Путин В.В. (2017.06.02) - Американцы с ногами забрались в нашу внутреннюю политику, на голову нам сели, ноги свесили и жвачку жуют (ПМЭФ)

Ключевые моменты:
Дискуссия полностью:
Скачать видео: 1.9 ГБ433.0 МБ Скачать звук: 18.9 МБ75.5 МБ.
М.Келли: Теперь последуют вопросы для всех выступающих, у нас будет много тем, поэтому оставайтесь.

Давайте начнём с тех новостей, которые обсуждаются сегодня и о чём все думают. Вчера, как вы знаете, Президент Трамп объявил, что Соединённые Штаты выйдут из Парижского соглашения по климату, говоря о том, что это наносит ущерб американской экономике и будут потеряны рабочие места. Европейские лидеры быстро среагировали, обвиняя Президента Трампа. Как Вы к этому относитесь, господин Президент Путин?

В.Путин: Я не отношусь к числу европейских лидеров, во всяком случае, они так не считают (смех, аплодисменты), но, конечно, у нас, я имею в виду Россию, есть своя точка зрения. Кстати, Вы сами читали эти парижские соглашения? Нет, не читали, я вижу.

Вообще, Парижское соглашение – это хороший, правильный документ, направленный на решение одной из глобальных проблем сегодняшнего дня, на то, чтобы помешать изменению климата. Вопрос, в состоянии ли мы помешать изменению климата. Речь там идёт о чём? О том, чтобы не допустить роста температуры на два градуса.

Как-то мы здесь пока не ощущаем, что температура сильно растёт. Но, кстати говоря, мы должны быть благодарны Президенту Трампу. Вот сегодня в Москве, говорят, снег даже был, здесь – дождь, холодина такая. Теперь можно всё свалить на него и на американский империализм, что это всё они виноваты. Но мы этого делать не будем.

А если посмотреть, что же такое Парижское соглашение, – это вообще-то рамочный документ, и там всё, в этих парижских соглашениях, передано на решение национальных правительств. Там нет обязательных требований, все страны принимают решение самостоятельно. Вот Соединённые Штаты взяли на себя обязательство сократить, по-моему, на 26–28 процентов выбросы в атмосферу к 2025 году, а Россия взяла на себя обязательства выйти на уровень 70 процентов выбросов от 1990 года, но к 2030 году.

Соединённые Штаты ратифицировали, насколько я помню, это соглашение, мы пока – нет. Но мы не сделали этого потому, что мы хотим дождаться, когда будут сформированы правила распределения ресурсов и другие чисто технические, но важные вещи. Соединённые Штаты взяли на себя обязательство внести в так называемый Зелёный фонд 100 миллиардов долларов, которые должны пойти на помощь развивающимся странам в их экологических программах. Но как должны поступать эти средства, куда, кто ими будет распоряжаться – пока эти вопросы не решены.

Я из чего исхожу. Ведь для того, чтобы сократить выбросы на 26–28 процентов к 2025 году, а это время уже не за горами, нужно, действительно, провести, видимо, большую модернизацию производства. Нужно заставить бизнес вложить сотни миллионов, а может быть, миллиарды, точно, миллиарды долларов в экономику.

Есть ещё одна сторона этой медали. Нужно подумать, что делать с работниками, которые будут выбывать из сегодняшней системы производства. Нужно их трудоустроить, заранее об этом подумать и тоже вложить соответствующие ресурсы, если мы не хотим, чтобы они остались за бортом и пополнили армию людей, которые живут за чертой бедности.

У меня спросили по поводу людей, которые живут с маленькими доходами в России. Кстати говоря, мы с 2000 года, у нас было 40 процентов людей, живущих за чертой бедности, мы их сократили почти в два раза к сегодняшнему дню. Есть определённые колебания, связанные с кризисом сегодняшнего дня, но всё-таки это нам удалось сделать. Ну так вот, надо подумать и в Штатах: а что делать с людьми, которые окажутся без работы? Это тоже дополнительные ресурсы.

Поэтому я не стал бы сейчас судить Президента Трампа, потому что Президент Обама принял соответствующее решение, может быть, действующий Президент считает, что они не до конца продуманные? Может быть, он считает, что нет соответствующих ресурсов? Это всё нужно повнимательнее посмотреть. Но, на мой взгляд, можно было бы и не выходить из парижских соглашений, потому что они носят рамочный характер. А, по сути, можно было бы что сделать?

