Величко М.В. (2017.04.24) - Применение межотраслевых балансов в целях развития общества (лекция №8 в ВоенМехе)

Здравствуйте, прошлый раз мы рассмотрели откуда и как возникают уравнения межотраслевого баланса, вот этого (показывает на доску), посмотрели главное балансовое соотношение и рассмотрели вот эту вот табличку (показывает), в которой главное то, что есть вот эта вот строка V (показывает), и в зависимости от того, как товарищи законодатели разбивают одну строку на совокупность строк, в зависимости от этого формируется тот или иной способ сборки хозяйственной системы государства из множества административно обособленных предприятий как в государственном секторе, так и в частно-предпринимательском и кооперативном. Потому что все вот эти вот расходы (так называемые факторные издержки или добавленные стоимости) они идут в какие-то фонды, из которых финансируются последующие потребления произведенной продукции. Соответственно, если нет какого-то финансирования (поскольку не предусмотрена соответствующая строка), то даже, если продукция произведена, то возникнут проблемы с ее сбытом даже в том случае, если она действительно общественно необходима для развития общества. И с другой стороны, если деньги выделены (показывает), продукция не произведена, то встанет вопрос, куда и как эти деньги перетекают. Поэтому то, что Дума голосует за бюджет, Дума фактически голосует за одну строку из совокупности, на которые разбиваются факторные издержки и за какую-то компоненту в векторе-столбце конечной продукции. А что там дальше происходит, это никто не знает. И это в сложившейся экономической системе, в общем-то, не интересует никого: ни Центробанк, ни Минэкономразвития, ни Министерство финансов, которые занимаются налогами, и, по всей видимости, это не очень сильно интересуют и, что называется, Госкомстат, поскольку система счетов, система сбора статистики, на основе которой он работает, она тоже пришла к нам с запада и она никоим образом не учитывает реальную структуру экономики, общественно необходимую структуру потребления, это всё сделано, исходя из каких-то западных недопредставлений о том, как должна функционировать экономика и как она функционирует.

Дальше возникает вопрос: а как вот всем этим делом пользоваться для моделирования развития экономики, управления развитием экономики на плановой основе, потому что, если говорить о задачах моделирования, то моделирование должно нам выдать один или более вариантов функционирования экономики в будущем. А такой вариант нормально по-русски называется - государственный план социально-экономического развития. А по большому счету, если учитывать взаимосвязи экономики, общества и биосферы, то это должен быть план биосферно-социально-экономического развития, потому что все задачи экологии, так или иначе, тоже требуют экономического обеспечения. И в условиях роста производительности труда сфера экологии потенциально является той емкостью, куда могут перетекать избыточные трудовые ресурсы для того, чтобы производить всё, что нужно для общественного и государственного потребления в приемлемом количестве. А вопрос о всеобщей занятости – это действительно один из ключевых вопросов развития инновационной экономики, потому что, если пять человек в состоянии обеспечить всем необходимым 50 человек, то возникают вопрос, а чем остальным сорока пяти заняться.  Ответа на этот вопрос в традиционной культуре нет, потому что практика показывает, что если человек не знает чем заняться, то он начинает деградировать. Для того, чтобы человек не деградировал, предпринимаются попытки организовать искусственную занятость. Искусственная занятость как формируется? Капризы моды и умышленное снижение ресурсных характеристик всей техники, какой мы только пользуемся. Если ограничиваться рассмотрением только внутри социальных процессов, ну казалось бы, можно и так. Но если затрагивать процессы взаимодействия цивилизации и биосферы, то выясняется, что так нельзя, потому что такой способ производства и удовлетворения потребности людей в продукции, это не допустимая нагрузка на биосферу планеты. И в таком варианте хозяйственной деятельности понапрасну перемалываются и трудовые, и природные ресурсы, и производственные мощности, и, по большому счету, это ни к чему хорошему не ведёт. 

Поэтому возникает вопрос: а что мы хотим от планирования? и что мы хотим от текущего управления экономикой? В зависимости от того, как мы отвечаем на эти вопросы, мы получаем ту иную систему управления экономикой в самом широком смысле. Когда речь заходит о государственном управлении экономики, у большинства сидят автоматизмы советской эпохи, когда есть система министерств, там сидят бюрократы и они норовят выдать указания кому и что делать, вплоть до последнего болта и гайки. А надо ли такое? Не надо. А что тогда надо?

А тогда возникает вопрос: что, если вот это уравнение (показывает) позволяет сказать, каким должен быть вектор Х при условии, что и известен вектор f, и известна матрица коэффициентов прямых затрат, то первый вопрос - это как определить вектор f. Если исходить из того, что задача каждого предприятия быть рентабельным, а деньги не пахнут, то есть, если вы обеспечили коммерческую эффективность, платите налоги, то всё остальное никого не касается, то вопрос на тему о том, как определить вектор f, он оказывается безответный. А вот если исходить из того, что не все, что можно производить, производить допустимо, то есть, если работает принцип «плохо хорошо делать то, что вообще не следует делать», то ответ на вопрос может быть получен. И всё не так сложно, как кажется.

