Пякин В.В. (2019.12.02) - Вопрос-ответ

Ведущий: Здравствуйте, Валерий Викторович! 

Валерий Викторович: Здравствуйте!

Ведущий: Здравствуйте, уважаемые телезрители, аудиослушатели и товарищи в студии! Сегодня 2 декабря 2019 года. Начнём мы с события, а точнее с заявления (которое сейчас достаточно широко обсуждается) бывшего президента Франции Николя Саркози, который заявил следующее: «Если кто-то считает, что проблема касается только политических партий, они упускают из виду упадок Европы и Запада. Веками мiровая ось проходила через Запад; сегодня она сместилась на восток. Из семи миллиардов человек, населяющих планету, в Азии их четыре, а в "центре" только 800 миллионов. Мы больше не центр мiра по демографическим причинам». Прокомментируйте, пожалуйста, заявление.

Валерий Викторович: Вообще, заявление достаточно серьёзное и содержательное, и оно касается переноса центра концентрации управления из Европы (Великобритании) и США в Азию (Китай и Иран) – то, о чём мы постоянно говорили. Нам постоянно говорят: «Где вы такое увидели?» и всё прочее. То есть когда не видят перенос производства, технологических зон туда, ну это вообще, вопрос [об уровне понимания]. Когда не видят переноса центров концентрации управления через кредитно-финансовую систему – тоже [возникает] вопрос. Не видят роста государств, их влияния и их возрастающей надгосударственной деятельности? Китай, который в начале XX века вообще не воспринимался, как государство, сейчас, в начале XXI века, проводит активную экспансионистскую политику, строит за рубежом свои военные базы, проводит инфраструктурные проекты по освоению Латинской Америки и Африки (одна трансафриканская железная дорога чего стоит) и много чего [ещё], то есть фактически есть определённое движение страны, её переформатирование, изменение каких-то отношений в мiре. 

И обыватель как [ориентируется]? [Если] где-то объявили, квитанцию выдали, значит, этот процесс происходит. [Если] нет такого объявления… [Например], как по ИГИЛ: информации о том, что это иррегулярная армия Соединённых Штатов, было изначально очень и очень много (мы об этом говорили), но пока не появились официальные заявления (которые уже стали возможными, потому что ну просто переполнено информацией) все обыватели, так называемые аналитики (которые требовали: «Дайте нам квитанцию!») сами не могли [сделать] своего вывода из того, что видят – им нужно обязательно видеть [официальные заявления]. Это как у Козьмы Пруткова: «Если на клетке с буйволом написано “слон”, не верь глазам своим». А не верить глазам своим… Где правильно? Слон или буйвол – что первично? Ну, для таких аналитиков всегда первична вывеска. 

Так вот любой проект глобального уровня, в том числе и перенос центра концентрации управления, работает по принципу окон Овертона. И чем более масштабный проект, тем более удлиняются циклы этого единого комплекса окна Овертона. И, в частности, например, подготовка проекта… [Сначала внедряемая в обществе] идея [кажется] немыслимой, но она [тут] возникает, там возникает, там возникает. Но что мы сейчас-то видим? Мы видим переходную фазу в данной ситуации.

Нам говорят: «Ну кто такой Саркози? Президентишка. И то у него не получилось, и это не получилось...» и всё прочее. Но ведь в том-то и суть, что как и у нас в стране, так и на Западе – жуткий кадровый голод. Так или иначе тасуется одна и та же политическая колода. Попав в эту колоду, очень трудно из неё выпасть (тебя могут выкинуть, но самому выпасть из неё очень трудно). В данной ситуации Саркози, планомерно выполняя планы Глобального Предиктора по перестройке Европы, [из-за чего] расценивается некоторыми людьми, как неудавшийся президент, он остаётся в обойме в любом случае. Но при этом, поскольку он действительно не выполнил некоторые вещи, то в плане воспитания (а управленческий манёвр «обрезание “элиты” как способ повышения качества управления» для Глобального Предиктора является приоритетным в данной ситуации), в воспитательных целях всегда находится какой-нибудь политик, которому устраивают ужас без конца (не ужасный конец, а ужас без конца), чтобы все на него смотрели, не хотели такой жизни и делали так, как надо, то есть на примере одного учат всю остальную политическую «элиту». И Саркози длительное время был этим «политиком для битья».

И соответственно этому (именно этому) – что он в некоторой степени маргинальный, но в то же время всё-таки входящий в состав этой глобальной «элиты» (имеется в виду не Глобального Предиктора, а именно «элиты», через которую реализуется глобальная политика) – ему, как и Макрону, доверено начало новой фазы окна Овертона, когда [идея] из [разряда] «невозможно!» переходит в разряд «а давайте поговорим, так оно или не так» – то есть это постановка вопроса дискуссии. И это делается эффективно, качественно. Поэтому отмахиваться: «Саркози – никто», это [значит] не видеть сам процесс, что народ уже в принципе стали готовить к тому, что меняются центры концентрации управления. 