Можно было бы изменить обязательства Соединённых Штатов в рамках этих парижских соглашений. Но обратно ведь плёнку не отвернёшь. То, что сказано, уже сказано, и нужно думать, как жить дальше, что дальше делать. А проблему дальше бросать, конечно, нельзя. Но, насколько мне известно (я, правда, не знаком с самим текстом заявления Президента Трампа), он сказал, что он хотел бы либо пересмотреть эти соглашения, либо подписать какое-то новое соглашение.

Он ведь не отказывается от того, чтобы работать над этой проблемой. И мне кажется, сейчас нужно не шуметь по этому поводу, а всё-таки создать условия для совместной работы, потому что если такие страны, крупные эмитенты, как Соединённые Штаты, не будут совсем работать, то тогда вообще никакого соглашения в этой сфере не удастся согласовать и подписать. Поэтому нужно исходить из того, что есть, и стремиться к тому, чтобы эту работу всю наладить в конструктивном ключе.

М.Келли: Премьер-министр Моди, Вы сказали, что не предпринимать действия против климатических изменений – это преступление. Вы это хотите сказать Президенту Трампу?

Н.Моди: Вам как журналисту и человеку медийному, наверное, доставляет истинное удовольствие преподносить «горячие новости».

Я очень кратко рассказал про то, о чём мечтает современная Индия. Также коснулся темы вед, появившихся пять тысяч лет назад, когда ещё не было никаких глав государств, и в которых говорится о том, что человеку запрещается эксплуатировать природу. Вот только на это я и обратил ваше внимание.

Три дня назад в Германии мне задали тот же вопрос, и тогда он не вызвал такого ажиотажа. Тогда в Германии я заявил, что, независимо от Парижского соглашения, мы в силу нашей культурной традиции твёрдо убеждены, что не можем оставить будущее поколение ни с чем, что мы должны сохранить для них эту прекрасную страну, в которой они смогут жить счастливо и дышать чистым воздухом. Я об этом говорил тогда и сейчас повторю то же самое.

М.Келли: С Вашего позволения скажу, что Президент Трамп, вероятно, с этим согласится. Но вопрос заключается в том, действительно ли это грозит для Америки настолько серьёзным экономическим ущербом и снижением уровня занятости, что в данный момент такое решение далеко не лучшее. Такова его позиция, вызвавшая бурю негодования у глав других государств. А какую сторону поддержите Вы?

Н.Моди: Не думаю, что сейчас речь идёт о том, чью позицию я поддерживаю. Дело заключается в том, что я должен встать на защиту будущих поколений, которые ещё даже не появились на свет. Я буду на стороне тех, кто ещё только должен родиться в грядущие столетия.

В.Путин: Кстати, это соглашение даже не вступило ещё в силу. Он должно вступить в силу с 2021 года, так что у нас ещё есть время. Если мы все будем конструктивно работать, мы ещё можем о чём-то договориться. Don’t worry, be happy!

М.Келли: И на этой ноте скажу, что на этой неделе Канцлер Германии Ангела Меркель сделала заявление, адресованное в том числе Вам, что Европа должна сама за себя отвечать. Было высказано обвинение Президенту Трампу за то, что он подверг Европейский союз риску, говоря, что Европейский союз должен свою внести лепту. Вы согласны с комментариями Ангелы Меркель?

К.Керн: Посмотрим. Мы это чувствуем впервые, что мы сейчас имеем дело с американским Президентом, который хочет действовать так, чтобы интересы Европы были ослаблены, и это дивиденды в этой большой игре. Думаю, что из этого Европа может вынести следующий вывод: есть вещи, которые мы просмотрели.

Может быть, этих вещей не мало, и это касается всего комплекса вопросов безопасности. Это касается, ещё раз, того, что относится к защите окружающей среды и климатическим изменениям. Мы экономически сильны, мы крупнейшая экономическая среда в мире, и, конечно, мы должны сделать шаг вперёд.

Господин Путин, Вы сказали – без сомнения, правильно обращать внимание на климатические изменения. И парижские соглашения важны в этом смысле.

