», ну и проч.

Григорий Прядко. Разумеется, т.е. здесь уже каждое слово имеет значение тоже.

Клим Жуков. Да. Это, кстати, тоже, между прочим, очень яркий показатель родоплеменного строя, чудовищно яркий просто вот конкретно, что люди находятся в невероятно примитивном по уровню развития обществе, т.е. именно обществе как социуме, не обществе как просто группе людей, потому что вот у меня товарищи, которые плотно занимаются этнографией и антропологией, говорят, что самые сложные базары вот такие вот на Папуа, потому что это же люди, просто которые живут тысячелетия в состоянии родоплеменного строя, иногда даже не родоплеменного, а просто родового, т.е. там и племён-то, как правило, никаких нет. Вот там встречается группа папуасов на дорожке, и они до 10 минут говорят друг другу слово «ва» - значит, уважение: ва, ва, ва.

Григорий Прядко. Чтобы не дай Бог…

Клим Жуков. Чтобы никто вдруг не подумал, что ты его не уважаешь.

Григорий Прядко. Иначе целый остров порежет.

Клим Жуков. Ну там не остров, но деревня может полечь запросто – ну это: ва, ва, ва, ва, ва… После чего, когда все навакались от души, нужно всем пожать руки, т.е. сначала там тебе, мне, он тебе, все друг другу должны пожать руки и, в принципе, прежде чем они начнут разговаривать, может пройти 10-15 минут, пока все друг другу выкажут необходимый, железно однозначно трактуемый уровень достойного уважения.

Григорий Прядко. И это ещё если повезёт, а может быть ещё…

Клим Жуков. Нет, если они просто враждебны уже, они, понятно, разговаривать-то не будут, но если непонятно, кто это, зачем они пришли, чего – все друг другу будут говорить: «Ва, ва, ва, ва, ва, ва…», а потом все разговоры, т.е. все думают, что они тупые ужасно, т.е. его спросили что-нибудь, а он думает…

Григорий Прядко. А они не тупые нисколько.

Клим Жуков. Нет, он не тупой, он думает…

Григорий Прядко. Как сказать.

Клим Жуков. …как сформулировать так, чтобы никого не обидеть, чтобы себя при этом не уронить, и вот это у него пока всё сложится, проходит некоторое время.

Григорий Прядко. Так ведь ещё же сказанное слово имеет же и мистическое значение, любое.

Клим Жуков. Ну это дальше уже, конечно, да.

Григорий Прядко. Это уже тоже ведь отсюда идёт, этот принцип, и я насколько помню, ты в какой-то из передач говорил про скандинавские вот эти висы, где там всё иносказательное: корабль – не корабль, а какой-то там тоже дракон, что-то там вот как-то так, да? Т.е. это тоже, я так понимаю, пережиток вот этой нормы поведения?

Клим Жуков. Ну, это конкретно религиозное, конечно, потому что тут вопрос с уважением понятный, он чисто, что называется, сиюминутный, мирской и человеческий, а эти иносказания сложные – они, конечно, в первую очередь, имеют религиозное значение. Оно всё происходит из начального вообще, ну это, видимо, ещё из времён, когда не то что там скальдической поэзии не было, только какая-нибудь ведическая ещё традиция складывалась после окончания переселения индоевропейцев по Евразии. Это для обозначения имени Бога нужно было, потому что Бога называть по имени, ну, можно, конечно, потому что все же мы его знаем, там, какого-нибудь Тюра, Одина… ну, тогда Одина, конечно, никакого ещё не было – там, Циу – неважно, но если ты будешь регулярно поминать Бога, так он тебя услышит и придёт поинтересоваться, чего ты его зовёшь-то всё время?

Григорий Прядко. «Не поминай имя Господа всуе» - помнишь ты?

Клим Жуков. Вот отсюда же, но не обозначить его, например, в разговоре, неважно каком, периодически нельзя – не значит, нужно сказать так, чтобы все всё поняли, а Бог не услышал.

Григорий Прядко. А он не понял.

Клим Жуков. А он не понял, да. Отсюда, ну, например, имя Один, которое мы очень хорошо знаем, это моё глубокое убеждение, исходя из долгих занятий этим вопросом, имя Один – это именно кённинг, это не имя было изначально.

Григорий Прядко. Т.е. не настоящее имя?

Клим Жуков. Да, это кликуха именно что.

Григорий Прядко. Это же он там, Один, сам себя распял на Древе познания?