Что же касается самой постановки [вопроса в том виде, в каком он это] сказал – что ось всегда проходила [через Запад, что] сейчас на Западе меньше населения, а раньше было больше… Да когда же такое было-то, чтобы на Западе населения было больше? В XIX веке, когда Китай практически завалил Европу дешёвыми товарами, у Китая и экономика была больше, и населения в Азии было больше. А мiровая колониальная система сложилась на основе того, что небольшие отряды белых колонизаторов приходили в огромные страны, населённые другим населением, например, как Великобритания [пришла] в Индию и управляла Индией. Собственно британских сил (военных имеется в виду) там порядка двух дивизий-то было, а управлялась страна, кратно превосходящая по населению собственно метрополию. Почему? И здесь мы опять выходим на работу о государстве . Что нужно государству, чтобы оно состоялось как государство?

Китай проиграл свою экспансию в мiр только лишь потому, что у него не была выставлена глобализационная задача, Китай не работал на [уровне] глобальной политики, он не работал во внешней политике – он закуклился на внутренней политике. Так его в середине XIX века распечатали и превратили в сырьевой придаток. Но всё это было сделано целенаправленно. Вообще, история Китая очень интересна в этом плане. Китай закукливался ровно для того, чтобы его в конце концов открыли таким способом, каким его открыл Запад.

Запад был субъектом проведения глобальной политики. И в этом отношении западные страны были более дееспособными, нежели те страны, куда они шли, потому что они несли более высокую технологическую и социальную организацию государства. И поэтому небольшой белый отряд колонизаторов приходил в любую страну (будь то Латинская Америка, Африка, Азия) и, представляя новые возможности для сохранения своей власти существующей «элите», фактически переформатировал государство под себя, но сохраняя У СЕБЯ компетенции, необходимые для существования государства на нужном уровне. 

И поэтому, когда колониальная система рухнула и все [колонизаторы] ушли, во что [всё] превратилось-то? Ну пришли национальные кадры. А они могут обеспечить существование, дееспособность своих государств на этом уровне? Нет. Культура населения не предусматривает этого. Они во время колониализма не сделали этот рывок, не обрели новые компетенции для того, чтобы было возможным существование своего национального государства.

Такой эксперимент [передачи компетенций] глобальщики провели только в одной стране – в России, когда специально на примере Финляндии отрабатывалось создание новых государств. Но это кончилось крахом, Финляндия как не была суверенным государством, так она и не является суверенным государством. Являясь геополитической точкой и находясь под прямым управлением со стороны Глобального Предиктора, в то же время экономически она по-прежнему зависит от России, полностью [зависит]. Без России экономически Финляндия недееспособна вообще, она не существует как государство, она рухнет. Другое дело, что и сама Россия сейчас во многом находится под внешним управлением. Но собственно Временное правительство, разрушая страну, и готовило [почву], чтобы создавать новые государства по примеру [того], как [это] было отработано за сто лет под руководством царского дома Романовых по отношению к Финляндии – там было отработано создание государств более или менее суверенными с технологиями, обеспечивающими существование государства в технологическом мiре. Не получилось. Концепция не та. Единственный правильный путь даёт Русский мiр, даёт Россия – и тогда народы делают определённый технологический рывок (технологический в плане социального управления), сохраняя свою культуру, предоставляя каждому отдельному члену своего народа возможность любого кадрового роста, социального роста. 

Мы немножко отвлеклись... Именно поскольку Европа и Великобритания с Соединёнными Штатами являлись центрами концентрации управления, у них эта экспансия в мiр, который не мог сопротивляться более высокому качеству управления на новой социальной и технологической основе, [вылилась в то, что] образовался колониальный мiр, не смог устоять Китай и всё прочее, и не важно, сколько было там населения, совершенно неважно. 

Поэтому объяснять, что сейчас центр концентрации управления [на Востоке формируется] только лишь потому, что там больше населения – ну, это замазывать глаза. Но это ровно то, что нужно для окон Овертона, прикрывающих перенос центра концентрации управления из Европы, Великобритании и США в Китай и Иран. [Эта] работа идёт. Но надо правильно понимать.

И здесь что нужно понимать? Кто первый и вовремя увидит глобальные тенденции, будь это транснациональная компания, национальная компания, какое-то государство... кто первым из руководителей увидит и правильно использует эти процессы, которым они противостоять не смогут, тем больше они выиграют для себя, для своих государств и для своих народов. Почему? Да потому что у человека, который не знает, куда плывёт, не бывает попутного ветра. А если ты знаешь, куда плывёшь, то ты можешь плыть и против ветра (как парусные корабли галсами). Вот в этом отношении нужно правильно определить процессы глобального уровня управления и правильно использовать их для достижения своих государственных, национальных, кланово-корпоративных целей.