Я опасаюсь следующего: если Америка выйдет из этой истории, то это будет шагом назад, в прошлое, и это не даст в перспективе развития. Мы должны задаться вопросом, как мы в будущем благосостояние будем обеспечивать нашим людям, нашим народам? И большие взрывные шаги роста, можем ли мы их обеспечить?

Паровая машина была когда-то изобретена, автомобиль, компьютер, интернет – это большие шаги. И, конечно, технологии в области окружающей среды и другие технологии всю модель, бизнес-модель, изменят. И здесь будут новые темы, новые истории для обеспечения стабильного развития в мире. И здесь есть проблема, когда я задумываюсь о том, развалится это или нет, и что здесь, в Европе, будет происходить.

Многие, кто идёт по этому пути, смотрят, какие шаги делаются, ослабят они, усилят они, как направлять потоки капитала. И интересно, и важно здесь знать, что мы хотим поддержать общество и его развитие инвестициями. И если придёт Америка и скажет: «Не буду в это играть!» – это, может быть, не самое решающее, но это повод призадуматься.

Нам нужно стабильное развитие, нам нужен взлёт, но на уверенных крыльях. И, конечно, я имею в виду, что здесь нужно исходить из того, чтобы не ориентироваться только на Америку в первую очередь, а думать о собственном развитии во всех измерениях.

М.Келли: Президент Путин, все эти ссоры вокруг НАТО, все эти склоки вокруг НАТО, они помогают России?

В.Путин: Ссоры вокруг НАТО? Помогают ли они России?

Ну, в том смысле, что НАТО может развалиться, – да, тогда помогут. Но пока что-то мы не видим развала. Знаете, я много раз уже задавался вопросом и публично его ставил. НАТО создавалось как инструмент «холодной войны» в борьбе с Советским Союзом и так называемым Варшавским договором. Сейчас нет ни Варшавского договора, ни Советского Союза, а НАТО существует.

Возникает вопрос: зачем? Ответ только один – что бы там ни говорили, это инструмент внешней политики Соединённых Штатов. Если кому-то нравится, тогда так и хорошо. Но только главное, чтобы те процессы, о которых всегда говорили в НАТО, а именно, говорили о трансформации этого блока скорее в политическую организацию, в организацию, которая создаёт существенные элементы стабильности в мире, – если так будет, то тогда, наверное, и неплохо. Но пока этого не происходит, пока мы видим развитие военной инфраструктуры и приближение этой инфраструктуры к нашим границам. И это нас не может не беспокоить, мы об этом много раз публично говорили.

Если говорить о последней встрече на высшем уровне, то Соединённые Штаты требуют от своих союзников повышения военных расходов и в то же время одновременно говорят о том, что НАТО ни на кого нападать не собирается. А если вы ни на кого не собираетесь нападать, зачем увеличивать военные расходы? Это, конечно, вызывает у нас дополнительные вопросы.

Поэтому, вы знаете, мы старались наладить конструктивный диалог с этой организацией, даже создали Совет «Россия – НАТО» в своё время в Риме. Но всё это прекратило существование, не действует по факту не по нашей инициативе, не по нашей вине. Но отсутствие таких инструментов сотрудничества – это плохо, потому что не даёт нам возможности конструктивно работать над купированием вопросов сегодняшней повестки дня.

Говорят о том, что НАТО должна более активно бороться с терроризмом. Это правильно, это мы поддерживаем. Но в то же время мы что видим? Смотрите, мы только что проводили крупную международную конференцию по вопросам безопасности на уровне советов безопасности стран-партнёров. Приехали представители из 95 стран мира. И очень многие представители с Американского континента, из Европы нам на ухо шепчут: «Нас уговаривали в Брюсселе и Вашингтоне не ехать в Россию».

Это что такое? Люди, которые занимают такую позицию, они каким местом своего тела думают? Причём профессионалы хотят сотрудничать, они понимают важность этого взаимодействия, важность обмена информацией. А на политическом уровне люди ездят в бронированных машинах, они в безопасности, они не чувствуют угрозы для своих собственных граждан, похоже.

Но если так будет происходить, то тогда мы будем получать удары и в Германии, и в Брюсселе, и в Соединённых Штатах, и в России. Я уже много раз говорил: объединять нужно усилия в борьбе с основными угрозами, одной из которых сегодня является терроризм. Если НАТО будет в этом ключе конструктивно работать, мы будем сотрудничать, конечно.