Клим Жуков. Да-да-да.

Григорий Прядко. И копьём сам себя тоже уколол?

Клим Жуков. Ну он, собственно говоря, копьём-то себя и пришпилил. Ну вот я и говорю, что, в принципе, это одна из сотен кликух, какие у него были, и вот, судя по всему, это не имя никакое.

Григорий Прядко. Ну, вроде бы как мы с тобой с кодексом поведения почти закончили. Есть ещё пара важных моментов. Возвращаясь на Сицилию: момент такой, что вот эти все обычаи кровной мести, он к чему привёл – к тому, что в члены «почтенного общества» старались не принимать молодых людей, отцы у которых были убиты или родственники у которых были убиты в результате вендетты.

Клим Жуков. Это же скоро никого нельзя будет на работу взять.

Григорий Прядко. Потому что как только тебя приняли в семью, ты можешь сказать: «А меня-то ведь оскорбили – давайте впрягайтесь», и тогда процесс вендетты примет необратимый характер, и никакой «кодекс чести» уже не поможет. Соответственно, старались, чтобы вот здесь…

Клим Жуков. С чистой биографией.

Григорий Прядко. …с чистой более-менее биографией тоже были люди.

Ну и наконец, самое важное и последнее для «человека чести» правило – это понятно, что он должен был относиться со вниманием к собственной жизни, но он должен был относиться со вниманием к собственной смерти, т.е. это последнее, что он мог сделать достойно в этой жизни, т.е., допустим, вот убивали Сальваторе Инзерилло, дон Сальваторе Инзерилло был такой известный, босс мафии, его убивали Корлеонези, и когда его похоронили, то это произошло крайне спокойно, как-то буднично, и т.д., и Фальконе, занимаясь расследованием его смерти в контексте «Макси-процесса», тоже поинтересовался у кого-то из допрашиваемых лиц, а почему так, т.е. ну вроде бы как босс серьёзнейший. Ему сказали, что оплакивать его и лить по нему слёзы – это будет унижать покойного, поскольку он жил, как лев, и умер также как лев, соответственно, он воспринял свою смерть стоически, и мало того, что это считалось его собственным последним подвигом, по правилам «людей чести», но и те люди, которые его убивали, они тоже, скажем так, возвышались в общей иерархии, потому что убивший льва – он…

Клим Жуков. Тоже молодец.

Григорий Прядко. …тоже почти что лев, как минимум.

Что касается написания «кодекса чести» и его фиксации на бумаге: я тут прочитал информацию о том, что, когда задерживали Бернардо Провенцано, у него нашли записанный на листочке кодекс поведения «человека чести», т.е. это был какой-то клочок бумаги, на котором были какие-то записки. Искал я какую-то, может быть, фотографию этой записки в недрах Сети, какое-то её содержание – честно скажу, не нашёл, и если эта бумажечка и есть, то это, наверное, по сути дела, единственное документальное подтверждение фиксации на каком-то бумажном носителе, в каком-то документе, так назовём, вот всех тех правил, которые все знали и которых досконально не знал никто, но при этом все должны были обязательно соблюдать. Но при этом всём эти правила и все эти высокие слова, все эти требования, по мнению многих раскаявшихся «людей чести», были на самом деле лишь ширмой и красивыми словами и на самом деле никак не мешали совершать действия, прямо нарушающие тот же самый «кодекс».

Клим Жуков. «А воровал ты её по законам гор?», да?

Григорий Прядко. Да. Т.е. законы Коза Ностры принимались за чистую монету вначале, когда только член той или иной семьи только вступал на этот преступный путь, ещё мог жить какими-то идеалами, но затем наступало, как правило, горькое разочарование, и судьба, наверное, практически всех «людей чести», за очень редкими исключениями, напомню – в своей постели или не в тюрьме, или до преклонных лет дожили крайне немногие, она вот таким является красноречивым примером, что ничего, на самом деле, не помогает.

Клим Жуков. Ну, тут-то это всё однозначно совершенно, не только в современности, но уже во второй половине 19 века всё это был косплей, некая реконструкция…

Григорий Прядко. Да, конечно!