У нас аналитическая тусовка способна обеспечить это? Все политические ток-шоу, аналитические материалы и прочее показывают, [что] нет. Нет у нас аналитиков, понимающих эти процессы в комплексе. И соответственно этому какое может быть здесь управление? Людям остаётся одно – самим осваивать управление, создавать массовую статистику, которая так или иначе будет способствовать деятельности государя Владимира Владимировича и интересам всего русского государства – России (я имею в виду Большую Россию, включая ныне сувенирные республики).

В этом отношении небольшая такая ремарка. Большевики прекрасно понимали эту глобальную политику. Мы про систему флагов много чего говорили… И что сделали большевики? На основе русского красного флага они создали собственную концептуальную линейку флагов, и к этому надо будет возвращаться. Ни одна сувенирная республика, сохранившая свой теперешний типа национальный флаг, не сможет обрести национального государства, не сможет добиться счастливой жизни под этим [флагом], потому что нужно возвращаться к флагам, разработанным в Советском Союзе большевиками. 
​​​​​​

Ведущий: Следующий вопрос связан опять с белым флагом.

Валерий Викторович: Любой флаг – это выражение идеологии. Почему я и говорю: «Вы либо сохраняете свой флаг – и тогда государство сувенирное, не обладающее суверенитетом, то есть это государственность под контролем какого-то наднационального центра». Ну для какой республики это сейчас не очевидно? А! Для «великого» Казахстана, формат «Астана». Ну и что, что судей туда уже из Англии назначают, это ж великое государство! Каспийское море выкопали. Украинцы, наверное, сейчас закопают Чёрное море.

Ведущий: А отвалы?

Валерий Викторович: Отвалы – горы Кавказские, Крымские.

Ведущий: Это от Чёрного [моря]. А от Каспийского…

Валерий Викторович: А здесь просто растащили по пустыне. [Или с другой] стороны Кавказ [накидали].

Ведущий: [Под] белым флагом имеется в виду белая тряпка, о которой Вы постоянно говорите. «В частности, комитет ВАДА рекомендовал отстранить Россию от участия в Олимпийских играх на четыре года (как мы знаем, близится Олимпиада в Токио. – Прим.). Перечень рекомендаций крайне унизительный для России. Если наша страна или спортсмены, представляющие нашу страну, принимают эти условия, это будет говорить о полном отсутствии суверенитета России. На телевидении уже звучат высказывания, что мы всё равно поедем. Ситуация серьёзная, но получается, наша страна вновь будет зависеть от спортсменов, пожелавших выступить на Олимпиаде. Неужели нельзя разъяснить этим людям положение вещей? И, в частности, сообщение о том, что РУСАДА не видит оснований для обжалования санкций ВАДА. Правильно ли я трактую эту новость?– пишет Виталий. – “Хозяин, мы ради тебя хороним российский спорт. Приди, хозяин!”»

Валерий Викторович: В «Воскресном вечере» Соловьёва выступал как раз руководитель РУСАДА Ганус, всем рекомендую посмотреть. Человек исходит исключительно из позиции, что у России НЕТ и даже теоретически не может быть НИКАКОГО СУВЕРЕНИТЕТА. Любая структура Запада вправе помыкать государством Россия так, как она сочтёт для себя нужным. А у России нет права отстаивать свои интересы, их просто не существует! Всем рекомендую посмотреть, очень содержательно он там выступал, очень содержательно, что даже Соловьёв вынужден был на прямую показывать: «Вы чего?» Вот такое у нас государственное управление. [Ганус] искренне убежден – ну нет у России права на своё государство, на свой суверенитет, [раз] Запад сказал, мы должны подчиниться.

Но здесь вопрос в другом немножко. Вот Бутину недавно выпустили. Скажите, [для кого] из граждан России не является оскорблением то, что гражданина России просто так схватили и посадили по надуманному предлогу. Виктор Бут,Ярошенко, другие наши [сограждане], да можно [много] перечислять. Людей по мiру хватают по запросу чужого государства, а мы отстоять не можем, мы просто не можем отстоять, мы не можем в полной мере защитить интересы любого гражданина России. А от нас этого требуют – от нас требуют защиты интересов спортсменов. Да Россия готова защитить и государственное управление готово защитить интересы любого гражданина России, но вопрос – как?

И с чего это я вдруг про спортсменов заговорил [во время разговора] про такие вещи? А дело в том, что эти вещи-то взаимосвязаны, абсолютно взаимосвязаны.

Говорят: «Спортсмен всю жизнь положил на то, чтобы у него свершилось такое. И он должен под любым флагом поехать [на Олимпиаду]». Но, прежде всего, когда речь шла об Олимпиаде в Корее, я что говорил? «Ребята, вы чего добиваетесь-то? Вы думаете, вы сейчас тридцать сребреников заработаете и у вас счастье будет? Нет!» Ведь вы смотрите, какая ситуация. В политическом плане (а спорт всегда был политикой, всегда на протяжении всей истории спорт – это политика, отсюда Олимпийские игры, мы это уже неоднократно объясняли) нам предъявили, что допинг, не допинг, всё прочее… и сказано: «В качестве наказания (в качестве наказания) мы вас допустим [до участия в Олимпийских играх], вы – лучшие рабы для нас, поэтому мы вас допускаем, и вы можете заработать там каких-то денег, вы поедете».