(Рисует на доске). Вот демографическая пирамида: справа – мальчики, слева – девочки, по вертикали – возраст. Соответственно, количество населения в соответствующей возрастной группе. Правда есть одна особенность, тут она нарисована такая красивая и она была почти такой, даже более красивой по итогам переписи населения Российской империи 1897 года. Сейчас демографическая пирамида России, как елочка, то есть что-то вот такое вот (рисует). Почему? Потому что революция и гражданская война, голод, жертвы иммиграция, снижение рождаемости, проходит 20 лет Великая отечественная война, 20 миллионов с лишним не пришли с полей; они тоже не родили тех детей, которые должны были родиться. Соответственно, все такие социальные катастрофы, они сказываются на форме демографической пирамиды на протяжении не менее, чем столетия. Спустя где-то столетие с лишним, если все хорошо, не происходит никаких социальных новых катастроф, то демографическая пирамида придет к своей нормальной правильной форме, когда в каждой возрастной группе, чем старше, тем меньше людей; пирамида по высоте более ста лет, и, если говорить о её площади, то в каждом регионе она полностью исчерпывает то, что называется экологической нишей.

Так сложилось, что для межпарламентской ассамблеи СНГ мы разрабатывали некоторые законопроекты. Один из законопроектов был связан с проблематикой демографии и экологии. Выясняется, что эксперты правового управления Совета федерации не знают таких слов как экологическая ниша, ёмкость экологической ниши, биоценоз, и для них не понятны слова русского языка, оборот речи «в преемственности поколений». Что такое – «в преемственности поколений» - это для них требует отдельного толкования. Поэтому не надо обольщаться относительно того, как у нас осуществляется государственное управление. 

Вот есть демографическая пирамида (показывает), какой ни на есть формы - это не важно. Что с ней можно сделать? Если понимать, что жизнь человечества обусловлена объективными закономерностями, то демографическая пирамида - это кладезь информации о будущем общества. Поэтому, если просто нарисовать хронологическую ось (рисует), вот ноль – ну, не начало нашей эры, а просто текущий год, теперешний момент, сейчас, 2017 год - момент 0. И мы кладем эту демографическую пирамиду так, чтобы ее ось совпала с хронологической осью. Что мы получим? А мы получим вот такую штуковину (рисует пирамиду). А здесь у нас что будет? Здесь у нас будет минус 100 с хвостиком (есть же долгожители). Дальше вариантов два: либо демография в следствие экономики и каких-то неподконтрольных государству факторов, либо в государстве все-таки существует демографическая политика, которая должна быть обеспечена экономикой, и которая должна поддерживаться иными социокультурными средствами. 

Если у нас есть демографическая политика, тогда что? А тогда у нас есть некие математические модели рождаемости на перспективу. Соответственно у нас могут быть несколько вариантов вот таких кривых (рисует). Если они у нас есть и у нас есть статистика смертности, предположим, что она не будет хуже, чем сейчас, то мы можем заполучить несколько вариантов демографических пирамид на момент, допустим, плюс 110. Что дальше? Дальше минус 18, минус 60, минус 55. Это у нас трудовые ресурсы. Если законодательство не изменяется, то здесь у нас тоже возникают трудовые ресурсы (рисует), т.е. не знаем, сколько народа будет работать. Что мы ещё знаем? Если родились мальчики, родились девочки, пройдет два года, мама кончит кормить грудью, куда детям деваться? Да, будет какая-то детская смертность (показывает). Но тем не менее, мы знаем, что сколько потребуется мест в яслях, потом в детских садах, школах и так далее, и тому подобное. Вот такой подход нам позволяет как минимум на столетие вперед определить очень многие потребности общества в продукции. Тогда встает вопрос о классификации этой самой продукции. 

Тогда получается, что с этой демографической волной, которая катится у нас в будущее вдоль хронологической оси, у нас связаны 3 матрицы потребности: личностные потребности, семейные потребности, инфраструктурные потребности. Чем они отличаются друг от друга? Отличаются тем, как общество генерирует каждый из классов этих потребностей, потому что всё, что касается личностных потребностей, объемы производства пропорциональны количеству населения в соответствующих возрастных группах с учетом признаков пола. То есть, если примерно до 3 лет вам нужны пеленки и одеялки розовые девочкам или голубые мальчикам и так далее тому подобное; прошло время требуется школьная форма, опять же мальчиком своя, девочкам своя, ну и дальше так до конца жизни каждого поколения. Как быть семейными потребностями? По большому счету, если семья состоит из 5 человек, им не надо пять стиральных машин; для семьи достаточно одной стиральной машины, может быть вспомогательная вторая. Но если заниматься типологией семей, то семья из одного человека - это тоже семья. Но потребности такой семьи не такие, как потребности большой семьи, в которой несколько поколений живут под одной крышей, ведут общее хозяйство. То есть в зависимости от того, какую типологию семей выявляет социология в обществе, какой тип семьи общество считает нормальным, вы можете тоже на столетия вперед определить потребности семейного характера. 