Клим Жуков. …потому что невозможно примерять на себя на полном серьёзе не форму, а содержание родоплеменного общества, как бы оно ни казалось вот таким правильным, духоскрепным, проверенным временем, когда ты живёшь при капитализме, т.е. через три формации после родоплеменного общества, т.е. тебя вообще не поддержит, что называется, твоё экономическое окружение и источник твоей экономической жизни, никак он тебя не поддержит, а значит, всё это будет просто игра в некую реконструкцию. Вот мы одеваемся в рыцарей – мы же на полном серьёзе-то не думаем, что мы – дон Педро, дон Пабло, дон Клеменцио…

Григорий Прядко. Да, вы себя донами-то не считаете.

Клим Жуков. Нет, мы одеваемся в железные доспехи и просто метелим друг друга, нам это нравится. А если вот мы бы серьёзно занялись тем, что, нет, мы оделись в рыцарей, мы рыцари, ходим по улице, значит, в правильных одеждах, и у нас есть остро заточенные мечи, и чуть что – мы там это: хать!

Григорий Прядко. И всё.

Клим Жуков. И всё! Потому что у нас законы такие, нам ваш Уголовный кодекс что-то как-то не очень нравится.

Григорий Прядко. У нас вот он – на плече… на боку.

Клим Жуков. У нас вот есть свой Уголовный кодекс. Это вот было бы что: ну, мало того, что это преступная деятельность – это мы даже не будем специально оговаривать, понятно, чем мафия, Коза Ностра и проч. занимается – преступной организованной деятельностью. Но все их эти вот прекрасные красивые слова были актуально привязаны к жизни в 18 веке, в начале 19 века, когда у тебя растут апельсины, рожь, пшеница, пасётся баран – и, собственно, на этом всё. Приезжают какие-нибудь чиновники откуда-нибудь у тебя забирать апельсин, баран и хлебушек, соответственно, ты их на дороге встретил, ну просто почему ты их встретил – потому что если это увезти, то у тебя половина семьи до следующего года не доживёт, есть такие шансы. Если ты сам не можешь, ну к кому ты будешь обращаться за помощью против сборщиков налогов этих или откупщиков, что ещё хуже? Ну, сам ты не в состоянии справиться, так обратись к человеку, у которого есть банда и у которого есть ружья – они тебе помогут.

Григорий Прядко. Или сам стань бандой.

Клим Жуков. Они тебе помогут, ну или сам впишись. Соответственно, если вдруг ты собираешься обращаться за помощью против сборщиков налогов к сборщикам налогов – ну ты дебил, значит, просто законченный, потому что как ты рассчитываешь, что они сами против себя тебе помогут? Ну только одним способом – если ты вложил всех вокруг, и ты таким образом поставил себя вне данного конкретного сообщества, просто как: ты стучишь на окружающих, говоря, что у этого спрятан хлебушек там-то, этот апельсинов собрал не 3 ящика, а 30 на самом деле, кстати, спрятаны они вот там-то, поэтому с тебя конкретно вот эти вот налоги брать не будут или будут меньше, а всех остальных за твой счёт перегасят так или иначе, а ты, может быть, какую-то ещё и преференцию получишь. Так значит, ты – человек, который не просто недостойный, а ты просто жить не достойный, потому что ты подставляешь очень много не просто людей, а семей, которых ты таким образом решил принести в жертву собственному благосостоянию, причём ещё и чужими руками – вот этих вот внешних враждебных тебе элементов.

Но сейчас-то всё выглядит это немножко не так, и поэтому только говорить можно о том, что с милицией даже… с полицией и карабинерами не то, что им выдавать что-то нельзя, а с ними даже разговаривать нельзя, потому что по всем понятиям, если ты попался, ты лучше сиди и молчи. Вот это просто лучше всего – сиди и молчи, ничего говорить нельзя. Но мы же отлично понимаем, что они будут говорить не только когда попадутся, а просто, встретившись на улице, они будут общаться, потому что общество устроено вообще по-другому: а поехал он, например, чего нельзя было даже представить себе в 18 веке, а Лас-Вегас поиграть… Ну куда бы он поехал в 18 веке – Лас-Вегаса не было, и он не знал, где это будет и где эта Новая Земля находится? Нет, сейчас поехал в Лас-Вегас, у тебя напротив сидит мент, ну хорошо, не твой сицилийский, а, например, откуда-нибудь из Милана, который тоже, будучи, не знаю там, полковником карабинеров, имеет возможность поехать в Лас-Вегас – и вот вы с ним уже болтаете…

Григорий Прядко. За жизнь.

Клим Жуков. И где ваша омерта после этого?