Мало того, что у вас медаль могут забрать назад, потому что это же неправильно, когда русские выигрывают, но вопрос заключается в другом – сама позиция. Те, кто поехали, они полноценно подтверждают то, что предъявленные России обвинения полностью соответствуют этому содержанию и, соответственно, наказание России правильное, и соответственно этому можно выстраивать ВСЮ государственную политику. То есть государство преступное, вот люди, которые конкретно [это] подтверждают, вот люди, которые стремятся стать частью «свободного» мiра, а вся остальная Россия – плохая. И на этом выстраивается безпомощность нашего государства в отношениях с другими государствами по защите наших людей, потому что часть людей целенаправленно встала на сторону Запада и воюет против России, давая политические возможности иностранным государствам преследовать наших граждан.

Но говорят: «Как же так? Они же всю жизнь работали, [чтобы попасть на Олимпиаду]». А у меня вопрос такой: только они работали, других спортсменов нет? Но вот этих допустили, а в результате этого были порушены десятки карьер талантливых спортсменов. Десятки! Одного допустили – он выслужился перед хозяином… спели они там песню (гимн России) под белый флаг, опустили страну в ноль, а потом хотят, чтобы к ним было какое-то другое отношение? Говорят: «Как так? Сейчас к России несправедливость, за один [проступок] дважды не наказывают». Так всё-таки был проступок, раз «дважды»? Вы чего? Вы сами подтвердили.

Вы отказались быть гражданами страны, вы своих товарищей-спортсменов растоптали, поехав, вы унизились до предела, вы унизили страну. А вы потом какой помощи от страны-то хотите, если вы на фронте дипломатии, на фронте политики сработали на подрыв позиции России? У вас нет согласованной позиции, у вас нет гражданской позиции – вас как государство сможет защищать? Что-то Соединённые Штаты не слишком-то возятся и с ВАДА, и с другими, [они] сказали бы: «Вон! Не пустили [нас на Олимпиаду]? Да мы сами не поедем!» У Советского Союза ещё хватало мощи на это дело – [провели] Олимпиаду-80 в Москве и Игры доброй воли (опять же в Москве).

Что, у России нет таких возможностей? Есть! Но для этого должна быть гражданская позиция у самих спортсменов, чтобы они не мечтали продаться, не мечтали стать проститутками! Вон Ласицкене сейчас сняли. А кто её тянул продавать Родину? Она что думала, за плюшки… Тогда было выгодно – ей дали под белым флажком попрыгать, а теперь [она] – никто, «оказанная услуга ничего не стоит» (Западный мiр в этом отношении [постоянен]). И ей показали: «Ты, проститутка, знай своё место! Мы тебя раз купили и купим второй раз». У нас Шубенков такой [же] есть. Ради своих тридцать сребреников они уничтожают спорт и карьеры спортсменов, они замыкают на приоритетность западного управления по отношению к нашему (российскому) спорту. Они – предатели, они – власовцы!

Война «холодная» идёт. «Холодная» война – это война информационная, на высших приоритетах управления. И вот на этих высших приоритетах управления они предали страну! Чего они ещё хотят от страны? Как страна может защитить интересы тех же самых спортсменов, если они САМИ предают страну? Они хотят спасти свои карьеры? Пожалуйста, [вот вам] пример с Ласицкене, [пример] с прыгуном [Лысенко Данилом] (с несуществующей справкой от несуществующего врача) – тоже карьеру человеку уничтожили, просто уничтожили, размазали, [и такое стало возможным только потому], что кому-то хочется под белым флажком [на Олимпиаду попасть]: «Я зря что ли прыгал?»

Вот так и ломают – по одному, по одному. Если прутики связать в веник – их уже не сломать. А они хотят ломаться, они хотят продаться, они продаются и идут [под белым флагом]! И им страна что-то должна, да? А они стране ничего не должны. Но если вы стране ничего не должны, [то] и страна [не] должна вам: езжайте, выступайте, где хотите, как хотите, мы не собираемся вас как-то наказывать за это дело. Мы собираемся восстановить суверенитет страны, чтобы НАШИХ спортсменов, НАШИХ граждан никто не смел обидеть нигде! Не хотите этому способствовать, не хотите, чтобы вас уважали… 

Вот на эту Олимпиаду мы могли выйти с другим результатом (с другим результатом!), когда нашу делегацию пальцем бы никто не посмел тронуть, если бы не нашлись ублюдки, которые… [Их называли] «Красной машиной». Какая они «Красная машина»? Они позорят это имя! Спели под белый капитулянтский флаг гимн России, съездили на Олимпиаду. [Теперь] получите, по полной программе получите. Но это и хорошо – [раз] не доходит через голову, будет доходить через руки и ноги. Пусть они убедятся, как им Запад ломает карьеры.

