МГТУ им. Баумана – ведущий технический вуз, главная «кузница инженеров» нашей страны. Многие талантливые учёные и инженеры прошлого века были выпускниками Бауманки. В настоящее время МГТУ – один из немногих университетов, который имеет факультеты, напрямую связанные с тематикой космонавтики. Это и определило моё желание поступить в данный университет. После успешного поступления в первые дни учёбы я был приятно удивлён наличием действительно хороших учебно-научных центров и знакомством с людьми, хорошо знающими своё дело. К сожалению, основной учебный процесс оставлял желать лучшего. Первое, что меня очень сильно удивило, это наличие лекций по физкультуре. Может быть, одна пара таких лекций в неделю не так уж и много, но с другой стороны бесполезность этих лекций понимали даже те преподаватели, которые их читали. Правда, при этом пропускать эти лекции не рекомендовалось, так как за их посещаемость ставились баллы, необходимые для зачёта.

Но меня возмущало не наличие абсолютно формальных лекций по физкультуре и культурологии, а отсутствие в первом семестре такого важного для любой технической специальности предмета как физика. Я считал, что если убрать эти бесполезные пары, то можно было выделить время на физику или добавить часов к дисциплинам математики, которых так не хватает для более полного понимания материала. Увы, после появления предмета физики во втором семестре, я понял, что он скорее нужен просто для галочки. Это проявлялось как в недостатке часов, выделенных на этот предмет, так и в задачах, которые были не сложнее обычных школьных заданий.

Если затрагивать программу математики, то на фоне остального она выглядит достойно. Вот только часто встречаются преподавали, которые относятся формально к ведению предмета. Например, читают лекции с листочка, не пытаются объяснить материал. Иногда бывало такое, когда после сдачи типовой работы понимал, что ошибся в ней, а потом с удивлением узнавал, что мне за неё поставили «отлично». И отметка «отлично» становилась результатом не моих усилий, а результатом пренебрежительного отношения преподавателя к проверке заданий. Скорее всего, это связано с небольшой заработной платой у преподавателей. По словам старшекурсников, она находится в районе 30 тыс. рублей в месяц.

С первых дней знакомства с одногруппниками меня поразило незначительное количество людей, которые поступили с целью обучения по специальности. Людей из группы, которые хотели бы работать в техническом направлении, т.е. быть инженером, программистом или учёным, оказалось меньше одной десятой от всей группы. Такое отношение преподавателей к ведению своей дисциплины и такое нежелание у студентов получать бесполезные, как они считают, знания создаёт не самую хорошую атмосферу для обучения. Из-за отсутствия у большинства студентов мотивации к обучению это самое большинство не имеет достаточных знаний и навыков по основным предметам. Это не мешает сдавать им экзамены на «хорошо» и «отлично», ведь для успешной сдачи нужно просто запомнить алгоритм решения пары однотипных задачек без понимания сути этого алгоритма. Многие студенты даже не учат эти алгоритмы, а просто списывают, так как нередко преподаватели выходят минут на 30 из кабинета во время проведения рубежных контрольных работ. Конечно, при таком раскладе грех не списать. Из-за этого студенты со вполне хорошим пониманием материала получали меньше баллов, чем те, кто просто списал решения задач.

Однажды, во время пары по математическому анализу произошла ситуация, которую я хорошо запомнил. Четырнадцать человек из группы, выходя к доске, безуспешно пытались изобразить график показательной функции, хотя среди них были даже те студенты, которые набрали в районе 270 баллов за ЕГЭ, что весьма немало. Видя всё это, преподаватель процитировал бывшего министра образования Андрея Фурсенко:  «…недостатком советской системы образования была попытка формировать человека-творца, а сейчас задача заключается в том, чтобы взрастить квалифицированного потребителя, способного квалифицированно пользоваться результатами творчества других». Преподаватель добавил, что проблема современного отечественного образования лежит именно в таком отношении к нему. После чего попросил поднять руки тех студентов, которые хотят связать свою жизнь с профессией инженера. Руки подняли единицы... 

Позже, после этого случая, я понял, что такая ситуация характерна для всех кафедр МГТУ. Многие выпускники не знают базовых вещей по своей специальности, хотя при этом, бывает, работают по специальности. Труд такого инженера обычно сводится к проставлению размеров на чертежах или другой примитивной работе. В МГТУ огромное количество целевых мест, т.е. тех мест, которые выкупили гос. предприятия. На таких местах обычно проходные баллы для поступления и для получения общежития значительно ниже, чем баллы по основному конкурсу. Правда, целевики после окончания или во время обучения должны отработать несколько лет на предприятии, которое выкупило их место. Как показывает действительность, после отработки целевики в большинстве случаев покидают свои места работы из-за отсутствия карьерного роста и маленькой заработной платы, сравнимой с зарплатой в местах быстрого питания. Проблема такого подхода в образовании заключается ещё и в том, что на некоторых специальностях процент целевых мест настолько большой, что поступить по основному конкурсу на такие специальности очень сложно. Из-за такого искусственного способа регулирования конкурса абитуриенту навязывается обучение по целевому договору.

Меня волнует такая ситуация в инженерном образовании. Во время поступления я часто слышал о том, что современной России нужны талантливые инженеры, что скоро эта профессия станет высокооплачиваемой и престижной. Сейчас я уверен, нынешней России не нужны инженеры в роли изобретателей и творцов. Современной России инженеры нужны как обслуживающий персонал и не более.

В заключение хочу процитировать Бориса Евсеевича Чертока, одного из ближайших соратников Сергея Павловича Королёва. «Самая главная проблема российской космонавтики – социально-экономическая. Основная беда сейчас в промышленности, не только космической, но и всякой, что страна, которая некогда говорила, что она является страной диктатуры пролетариата, потеряла пролетариат. Никто не хочет быть квалифицированным рабочим. Все молодые хотят быть менеджерами, дельцами, короче говоря, стоять у станка никто не желает. Мы сейчас имеем страшный дефицит квалифицированной рабочей силы… Когда я был еще совсем молодым, считалось очень престижным, когда я в анкете писал социальное положение «рабочий» (я был электромонтером), я чувствовал себя аристократом. Сейчас назвать себя рабочим никто не желает. Это позор какой-то!». ​​​​
©lastcall