Даже если предположить, что мы решили проблему локальной энергетики, то есть вам не нужно ЛЭП, вы посреди тайги или леса можете построить дом, жить там комфортно, то все равно возникают какие-то потребности транспортного характера, еще чего-то, есть то, что называется - инфраструктурные потребности. Даже если техника шагнула достаточно далеко и будет левитирующая транспортная техника, не требующая дорог в принципе, всё равно какие-то инфраструктуры, которые поддерживают жизнь общества, они необходимы. И возникает еще одна группа - инфраструктурные потребности. Инфраструктурные потребности они двояко обусловлены. С одной стороны они обусловлены культурой общества, а, с другой стороны, они обусловлены природно-географическими условиями, где это общество живет. Но они тоже, так или иначе, предсказуемы. А технологии предсказуемы? (показывает). Технологии не предсказуемы, научно-технический прогресс не предсказуем. Если кто-то сегодня совершит какое-то фундаментальное открытие в области физики, то не исключен вариант, что через 50 лет это открытие повлечет за собой полную перестройку техносферы. И, соответственно, возникает вопрос: а зачем тогда городить весь огород с межотраслевыми балансами на столетия вперед, если научно-технический прогресс не предсказуем. Ответ на этот вопрос состоит в том, что нас не интересует конкретный облик техносферы, нас не интересуют спектры производства не через 50 лет, не через сто лет с точностью до гвоздя, который может быть произведен или не может быть произведен. Нас интересует совсем другое.

Вот представьте ситуацию, это просто метафора, она к экономике не имеет прямого отношения. Вот у вас береговая черта (рисует), вот идет изобата 10 метров, то есть здесь глубины больше десяти, а здесь глубины меньше десяти.  А вот у вас идет супертанкер с осадкой 10 метров. Вам надо привести его вот сюда, вот гавань. И вот опять изобата 10 метров (некая отмель). Как вести танкер? В общем-то получается так, что как-угодно, только не попадать вот сюда (рисует). Вы можете провести его вот так, вы можете провести его так, и всё будет хорошо. Но если вы завели его сюда или сюда, то дальше - это аварийно-спасательная операция, хлопот - мало не покажется.  Как осуществляется судовождение? А судовождение осуществляется просто. Товарищ штурман делает прокладку (рисует), дальше танкер идет курсом в соответствии с прокладкой и навигационные вахты изучают вопрос: ветер и течение снесли его с этого курса или не снесли, идет он фарватером или он уже куда-то уклонился; доходит до точки поворота, поворот совершён или не совершен, или точку поворота прозевали. То есть задача прокладки предвидеть безопасные пути движения объекта, при этом избегать попадания туда, где есть какие-либо опасности. 

А вот система планирования, как она была построена в СССР, она была весьма далека от бед, потому что она хотела, чтобы тютелька в тютельку была проложена траектория, и с этой траектории ни вправо, ни влево, никуда и никак. А если исходить из того, что задача планирования - показать возможности экономики, реализация которых будет просто тупо гарантировать, что общество не будет жить хуже, чем оно хочет, то есть для всех отраслей задача планирования - показать минимальные объемы производства, ниже которых производство не должно падать для того, чтобы общество могло развиваться в соответствии с планами. Это принципиально разные задачи. В первом варианте вы должны выдержать экономику в некоем тоннельном сценарии, а во втором варианте вы имеете только ограничение снизу; и второй вариант предполагает планово не учитываемые мощности, которые идут в запас устойчивости планов.

Дальше возникают очень простые вопросы, о которых многие экономисты почему-то не задумываются. Это вопросы типа: сколько требуется энергии для того, чтобы выпечь тонну хлеба. Обычно люди пытаются понять, сколько нужно кубометров дров или еще чего-то как-то. А управленчески правильный ответ на этот вопрос будет другой: потребуется столько-же энергии, сколько требовалось пять тысяч лет тому назад и сколько потребуется через пять тысяч лет спустя. Такой ответ дает нам возможность построить хронологически преемственную цепь межотраслевых балансов на основе существующих технологий. И эта цепь хронологически преемственных межотраслевых балансов даст нам ответ на вопрос: сколько требуется производственных циклов и как распределять инвестиции для того, чтобы спустя какое-то время все общественные потребности были бы гарантировано удовлетворены.