А для чего Запад это делает? А для того, чтобы они здесь возмутились, подняли спортивных фанатов, чтобы был совершён государственный переворот, Путина свергли, Россию превратили в сырьевой придаток. Вот [как раз] Украина сейчас по этому пути пошла. Ну-ка, какие там спортсмены? Какие там достижения? Где спортивные клубы, которые были до майдана? Что, много денег получают? Какой-то спорт развивается? [Те], кто мечтают продаться за тридцать сребреников, они же этого хотят для нашей страны. «А потом мы бросим страну и уедем куда-нибудь, продадимся».

Пусть сейчас продаются и уезжают! А мы должны защитить и спорт, и спортсменов, и просто граждан страны, понимая, что спорт – это поле «холодной», идеологической войны. [Если] не отстоим здесь суверенитет, [то] не отстоим защиту наших граждан во всём мiре, потому что мы здесь сдаём всё. Под триколором прыгаете – ладно, сейчас это государственный флаг, [но] я не понимаю, как нужно человечески пасть, чтобы прыгать под белый флаг, понимая, что ты просто проститутка! И когда кто-то, [например], тот же Соловьёв [говорит]: «Я понимаю спортсменов…» А я НЕ ПОНИМАЮ, как один спортсмен ради того, чтобы продаться за тридцать сребреников, гробит карьеры десятков других талантливых людей! Я НЕ ПОНИМАЮ, почему нужно идти и продаваться, как последняя проститутка. При этом, повторяю, у нас гробится спорт, гробятся карьеры!

Так что мы снова вернулись к этому, только на худших позициях. Позиция российского спорта перед [нынешней] Олимпиадой значительно хуже, а нагрузка на государство – значительно выше. И как выигрывать? У страны столько задач! А это как раз предмет для торга, предмет для давления на Путина: «Или мы сейчас активируем всю эту безмозглую фанатскую толпу (и она будет здесь совершать государственный переворот, развяжет гражданскую войну и вообще государства не будет), или ты в чём-то уступишь, [и] за это мы пустим команду выступать. Но мы в любом случае… уже сейчас заявлено, что в любом случае найдутся власовцы от спорта, которые пойдут “стрелять” в своих товарищей, чтобы заработать тридцать сребреников».

Ведущий: Ещё один вопрос: «В последнее время уже широко обсуждается вопрос о так называемых технологических зонах и разделении труда. Поясните, пожалуйста, это с точки зрения КОБ».

Валерий Викторович: Да, действительно, «разделение труда» в последнее время стало вообще очень употребляемой фразой, и все так умно, глубоко [рассуждают].

О разделении труда можно было говорить более или менее прилично до появления «Концепции общественной безопасности», до проведения парламентских слушаний по «Концепции общественной безопасности» в ноябре 1995 года в Государственной Думе. После этого любой уважающий себя человек просто обязан был пересмотреть отношение к тому, существует ли разделение труда в мiре. Но у нас же как «элита» [ведёт себя]? «Фу-фу-фу! Концепция – это такое… приличному человеку не надо этим заниматься». Но если вы оперируете ложными понятиями, [то] вы никогда не сможете представить правильную картину мiра и, соответственно, защитить свои интересы.

Так вот, никогда в истории человечества не существовало разделения труда, кроме одной зоны – ОБУЧЕНИЕ ПРОФЕССИИ, когда мастер делит свой труд с учеником, чтобы научить его профессии. «Ну как же так? Мы же знаем, [есть] разделение труда, как, например, делать телеги, как, например, английские булавки делать». Ничего подобного! Мы имеем [дело] с глобальным ОБЪЕДИНЕНИЕМ труда, и с этим надо немножко разобраться.

Пример, который очень хорошо показывает объединение труда и наличие технологических зон, можно взять просто в быту, вот вообще просто в быту. Так или иначе все проводили различные корпоративы: это какие-нибудь собрания в классе, вечеринки одноклассников, однокурсников, рабочие вечеринки. И здесь возникает вопрос. Вот собрались повеселиться, накрыть стол. Как можно накрыть стол? Очень просто – можно поручить одному человеку, и он приготовит на всех сразу, вся еда будет приготовлена одним человеком. Какой [будет] праздник у этого человека? Всё, он устал. Можно объединиться нескольким людям для того, чтобы решить эту задачу, и приготовить еду на стол уже некоторым людям. Можно воспользоваться чужой помощью и заказать готовую еду домой, например, просто пиццу. А можно устроить корпоратив в каком-нибудь увеселительном заведении, в кафе, в ресторане, где полностью всю эту работу по [предоставлению] помещению, по приготовлению обеда, по обеспечению музыки и всё прочее выполнят другие. 

