В романе-поэме А.С.Макаренко, педагога и писателя, раскрывается история рождения и развития колонии им. М.Горького и коллектива горьковцев (1920-1928 гг.). Первыми воспитанниками были несовершеннолетние правонарушители: подростки, юноши, а позже беспризорные дети. Нравственный переворот в их воспитании происходил не сразу, а в процессе длительной, трудной и самоотверженной борьбы педагогов-воспитателей во главе с А.С.Макаренко за высококультурную личность, нравственно-светлую, с развитым чувством долга и чести.Антон Макаренко делится своим опытом воспитания морально разложившихся детей с преобразованием в настоящего "Советского Человека". Поскольку в своё время его сильно притесняли бюрократы и недолюбливала научная среда (одни за то что он якобы обращается с детьми жестоко, другие за то что не работает по теории) то книгу он написал в виде повести для широкого круга рядовых читателей, а не теоретиков-профессоров. Полагаю, книга содержит много полезных соображений, приёмов и примеров по воспитанию Человека.
Четкая, продуманная организация детской жизни, нацеленная на воспитание достойного гражданина Отечества, позволили добиться позитивного результата, когда, по словам Макаренко, "в живых движениях людей, в традициях и реакциях реального коллектива, в новых формах дружбы и дисциплины" рождалась новая педагогика.
В то время он не имел чёткого видения, каким должен быть новый Советский Человек, и шёл к нему скорее интуитивно. Однако столкнувшись с коллективом чекистов пришёл к такому выводу:
Особенно новым и неожиданным для меня было общество чекистов. Чекисты — это прежде всего, коллектив, чего уже никак нельзя сказать о сотрудниках наробраза. И чем больше я присматривался к этому коллективу, чем больше входил в рабочие отношения, тем ярче открывалась передо мною одна замечательная новость. Как это вышло, честное слово, не знаю, но коллектив чекистов обладал теми самыми качествами, которые я в течение восьми лет хотел воспитать в коллективе колонии. Я вдруг увидел перед собой образец, который до сих пор заполнял только мое воображение, который я логически и художественно выводил из всех событий и всей философии революции, но которого я никогда не видел и потерял надежду увидеть.
Мое открытие было настолько для меня дорого и значительно, что больше всего я боялся разочароваться. Я держал его в глубокой тайне, ибо я не хотел, чтобы мои отношения к этим людям сделались сколько нибудь искусственными.
Это обстоятельство сделалось точной отправления для моего нового педагогического мышления. Меня особенно радовало, что качества коллектива чекистов очень легко и просто разьясняли многие неясности и неточности в том воображаемом образце, который до сих пор направлял мою работу. Я получил возможность в мелчайших деталях представить себе многие, до сих пор таинственные для меня области. У чекистов очень высокий интеллект в соединении с образованием и культурой никогда не принимал ненавистного для меня выражения российского интеллигента. Я и раньше знал, что это должно быть так, но как это выражается в живых движениях личности, представить было трудно. А теперь я получил возможность изучить речь, пути логических ходов, новую форму интеллектаульной эмоции, новые диспозиции вкусов, новые структуры идеала. И — самое главное — новую форму использования идеала. Как известно, у наших интеллигентов идеал похож на нахального квартиранта: он занял чужую жилплощадь, денег не платит, ябедничает, вьедается всем в печенки, все пищат от его соседства и стараются выбраться подальше от идеала. Теперь я видел другое: идеал не квартирант, а хороший администратор, он уважает соседский труд, он заботится о ремонте, об отоплении, у него всем удобно и приятно работать. Во вторых, меня заинтересовала структура принципиальности. Чекисты очень принципиальные люди, но у них принцип не является повязкой на глазах, как у некоторых моих «приятелей». У чекистов принцип — измерительный прибор, которым они пользуются так же спокойно, как часами, без волокиты, но и без поспешности угорелой кошки. Я увидел, наконец, нормальную жизнь принципа и убедился окончательно, что мое отвращение к принципиальности интеллигентов было правильное. Ведь давно известно: когда интеллигент что нибудь делает из принципа, это значит, что через полчаса и он сам, и все окружающее должны принимать валерьянку.