Куда девается научно-технический прогресс в этом случае? Научно-технический прогресс в этом случае идет в запас устойчивости планов. Если у нас планирование заведомо не напряженное (есть избыток производственных мощностей по отношению к плану, есть научно-технический прогресс), то мы получим желаемый результат либо несколько раньше, чем было запланировано, либо, если научно-технический прогресс проникает в нашу экономику, мы получим на несколько более высоком качестве этот научно-технический прогресс. А в чем обычно выражается начно-технический прогресс? Научно-технический прогресс в отношении экономики выражается в двух вещах: рост КПД техники, то есть: если в начале 20 века «Фиат» произвел 300-сильный 4-цилиндровый двигатель объемом 28 литров. Это, представляете, 4 горшка по 7 литров и 300 лошадиных сил - сколько он кушал бензина найти не удалось. А сейчас как дело обстоит? Года два или три тому назад «Ниссан» заявил о том, что они создали гибридную трехцилиндровую установку массой 40 килограмм, которая вмещается в стандартное багажное место большинства авиаперевозчиков. Ну и потребляет она, естественно, не пол тонны бензина на 100 километров, а гораздо меньше. И вот если смотреть за развитием экономики, то в общем-то, рост энерговооруженности и рост коэффициента полезного действия энергоустановки, он открывал новые возможности и создавал новые рынки, которые повышали качество жизни, потому что, если смотреть в прошлое, основные торговые пути до эпохи паровозов и железных дорог – это моря, реки и караванные тропы. Вся логистика завязана на природу. Растет энерговооруженность, появляется возможность создать железные дороги, начинается строительство железных дорог, в каждой стране оно имеет свою специфику, ну в России характерно тем, что, допустим, купцы в Калуге дали взятку строителям железных дорог для того, чтобы железная дорога Москва-Киев прошла мимо Калуги. Спрашивается зачем? Так они пытались сохранить свое пароходство, потому что Ока была судоходной, но, тем не менее, железная дорога убила пароходство, и уже Сызрано-вяземская железная дорога проходила через Калугу. То есть возможности вовсе не обязательно используются, потому что инерция мышления и какие-то интересы из прошлого, они могут очень сильно тормозить развитие экономики.

Ну а, если все-таки мы понимаем таким вот образом, что план должен нам задать уровни отраслевого производства, которые гарантированно досягаемы, ниже которых производство не должно падать для того, чтобы обеспечить развитие общества и экономическое обеспечение всех видов политики государства.  Что тогда? Тогда и получается, то, о чем я говорил вам в прошлый раз, что за всеми финансами в конечном итоге стоят технологии, а за технологиями стоит энергия, которую вливают в производство. И, соответственно, все межотраслевые балансы при условии, что вы знаете энергообеспеченность, это в некотором смысле балансы распределения энергии и энергопотребления между отраслями, прямого и косвенного энергопотребления. Прямого - это то, что уходит в добавленную стоимость, а косвенное энергопотребление – это то, что идет по столбцам таблицы (показывает).

Ну дальше остается такое обстоятельство, что можно напланировать всё что угодно, планы могут быть реальными, реальными в том смысле, что они выполнимы. Но экономика не чувствительна к научно-техническому прогрессу. Тогда получается так, что да, вы будете управлять экономикой на основе планов, будете получать результаты не хуже, чем запланированы, но, если есть конкурирующие экономики более чувствительны к научно-техническому прогрессу, ваша экономика опять окажется не эффективной. Это одна сторона вопроса. Вторая сторона вопроса связана с тем, что прейскурант на продукцию конечного потребления это финансовое выражение вектора ошибки самоуправления общества. То есть, если экономика действительно удовлетворяет все общественные потребности в продукции, то для конечного потребителя цена де-факто должна быть ноль, потому что на уровне хозяйственной системы в целом цена управленчески играет одну простую функцию: она - ограничитель потребления распределения платежеспособности в обществе, потому что дальше начинает работать поговорка: «По одежке протягивай ножки», живи на то, что есть в твоём кошельке. Ну а если всё производится в достаточном количестве, то надобности в такого рода ограничениях нет. Но задача обнуления прейскуранта не имеет чисто финансово-экономических решений, она требует общекультурного развития, прежде всего нравственно-этического развития общества, потому что, если что-то бесплатно, то в экономике, где прибыль частника - мерило успеха, то, что бесплатно будет использоваться, как дармовое сырье для производства чего-то другого. Например, в девяностые годы начали делать первые домофоны из телефонных трубок телефонов-автоматов, которые стояли по городу. И вот эти микрофоны и динамики телефонов стали бесплатным сырьем, которое уходило в домофоны. То есть это даже не охарактеризовать словами, потому что матерщины слишком мягко для этого. Но, тем не менее, это вот так. Задача обнуления прейскуранта - это действительно задача общекультурного развития.