То есть смотрите, какая ситуация. Есть технология и есть объёмы производимого товара. Как разные люди никогда не сварят одинаково борщ, так и в этом объёме у каждого человека разные задачи, которые он должен решить. Каждый продукт имеет свою специфику, свою ТЕХНОЛОГИЮ. В этой технологии можно [вы]делить определённые этапы и поставить на каждый этап отдельного человека, но это обусловлено тем, что нужно произвести определённое количество [товара]. Если нужно сварить одно количество [борща], чтобы накормить трёх человек, [то] совершенно безсмысленно всем трём работать для того, чтобы сварить эту кастрюлю; но если нужно накормить уже тридцать человек, то нужно, чтобы человеку кто-то помогал в этой работе, чтобы этот объём был сделан. А можно разграничить и по-другому: одни строят дом, а другие готовят обед, то есть это две разные технологические зоны.

То есть когда проводилась определённая вечеринка, то для того чтобы провести мероприятие (управленческий процесс), были использованы возможности определённой технологической зоны – ресторана, и эта технологическая зона не завязана только на обслуживание вот этих людей, а она завязана на предоставление услуг в едином народнохозяйственном комплексе. Если для этой технологической зоны не будет поставок продовольствия, не будет поставок каких-то комплектующих (плиты, посуды, прочего), она не сможет состояться. То есть для того, чтобы единый комплекс развивался, нужно не разделить процессы, а ОБЪЕДИНИТЬ в единый технологический комплекс различные процессы, которые будут соответствовать поставленной цели.

Усложнение этого комплекса вы можете проследить [на] примере, [который] я уже привёл: решили кому-то построить дом, объединился коллектив, они строят дом, а в это время кто-то готовит обед – это два объединённых процесса, потому что в этом технологическом процессе требуется строительство и чтобы строители были сытыми, это один комплекс задач, которые надо решить.

И любое государство (любое государство!) так или иначе вынуждено работать на обеспечение своей технологической зоны, для того чтобы достичь какой-то цели. И в этом отношении работы людей ОБЪЕДИНЯЮТСЯ по определённому плану в зависимости от того, что нужно сделать.

И для существования государства бывает дешевле где-то там что-то закупить. Но тогда из технологической цепочки [исключается производство этого продукта]. Вот у нас как было? Разделение труда! «Зачем нам свои самолёты производить – мы купим их за рубежом». Чего теперь делать с нашей гражданской авиацией? Военную [авиацию] кое-как спасли. «Мы товары легкой промышленности не будем у себя производить, мы их купим за рубежом». В конце концов доходит до того, [что встаёт вопрос]: а ваш товар кому нужен? Ну кому нужен ваш товар для того, чтобы вы могли покупать не то что высокотехнологичные продукты, а обычные товары?! То есть если вы что-то производите, как-то живёте, то для того чтобы вы [могли] что-то купить, вам нужно что-то продать, чтобы ваш товар был нужен другим в другом процессе. Если у вас этого нет, то вы отделились и умирайте – разделение труда произошло. У одних разделение труда [выражается в наличии] высокотехнологичной промышленности, а у других [это означает] быть сырьевым придатком. [Как следствие], разный уровень жизни – разделения труда по полной программе.

При этом происходит технологическое объединение. То есть объединение труда происходит, но для людей получается так, [что] они остаются на обочине жизни, потому что… ну разделение [труда] же. А для тех корпораций, которые произвели объединение этого технологического цикла, [происходит] снижение издержек – ну раз они задаром получают какие-то работы, услуги, сырьё, то зачем им в это дело вкладываться.

Так вот государство может что-то купить, но если оно из своего единого народнохозяйственного комплекса (объединение технологических процессов) [что-то исключает и] заменяет импортом, то ровно настолько это государство и теряет свой суверенитет и становится зависимым от [экспортёра]. Поэтому государству для того, чтобы обеспечить свой суверенитет и не зависеть ни от кого, приходится по ряду позиций производить тот товар, который заведомо в производстве дороже, потому что на этой технологической основе, на этом образовательном уровне, ресурсной базе и прочем [производство этого товара] дороже. Ну потому что телевизоры дешевле делать в Южной Африке, в Южной Азии – там поставил бамбуковые стены, отопления никакого не надо, вентиляторы поставил и всё. А у нас, скажем, на севере? [Требуются утеплённые] стены, отопление, это [значит, что нужно] завозить энергоносители, обогревать [помещения], ещё надо людям платить, чтобы они приобретали зимнюю одежду – а [в южных странах ходят] всего лишь [в] набедренных повязках. То есть [замена производства части товаров импортом] – это всего лишь упрощение затрат. Но для государства нужно, чтобы именно [в государстве] производилась электроника, производились телевизоры, потому что это завязано на общегосударственные интересы и на общий государственный технологический комплекс. 

Поэтому любое государство борется против контрабанды. Бороться против контрабанды – это защищать интересы своего государства, это защищать интересы суверенитета государства. 

И чем шире развито государство, тем больше объединение труда.