Увидел я и много других особенностей: и всепроникающую бодрость, и немногословие, и отвращение к штампам, неспособность разваливаться на диване или укладывать живот на стол, наконец, веселую, но безграничную работоспособность, без жертвенной мины и ханжества, без намека на отвратительную повадку «святой жертвы». И наконец, я увидел и ощутил осязанием то драгоценное вещество, которое не могу назвать иначе, как социальным клеем: это чувство общественной перспективы, умение в каждый момент работы видеть всех членов коллектив, это постоянное знание о больших всеобщих целях, знание, которое все же никогда не принимает характера доктринерства и болтливого, пустого вяканья. И этот социальный клей не покупался в киоске на пять копеек только для конференций и сьездов, это не форма вежливого, улыбающегося трения с ближайшим соседом, это действительно общность, это единство движения и работы, ответственности и помощи, это единство традиций.
Некоторые цитаты Макаренко:
Аудиоверсия: http://rutracker.org/forum/viewtopic.php?t=692372«Научить человека быть счастливым — нельзя, но воспитать его так, чтобы он был счастливым, можно».
«Воспитание происходит всегда, даже тогда, когда вас нет дома».
«Наше педагогическое производство никогда не строилось по технологической логике, а всегда по логике моральной проповеди. Это особенно заметно в области собственного воспитания… Почему в технических вузах мы изучаем сопротивление материалов, а в педагогических не изучаем сопротивление личности, когда её начинают воспитывать?»
«Отказаться от риска — значит отказаться от творчества».
«Моя работа с беспризорными отнюдь не была специальной работой с беспризорными детьми. Во-первых, в качестве рабочей гипотезы я с первых дней своей работы с беспризорными установил, что никаких особых методов по отношению к беспризорным употреблять не нужно».
«Словесное воспитание без сопровождающей гимнастики поведения есть самое преступное вредительство»
«Вы можете быть с ними сухи до последней степени, требовательны до придирчивости, вы можете не замечать их… но если вы блещете работой, знанием, удачей, то спокойно не оглядывайтесь: они на вашей стороне… И наоборот, как бы вы ни были ласковы, занимательны в разговоре, добры и приветливы… если ваше дело сопровождается неудачами и провалами, если на каждом шагу видно, что вы своего дела не знаете… никогда вы ничего не заслужите, кроме презрения…»
«Сорок сорокарублёвых педагогов могут привести к полному разложению не только коллектив беспризорных, но и какой угодно коллектив». (имеется ввиду плохих)
«С вершин «олимпийских» кабинетов не различают никаких деталей и частей работы. Оттуда видно только безбрежное море безликого детства, а в самом кабинете стоит модель абстрактного ребёнка, сделанная из самых лёгких материалов: идей, печатной бумаги, маниловской мечты… «Олимпийцы» презирают технику. Благодаря их владычеству давно захирела в наших педвузах педагогически техническая мысль, в особенности в деле собственного воспитания. Во всей нашей советской жизни нет более жалкого технического состояния, чем в области воспитания. И поэтому воспитательское дело есть дело кустарное, а из кустарных производств — самое отсталое»
«Книги — это переплетённые люди»
Текст: http://www.koob.ru/makarenko_anton/pedagogicheskaya_poema
Сбербанк: 4274 3200 4914 7294.
Яндекс.Деньги/Юmoney: 410011599043498.
WebMoney: Z390001142609, E269677759096.
Похожие материалы
7 комментариев
также есть "Флаги на башнях" про колонию Дзержинского (в которую Антон перешел из колонии Горькова)
и лучше всего фильм "Большие и маленькие" (тоже по Макаренко) - в нем поднята психология отношений родителей и детей. Его добавлю потом в раздел фильмы, если меня не опередят.
ещё находил фильм-биографию ("семейная тайна А. Макаренко"), но он снят с привлечением либералов и основной посыл "хороший человек, плохая страна"
20 командиров от 20 отрядов + председатель и сам Макаренко. Управленческие решения вырабатываются по схеме 20+2. Жаль "кухня" не разложена по полочкам.