Ну а теперь представьте еще одну картинку (рисует). По горизонтальный оси мы откладываем номенклатуру отраслей, а по вертикали мы будем откладывать функционально обусловленные расходы этих отраслей. Первый уровень – оплата поставок (пишет), то есть это все то, что сосредоточено в столбцах этой таблицы (показывает) до сюда.  Второй уровень - заработная плата. Дальше - отчисления в амортизационные фонды, отчисления фонда развития и реконструкции предприятий и так далее и тому подобное. В конце концов, где-то там, на самом верхнем уровне остается нераспределенная прибыль. Тут что-то еще (пишет). Всё это вот (показывает) в полном соответствии с тем, как товарищи-законодатели разделили строку V на какое количество строк конкретно. Ну и в общем-то это вот (показывает) структура расходов отраслей. А дальше, понимаете, в системе всегда есть сто процентов денег и, соответственно, всё вот это вот (показывает) оно пропорционально в некотором масштабе этим 100 процентам, то есть расходы через отрасли пропорциональны в некотором масштабе этим ста процентам. 

А дальше известна вот такая вот примерно зависимость (пишет): цена, объём предложения. то есть чем выше объем предложения, тем ниже цена. Для каждой отрасли, в принципе, можно построить какой-то такой график. Но вся прелесть в том, что для разных отраслей эти графики будут разные, и для каждой отрасли будет еще порог рентабельности. И в общем получается так, что, если цена падает ниже порога рентабельности в силу того, что вы произвели много продукции, то производство становится нерентабельным, коммерчески неэффективным. В либерально-рыночной экономической модели вопроса нет - сокращаем производство, цена опять растет, всё нормально, всё хорошо. А в экономике, ориентированной на удовлетворение общественных потребностей как дело обстоит? А тут может получиться так, что вот порог рентабельности (пишет), и вот это вот тот уровень, выше которого в либеральной экономике при прочих равных производство подняться не может. А для того, чтобы общество развивалось успешно, вам требуется вот этот вот уровень (пишет) уровень развития. Что делать? Ответ простой: поскольку в системе всегда сто процентов денег, если здесь (показывает) упало ниже уровня рентабельности, то где-то есть сверхприбыли, которые не могут быть реализованы с пользой для общества в русле вот этого вот плана (показывает). 

Здесь опять встает мировоззренческий тупик, потому что, если мы исходим из того, что денежки в кошельке – это частная собственность, то прогрессивное налогообложение недопустимо, это посягательство на чужую частную собственность. А, если мы исходим из того, что кредитно-финансовая система - это инструмент управления экономикой в целом, а все остальные физические и юридические лица – только пользователи системы, то проблема исчезает сама собой. Вопрос только в том, кто является собственником кредитно-финансовой системы. Если государство, то мы можем сформировать разбивку строки V таким образом, что там появится несколько строк с дотациями и несколько строк с субсидиями. Разница в чём? Дотация - это то, что мы выплачиваем производителям продукции для того, чтобы обеспечить его рентабельность, а субсидии – это то, что мы платим потребителю продукции для того, чтобы защитить платежеспособный спрос от пирамиды Маслоу. В пирамиде Маслоу потребности не равно приоритетны. И если мы просто выплачиваем деньги, не связывая это с потреблением продукции, то вырастают цены на более высоко приоритетные потребности (продукцию более высоких приоритетов), а низко приоритетные так и остаются на уровне. Но общественное развитие может требовать роста производства именно по низкоприоритетным в исторически сложившейся пирамиде Маслова потребностей.

И тогда встает вопрос о защите платежеспособного спроса на эти виды продукции. Способ защиты простой: субсидии потребителям. Причем, когда говорят о том, что субсидии - это нельзя, то это разговоры, оторванные от жизни, потому что, если так просто смотреть в историю, то один из взглядов на гибель «Титаника», то «Титаник» – это жертва британского протекционизма. В чём казус? «Титаник» строился на американские деньги, но он ходил под английским флагом, вернее один раз вышел в море под английским флагом, а конкуренты «Титаника» фирма «Сunard Line» построили к этому времени два сверхскоростных лайнера «Лузитания» и «Мавритания». «Мавритания» и «Лузитания» в 1907 году вышли на линию и установили рекорд скорости, который продержался более 25 лет. Спрашивается, а за счет чего инженеры смогли на четверть века обогнать развитие техники? Просто «Сunard Line» смог из английского адмиралтейства выбить дотации на постройку лайнера и на его эксплуатацию. В контракте на строительство было сказано, что, если они превышают скорость оговоренную, то адмиралтейство оплачивает изрядную долю их строительства и оплачивает изрядную долю их эксплуатации при условии, что в случае войны эти лайнеры снимаются с линии и становятся вспомогательными крейсерами британского флота или как-то иначе используются адмиралтейством. За счет этих гарантий было построено два очень быстроходных, но предельно экономически неэффективных корабля. А строители «Титаника» были лишены такой возможности, и они вынуждены были строить предельно экономически эффективный пароход. Поэтому он не претендовал на то, что он получит «Голубую ленту Атлантики», установив рекорды скорости, но его проектировали на максимальную вместимость и на запредельную роскошь, чтобы доить миллионеров. С этой задачей «Титаник» справился. Но в итоге получилось так, что он погиб из-за тех конструктивных недостатков, которые оказались в конструкции вследствие стремления к комфорту.  «Мавритания» и «Лузитания» ниже пассажирских палуб по своей конструкции мало чем отличались от броненосцев тех лет, только не имели брони. И то, что «Лузитания»  погибла - это не результат попадания торпеды, это результат детонации в ее трюме взрывчатки, которую англичане контрабандой везли на пассажирском пароходе из Америки. Но теперь об этом не принято говорить, но в свое время это было в общем-то известно всем. То есть это вопросы психологии.