Возвращаемся к тому, что сварить борщ – это технология, и у каждого повара свой борщ. Все мы знаем, что есть такое понятие, как промышленный шпионаж. Простейший пример – нам много рассказывают о том, как Советский Союз крал ядерные технологии для того, чтобы быстро сделать свою бомбу. А вот Курчатов, например, прочитал лекцию британским ученым, по каким тупиковым [путям] не надо идти [в исследованиях] и этим сэкономил им очень большие деньги. То есть, смотрите, произошло объединение учёных, производственников и спецслужб (!), которые вообще к этому делу никакого [отношения] не имеют, чтобы они украли технологии и отдали учёным в переработку. Где здесь разделение труда? Что, учёные объединились как раз для того, чтобы украсть чужую технологию? Они же объединились, чтобы дать какой-то продукт. Промышленный шпионаж в том и состоит, что для того, чтобы успеть за конкурентом, нужно украсть технологический секрет у своего противника.

И появляется уже… В технологической цепочке этого нет: скажем, чтобы произвести какие-то сапоги (условно говоря, это совершенно условно), на обувной фабрике не предусмотрено, что нужно разделить труд ещё на то, чтобы у кого-то воровать секреты. А вот если нам нужен успех, [то] нам нужно объединить различные сферы деятельности. И объединение труда уже дошло до того, что нужно уже и разведку подтягивать под это дело (чтобы она крала секреты), нужно уже подтягивать различные социологические службы (которые бы работали с населением, чтобы покупали те же самые сапоги) и много-много ещё чего.

Так вот, технологические зоны образуются только в рамках единой управляемой системы, когда, например, англо-американскому сегменту Глобального Предиктора выгодно было перебросить производства из технологической зоны США в Корею, в Южную Азию, в другие места. Выгодно было! И сейчас выгодно, потому что в едином народнохозяйственном комплексе (в едином!) они ничего не потеряли как субъект управления – у них всё замкнуто, всё обеспечено, они ничем не рискуют. А вот конкретные государства – потеряли. Потому что вынесение производства с территории США… Сейчас Трамп за что бьётся? Хоть [какое]-то производство, но надо возродить, иначе страна рухнет и покатится так, что мало не покажется никому. Надо хотя бы какие-то производства здесь сделать, чтобы обеспечивать [себя] товарами и услугами собственного производства, а не привозными, не китайскими. 

И поэтому в мiре никогда не было разделения труда – в мiре всегда шёл процесс объединения труда. Было разделение всего лишь некоторых технологических цепочек. Опять же для чего? Возрастает объём производства, на него есть покупатель, и тебе требуется для производства этого объёма товара резко нарастить его производство. Но для разработки товара, для выработки технологии, для захвата чужого рынка сбыта требуется объединение различных сфер, а не разъединение труда. И нам постоянно [твердят]: «Ну вот взяли технологический процесс, здесь ставим корпус машины, здесь крутим колеса ей, здесь двигатель вставляем и прочее». Это обманка! Нас дурят с гениальной простотой! И одна из таких дурилок – это «глобальное разделение труда».

На постановке «глобального разделения труда» можно строить эксплуатацию отдельных стран и народов так, чтобы они об этом и не задумались. Когда этим странам и народам не платят, не воздают в соответствии с теми трудозатратами, которые они потеряли. Возьмём тот же самый Китай и Юго-Восточную Азию. Китай возрос на дешёвой рабочей силе. А что, китаец, работающий в абсолютно идентичных условиях в Китае и в Соединённых Штатах, [в США] затрачивает больше усилий или качественнее работает? Он и там, и там одинаково работает. Но почему в Соединённых Штатах он получает в разы больше, а в Китае в разы меньше? А ровно поэтому – что в едином технологическом комплексе [стоит] задача минимизировать расходы на производство, соответственно этому платится минимум зарплат за произведённый труд. То же самое [происходит в] так называемых государствах (сувенирных, «суверенных») Африки, Латинской Америки, Азии, да и Россию такой пытались сделать. 

И во многом мы пока ещё, к сожалению, не можем выйти из [состояния] ресурсного, сырьевого придатка Запада. И соответственно этому [то и дело раздаётся]: «Ах, какое благо, что у нас здесь людям нищенскую зарплату платят, тогда наши товары конкурентноспособны». Вы о ком заботитесь? Вы о людях заботитесь? Тогда делайте единый государственный народнохозяйственный комплекс и защищайте интересы людей – у нас всё для этого есть. А если вы открыли все контуры и заботитесь о том, чтобы объемлющий контур нёс меньше затрат, тогда вы занимаетесь геноцидом своего народа, говоря, что это наше преимущество, что у нас труд меньше оплачивается. Тут же всё очевидно.

Дурилка о «разделении» труда – это один из элементов лишения страны государственного суверенитета. Как можно этого не понимать? Я так полагаю, что все, кто сейчас говорит о «разделении» труда (это сталинское определение) – либо дурак, либо враг народа, другого [варианта] просто нет. Ну уже всё очевидно. Это всё можно расписать, более или менее детализировать, начиная с Римской империи.

Почему Римская империя вдруг росла, росла, а потом рухнула? Сказки про серебряные рудники в Иберии могут удовлетворить умственно неполноценного. А для любого, кто возьмётся оценивать процессы управления, всё сразу становится на свои места. Пока Римская империя несла на себе цивилизационную миссию, пока она несла более человеческие отношения, нежели вокруг существовавшие народы – Римская империя росла.