Григорий Прядко. Так вот ты говорил об этом… вот то, что ты сказал – это опять-таки такой родовой пережиток сознания, который существовал у людей, и вот есть интересная особенность: если мы обратим внимание на жизнь этих людей – членов мафии и т.д., ну, есть Томмазо Бушетта, он слинял в Латинскую Америку. Был там, по-моему, Антонино Спатола, который тоже уехал в Латинскую Америку, был Сальваторе Греко, который являлся главой капитула…

Клим Жуков. Это Микеле Греко родственник?

Григорий Прядко. Это да, там семейка Греко – мы о ней поговорим чуть позднее, там в основном были Сальваторе и Микеле, и они друг друга почти не различали, там они по кличкам: один там Башмачок, второй Папа, третий Инженер, т.е. у них там Греко… и они между собой ещё же воевали постоянно, был у них момент. Сальваторе Греко уехал тоже в Латинскую Америку, но большинство из членов мафии, если проследить их биографии, они ведь все оставались на острове, т.е. для них привязка к территории, для них привязка к их быту, для них привязка к этому их традиционному обществу была сильнее страха смерти. Возьмём того же самого Конторно, о котором мы говорили – вот у него убивают всех: родственников, друзей, друзей друзей, ещё родственников – он никуда не уезжает, хотя ведь мог уехать. Возьмём Сальваторе Риину, знаменитого босса Корлеонези, который навёл ужас на всю Италию в 1980-90 годы, он Палермо затопил в крови – по информации, он раза два всего уезжал с Сицилии, у него состояние было по тем временам чудовищное, влияние колоссальное, т.е. он мог дотянуться до Америки и совершать там дела спокойно. Он находился на своей земле, на своей территории, у него в мыслях не было никуда убежать. Бернардо Провенцано 40 лет скрывался от правоохранительных органов – где?

Клим Жуков. На Сицилии.

Григорий Прядко. На Сицилии, на соседних фермах. Вито Кашо Ферро, один из первых отцов мафии, который приложил руку в т.ч. к формированию мафии в США в начале 20 века, вот он один раз съездил в Америку…

Клим Жуков. Настроил всё.

Григорий Прядко. …всё там наладил, всем сказал, как им жить, вернулся к себе и больше никуда. В результате умер в тюрьме на той же самой Сицилии, но на родной земле.

Клим Жуков. Ну это, конечно, привязки строго родовые, разумеется.

Григорий Прядко. Конечно.

Клим Жуков. Но, опять же, всё это только игра в, сейчас это не имеет никакого жизненного основания под собой, правда, конечно, игра эта помогает, скажем так, показать, что мы другие. Почему другие – а вот почему другие: потому что у нас хотя бы декларативно присутствуют вещи № 1, 2, 3 … 5, и рядовые члены долгое время, пока они ещё не соображают, в чём дело, будут вкалывать не на страх, а, что называется, на совесть, имея в виду вот этот вот флёр, романтику и проч., которая, да, в самом деле настраивать работу на низовом уровне сначала однозначно поможет, не может не помочь.

Григорий Прядко. Конечно. Ну и тоже в заключение нашего разговора уже так совсем, ещё один интересный фильм я вспомнил – «Ноль ноль ноль» Роберто Савиано написал роман, и по нему сняли недавно сериал, там, правда, речь идёт не о мафиози, а там речь идёт о ндрангете, но, в принципе, это рядом – это Калабрия, вот переплыл пролив, и совсем недалеко, а многие же, кстати, члены ндрангеты и каморры одновременно, мы об этом тоже позднее поговорим, они одновременно были членами мафии, они одновременно были «людьми чести». Это был такой процесс слияния, он всегда происходил. Там есть один из героев этого сериала – старый совсем лидер ндрангеты, и он тоже, как Бернардо Провенцано, скрывается там уже не один десяток лет, и он тоже никуда не ездит, он вот в горах сидит у себя, там прячется по каким-то тайникам, всё-всё-всё, но с родной земли он никуда. Это вот он ещё бережёт свой тот самый… он ещё человек старой формации, а новая формация уже живёт по-другому совершенно, и новое поколение мафии.

Клим Жуков. Понятно, везде так: раньше было лучше!

Григорий Прядко. И причём везде.

Клим Жуков. Да. Так, надеюсь, вам было интересно? Вот мне, по крайней мере, очень интересно. Григорий, спасибо большое!

Григорий Прядко. Спасибо тебе.

Клим Жуков. До скорых встреч, и вы тоже не пропадайте.

Григорий Прядко. До скорых встреч. Всем пока.