Если вот план есть, технологии и распределение энергии обеспечивают рост производства в определенном темпе во всех отраслях, то цены будут изменяться неравномерно и поэтому для обеспечения планового развития экономики вам потребуется регулярно перенастраивать налоговый дотационный механизм таким образом, чтобы на обозримый финансовый год или обозримое финансовое пятилетие производство всего, что обусловлено планом, было бы рентабельно. То есть задача планирования - это одна задача, а задача реализации плана – это управленчески другая задача. И они тоже должны быть взаимосвязаны, и взаимосвязь опять идет через уравнение межотраслевого баланса, потому что в одной из форм в общем-то можно посчитать уровни дотации налогов, которые должны при известных ценах обеспечить рентабельность всей совокупности отраслей при тех выпусках, какие есть. 

И особую роль играет нераспределенная прибыль (показывает). В терминах теории управления нераспределенная прибыль - это запас устойчивости. То есть, если цены где-то как-то гуляют, изменяются потребности по отношению к плановым, то нераспределенная прибыль, если она запланирована, она позволяет отраслям выполнить их производственные программы за счет некоторых перераспределений расходов. Если ее нет, то структура оказывается жесткой, и любое изменение цен или запросов ведет к краху всей системы. Ну, собственно говоря, это было и в СССР. 

Теперь еще один вопрос, связанный с планированием. Мы знаем потребности, как таковые (показывает) на столетие вперед, благодаря такому подходу, по крайней мере знаем в объемах энергозатрат на их удовлетворение. А дальше возникает вопрос: ну ладно, вот накормили мы кого-то, в следующий раз кушать ему когда захочется? То есть еще один вопрос - это вопрос о возобновлении потребностей. Ну часть таких потребностей обусловлена физиологией организма, часть потребностей обусловлена психологией. Например, если вы в состоянии есть, допустим, жареную картошку каждый день, если вы её любитель, то одну и ту же книгу читать каждый день желающих мало. Это – психология. Ну, а кроме того, есть потребности, которые обусловлены ресурсными характеристиками продукции. И вот, если вопрос о ресурсных характеристиках продукции вынести из рассмотрения, то можно обеспечить массовую бедность, а, если правильно управлять ресурсными характеристиками продукции, то можно построить действительно благоденствующее общество. Самый простой пример – дороги. Если стандарты на строительство дорог, их конструкции таковы, что любое сезонное изменение влажности в почве и её температурного режима коробит дорогу, то вы будете каждый год ремонтировать дороги и нормальных дорог у вас не будет. Если вы измените стандартны на дороги таким образом, что всё вот это вот шевеление почвы будет проходить под подушкой дороги, а подушка дороги будет сконструирована таким образом, что она будет все это дело отыгрывать внутри себя, а не передавать на верхнее строение пути, то тогда у вас есть шансы построить дорожную сеть не за год, но через 10-15 лет у вас будет дорожная сеть, которая не будет нуждаться в ежегодном ремонте. 