Приведу пример, выраженный в детском мультике, но относящийся к конкретному историческому событию – «Коля, Оля, Архимед», всем рекомендую посмотреть, и взрослым, и детям. Там есть такой эпизод – Коля и Оля разговаривают с одним генералом, [который говорит]: «Кто такой Архимед? Он какой-то техник, он – никто. В то время, как я – генерал». Кто помнит имя этого генерала? Никто. А вот имя римского проконсула [Марцелла], который сказал: «Ни один волос не должен упасть с головы этого достойного мужа Архимеда», в истории сохранилось. Почему? Потому что Римская империя была более человечная по отношению к Карфагену, она более соответствовало замыслу Божьего промысла и поэтому она развивалась. Как только она себя исчерпала, пошло другое. Вот как развиваются цивилизации, а не на основе каких-то там серебряных рудников.

В общем, с «разделением» труда и с технологическими зонами нужно понимать [следующее]: первое – нет никакого разделения труда, есть объединение труда; [второе] – технологические зоны могут определяться только в рамках одного, что называется, хозяйствующего субъекта. И нужно находить, какой субъект объединяет мозговой центр (Соединённые Штаты), финансовый центр (Великобританию) и производственный цех (Китай). Как только вы это определите, у вас всё встанет на свои места.

Ведущий: Марк Клавдий Марцелл сказал эти [слова про Архимеда]. 

Валерий Викторович: Да!

Ведущий: Это последний вопрос на сегодня.

Валерий Викторович: Сегодня мы опять говорили о вопросах глобального уровня значимости. Но при этом, посмотрите, любой [из] этих вопросов имеет прямое отражение на качество жизни всех людей и в стране, и в мiре. Если мы понимаем правильно эти процессы управления, [то] мы правильно строим своё поведение, своим поведением создаём массовую статистику и тем самым отстаиваем интересы свои и своей семьи. Если мы неправильно понимаем процессы управления, то мы не сможем вовремя идентифицировать процесс управления, запущенный более высоко стоящим субъектом управления и правильно использовать динамику этого процесса для защиты интересов своих и своей семьи. А он может быть реализован совершенно гибельным способом для того человека, который неправильно это понял. Вот неправильно на Украине разобрались с теми процессами, которые были запущены по отношению к Украине – [теперь] Украина переживает ну просто жесточайшие времена. Неправильно были идентифицированы процессы глобального уровня нашей партсовноменклатурой. Где наша страна? Сдана. А восстанавливать свой суверенитет, восстанавливать что-либо гораздо труднее, чем сохранить уже построенное. Гораздо труднее.

И в этом отношении нужно понимать, что знания являются властью. Берите эту власть в свои руки. Знания об управлении сложными социальными суперсистемами изложены в работах Внутреннего Предиктора, опубликованных до июня 2018 года. При этом в некоторых работах, опубликованных близко к июню 2018 года, могут быть определённые фактологические неточности, будем говорить так, потому что, если правильно описать представленную информацию с позиции «Концепции общественной безопасности», сразу станет понятно, зачем и почему эта информация вообще присутствует.

В данной ситуации я хотел бы ещё извиниться перед нашими зрителями за такую вещь. Все наверняка обратили внимание, что у нас никогда не было рекламы. Это было наше принципиальное видение наших отношений с нашими зрителями. Рекламу запускали все кому не лень, все на нас зарабатывали, тем не менее мы никогда ничего подобного не делали. Не потому, что мы не хотели заработать денег (нас никто не финансирует, мы живём исключительно на краудфандинге – всё, что люди пришлют; как можем, так и развиваемся, именно на основе народной инициативы), но мы считали, что управленческую значимую информацию нужно выдавать в комфортном режиме для людей, которые хотят эту информацию воспринять. Но на Ютьюбе изменилась политика, сейчас стала невозможна публикация видеоматериалов без рекламы. Поэтому для того, чтобы сохранить возможность донесения информации до людей, мы были вынуждены принять эти правила Ютьюба и согласиться на размещение рекламы в наших материалах. Поэтому прошу прощения [за то], что реклама теперь будет вам досаждать. Я не знаю, как она будет вам досаждать, это правила Ютьюба, это не наше волеизъявление. Мы бы по-прежнему продолжали и без рекламы.

Что я могу ещё вам сказать? Надо понимать простую вещь: никакая видеолекция, никакой обзор событий не сможет заменить вам ВАШЕГО понимания текущих проблем в мiре. А ваше понимание может быть только в круге ваших понятий. Многие вещи нам непонятны не потому, что наши понятия слабы, но потому, что сии вещи не входят в круг наших понятий (Козьма Прутков). Поэтому надо расширять круг ваших понятий. Помнить, что знание – это власть! Берите эту власть в свои руки. Становитесь концептуально властными. Защищайте интересы свои и своей семьи.

До свидания! До следующих встреч!