Рисуем опять хронологическую ось (Рисует). Вот у нас есть хронологическая ось, которую мы порезали на кусочки дельта t1, дельта t2 и т.д. Все вот эти кусочки у нас равные, либо год, либо срок кратный целочисленному году, потому что в основе хозяйственной деятельности опять же биоритмика биоценозов, ритмика сельскохозяйственного производства, ритмика труда и отдыха общества. Поэтому не надо выпендриваться, хотя балансовые модели всеядны, но тем не менее, год и кратные году сроки есть. Ну, соответственно, каждому такому дельта t соответствует такое (пишет).  Тут, соответственно, индексы 1. А как связаны балансы первого, второго и последующих годов?  Через что они связаны? Они двояко связаны. Первое, это я уже сказал - это закономерности возобновления потребностей, то есть вы наращиваете производства, но в то же время вы должны замещать ранее выпущенное: часы, автомобили, локомотивы и вагоны – всё, что изнашивается, оно в общем-то здесь не отражено (показывает), потому что вот эта модель обеспечивает только некоторую прогнозтику объемов потребностей, как таковых, а удовлетворение потребностей - это то, что было произведено раньше и то, чем вы пользуетесь доныне минус то, что поломалось из того, что произведено раньше или исчерпало свои ресурсные характеристики плюс производство нового. Причем, если говорить о ресурсных характеристиках, то здесь старение двоякое: физическое старение, то есть износ продукции, и моральное старение, потому что, если вы сейчас на рынок пропихнёте аналог 386-го процессора, то вряд ли это будет кому надо. И, соответственно, все такого рода вещи должны учитываться в модели возобновления потребностей, и модель возобновления потребностей будет связывать уравнение разных межотраслевых балансов, разных через вот эту компоненту (показывает). Вектор f может быть представлен в самом грубом виде в качестве суммы трех слагаемых:  f  домашних хозяйств – то, что потребляется людьми непосредственно, f государственное – то, что потребляется государством и последняя компонента f инвестиционное - это производственное потребление, создание производственных мощностей, которые не используются на этом производственном цикле, но которые будут использоваться на последующих производстве циклах. Соответственно, если у вас есть f инвестиционные и вы не тупой финансист-бухгалтер, а анализируете то, что происходит в отраслях, какие тенденции научно-технического прогресса, то вектору f инвестиционное (пусть будет k-тое) (пишет) вы можете сопоставить k-первое, k-второе и т.д., то есть у вас появится прирост производственных мощностей всех отраслей. Причем, в общем варианте рассмотрения это будет некая прибавка на следующем производственном цикле (показывает), прибавка через один цикл и так в зависимости от того, какие сроки введения производственных мощностей в разных отраслях, потому что одно дело построить какую-то конвейерную линию, смонтировать под крышей, а другое дело смонтировать с нуля ГЭС, то есть это уже конкретика. Но тем не менее, вот в таком виде мы получаем динамическую балансовую модель, в которой все производственные циклы связаны друг с другом через вот эти две компоненты: возобновление потребностей и отдача от инвестиционных продуктов. 

В общем то, это уже несколько иная задача, чем метод Затраты-Выпуск в версии, которая в настоящее время может быть проанализирована по литературе. Структурно-алгоритмически эта задача идентична такой задаче: вот летит нечто (рисует), что можно назвать медленно маневрирующей целью. Нечто отслеживает, как оно летит. Вот это вот - аналог этого (показывает), вот демографическая волна катится, вот модель, которая отслеживает динамику, отслеживает динамику потребностей. Спрашивается: когда они встретятся? То есть структурно-алгоритмически задача прогнозирования демографически обусловленных потребностей и планирование развития экономики, которая приводит к гарантированному их удовлетворению, она структурно-алгоритмически эквивалентна задаче поражения самонаводящимся снарядом медленно маневрирующей цели. Ведь для того, чтобы поражение было возможно, самонаводящийся снаряд должен лететь несколько быстрее, чем цель. Иначе цель просто уйдет. В былые времена, когда скорости торпед и скорости кораблей были соизмеримы, тактический прием уклонения от вражеской торпеды – лечь на курс торпеды и струи винтов отбросят торпеду с курса и она не попадет в корабль. Вот если торпеда движется уже быстрее, чем корабль, то такой подход невозможен.

В общем-то вот эта задача (показывает) успешно решается в интересах: противовоздушные, противоракетные, противолодочные обороны с середины 50-х годов, решается в пространстве параметров размерностью два или три, решается успешно, причем, решается в темпе реального времени.

Вот задача планирования не требует реального времени, потому что планы на следующие пятилетия вы можете обсчитывать в течение года и современная вычислительная техника позволяет просчитать ни один вариант, и выбрать лучший.

А дальше возникают вопросы, уже не имеющие отношения непосредственно к математическим моделям, потому что научно-технический прогресс во многом не формализуем и это прежде всего психология, культурология, этика, потому что, чтобы научно-технический прогресс протекал, требуется первое: кто-то должен генерировать идеи. Я рассказывал о методологии познания творчества - чем шире распространена эта культура, тем больше генераторов идей. Второй вопрос: если кто-то родил эпохальную идею, в обществе это должно вызывать радость, потому что, если это вызывает зависть, то эта идея будет внедрена где-угодно, только не в этом обществе. Это уже вопросы нравственности и этики. Следующий вопрос - это информационное обеспечение научно-технического прогресса. Здесь надо обратить внимание на разницу в подходе к научным публикациям у нас и за рубежом, потому что, если вы обращаетесь к научным публикациям зарубежным, то вы можете из них узнать, что какие-то ребята в таком-то университете работали по такой-то тематике, они говорят, что получены такие-то результаты и, если вы специалист в этой области, вам немножечко информации на тему о том, что да, результаты действительно получены, они научно состоятельны и это не фуфло. Если вас интересует эта проблематика, то обращаетесь к авторам и за отдельную плату они вам проработают эту тему до внедрения или помогут вашим специалистам, оказав консалтинговые услуги, эту идею внедрить. Наша традиция фактически такова, что она позволяет заинтересованным людям через публикации получить доступ к систематическим результатам наших научных исследований и это ведет к тому, что конкурентам требуется некий минимум усилий и средств для того, чтобы воспроизвести наши результаты, но у них нет потребности обращаться к нам ни за консалтинговыми услугами, ни для того, чтобы мы провели научно-исследовательские и опытно-конструкторские работы.

Второй вопрос связан с политикой режима секретности, потому что та политика режима секретности, которая сложилась сейчас, она была сформирована в тридцатые-сороковые годы, и она соответствовала той эпохе. Главная её характеристика - доступ к информации с санкции начальника. К чему это ведет? Если кто-то родил что-то эпохальное, то на это вешается гриф предельно высокий, доступ к этому, если это не опубликовано в соответствующей секретной литературе, только с санкции руководства, да и доступ к секретной литературе по тематике тоже с санкции руководства, и в результате может получиться так, что кто-то из начальников не понимает значимости этого для развития своего направления и до того, кто понимает эта информация не будет доведена, а несанкционированного доступа к этой информации быть не может, потому что это нарушение режима. Поэтому вопрос о том, что действительно надо секретить, а что действительно не надо секретить - это очень тонкая тема, каждая к своей отрасли, но тем не менее надо понимать, что в зависимости от того, что и как секретится, научно-технический прогресс можно остановить, а можно создать за счет этого определенные конкурентные преимущества в сопоставлении либо с геополитическими конкурентами, либо с супостатом. 

Дальше, в общем-то, общество должно быть убеждено в справедливости своей организации, потому что, если изрядная доля потенциальных разработчиков научно-технического прогресса убеждена в несправедливости социальной организации, то она не будет работать. Если она убеждена в справедливости, то будет работать даже, если это усилие пропаганды, потому что, если обращаться к истории, научно-техническое наследие третьего рейха разгребали ещё 10-15 лет после завершения войны, пока оно окончательно не устарело и уровень развития техники не вышел на более высокий уровень, чем смог обеспечить Рейх. Это не реклама Рейху, это просто иллюстрация того, что, если разработчик убежден в справедливости, то всё будет работать на научно-технический прогресс и его внедрение. Если идеи вызывают зависть, и разработчик убежден в несправедливости социальной организации, то ничего не будет. Вот, в общем-то, и всё, что касается управления экономикой на макроуровне. 

 

Вопрос: А как планировалось в Китае, когда можно было рожать не больше одного ребенка и основная масса пошла на то, чтобы мальчиков поставить на ноги, а девочек нет. 

Величко: от дури. 

Вопрос: Они же, якобы, планировали экономику на 100-200 лет.

Величко: Планировать можно на 100-200 лет и на 1000 лет, но вопрос в методологии планирования и на сколько планирование опирается на объективные закономерности. Потому что Китай ведь показал еще один пример. Помните историю с воробьями? Грубое нарушение биосферных и социокультурных закономерностей никогда ни к чему хорошему не приводило. Задача в том, чтобы система планирования и система оперативного управления экономикой были согласованы с объективными закономерностями всех шести групп. 

Этот перекос влияет на всё. А у нас что? Хрущевки ведь - это инструмент уничтожения института семьи, всё остальное – это демагогия на тему о том, что люди жили в подвалах, потому что никто не мешал те же самые технологии массового строительства реализовать в строительство полноценного жилья для больших семей. В итоге сделали дурость, создали плотность населения в городах запредельно недопустимую, а после этого сопли и вопли на тему проблемы мегаполисов. Не решаются эти проблемы мегаполисов, в принципе. Единственный способ решать проблемы мегаполисов - это программа депопуляции - сохраняем памятники архитектуры, памятники культуры, строим пути, по которым биосфера может войти в мегаполис и повышаем качество жизни населения в мегаполисе, который перестает быть мегаполисом. Но это опять же не либерально-рыночная экономическая модель. 

Если отмотать историю назад, то гонения на кибернетику были оправданы, потому что на момент появления кибернетика была просто PR-акцией. Содержания там никакого научного не было. Что такое управление, как его организовать, на каких закономерностях оно основано, из книги Винера, в принципе, понять невозможно, потому что он об этом и не писал. Второй вопрос: тупая управленческая грамотность в любом инженерном деле начинается с постановки вопроса: в чём выражается вектор цели и управления, в чем выражается вектор ошибки управления? Ну в советские времена те, кто занимался планированием, перед ними эти вопросы даже не стояли, и они позволяли себе рассуждения в таком стиле, что дескать, если произведено продукции больше, чем предусмотрено планом и под это дело нет платежеспособного спроса, то государство понесло убытки в объеме вот этого самого, произведенного сверх плана. Вот, если ориентировать экономику на удовлетворение общественных потребностей, то такого рода рассуждения – это дурь, потому что, если произведем сверх плана, то вопрос другой: эта продукция обществу нужна или не нужна? Качество этой продукции позволяет удовлетворить общественные потребности или нет? Если эта продукция обществу нужна и качество позволяет, организуйте её сбыт; государство, как собственник кредитно-финансовой системы, в принципе, не может понести никаких убытков. Ну а если государство - одно из юридических лиц, действующих на рынке, то тогда всякое возможно: придет товарищ Сорос и мало не покажется.