М.Келли: Президент Путин, Вы и Премьер-министр Моди вчера подписали несколько соглашений, которые обещают дополнительное сотрудничество между вашими странами, такие, как борьба с терроризмом, Россия сможет построить дополнительные два блока ядерной электростанции в Индии. Значимость такого рода сотрудничества?

И Вы ещё как раз говорили о взаимоотношениях, настроенных на доверие между вами двумя. Как Китай вписывается в такого рода формат взаимоотношений? Это для Президента Путина, а потом ещё Премьер-министру Моди надо будет дать слово.

В.Путин: Вы знаете, мир вообще всегда и в наше время соткан из противоречий. Наша задача – и моя, и Председателя Си Цзиньпина, и Премьер-министра Моди – заключается в том, чтобы, несмотря на все эти противоречия, заходить не в тупики, а искать улицы, причём улицы с двусторонним движением.

Когда-то здесь в 2005 году, несмотря на все сложности, в том числе региональные противоречия, о которых мы знаем, мы всё-таки собрались втроём: Президент России, руководитель Китая и руководитель Индии. И договорились, что будем вместе собираться и решать общие проблемы. Эта работа пошла, несмотря ни на какие сложности и противоречия в чём-то.

Она пошла, и пошла так, что к этой работе захотели присоединиться и Бразилия, и Южно-Африканская Республика. И возник БРИКС, который является существенным фактором сегодняшней международной жизни. У нас общие вопросы, которые, мы считаем, эффективнее решать сообща. Я считаю, что это очень позитивный процесс, и именно так на эти процессы смотрит и Китайская Народная Республика, так на эти процессы смотрит руководство Китая.

Я уже говорил об этом совсем недавно, вчера, что ли, на встрече с руководителями информационных агентств: мы 40 лет вели с Китаем переговоры по пограничным вопросам. Но благодаря той атмосфере, которая была создана в межгосударственных отношениях, мы смогли найти компромисс. Конечно, кто-то может сказать здесь: мы в чём-то уступили, в чём-то Китай уступил. Но мы сделали это. И это создало дополнительные возможности для развития отношений.

У нас с Индией вообще не было никаких проблем, никогда! Надеюсь, никогда и не будет. Наоборот, у нас есть только плюс, и плюс колоссальный, который заключается в нашем историческом взаимодействии. Мы вчера действительно подписали ряд соглашений, которые направлены на развитие уже традиционных отраслей сотрудничества и новых.

Мы стараемся найти новые формы взаимодействия, и прежде всего, конечно, хотим сосредоточиться на инновационных современных отраслях экономики. К ним, конечно, можно отнести и ту самую ядерную сферу, о которой Вы упомянули. Уже работает ряд блоков в Индии, и у нас есть большие планы по взаимодействию в дальнейшем. У нас есть очень интересные и перспективные направления.

Мы будем всячески поддерживать тех, кто это делает, потому что, безусловно, такое сотрудничество пойдёт на благо как народу Индии, так и народу России, и всему региону, кстати сказать. В том числе это будет способствовать и реализации планов китайского руководства по их проектам, связанным с Шёлковым путём. Мы же говорили об объединении усилий Евразийского экономического союза и китайских планов по Шёлковому пути. Всегда есть какие-то вопросы, требующие дополнительного изучения. Но мы хотим идти по этому пути, мы пойдём и, точно совершенно, при доброй воле мы будем добиваться успехов.

М.Келли: Премьер-министр Моди, не могли бы Вы рассказать о своих отношениях с Китаем и Россией? Хотела бы Вас также спросить: у Вас тесные взаимоотношения с Президентом Путиным и с Российской Федерацией. Это Вам помогает или мешает в отношениях с США? Или придётся неизбежно делать выбор между одной или другой страной?

Н.Моди: Когда мы говорим о мире в целом, надо исходить из современных реалий. Сейчас он уже не тот, каким был 20–25 лет назад.

Когда мы говорим о мире в целом, то мы должны находиться в настоящем времени. Каким был мир лет 20–25 назад, таким он уже не является. Сейчас он уже не биполярный, все его части взаимосвязаны и взаимозависимы. Поэтому существование каждой страны неизбежно связано с другими государствами. Они имеют разногласия по одним вопросам, кооперируют – по другим, в целом же страны стремятся сотрудничать.

В своей речи я уже говорил, что отношения с Россией основываются на доверии. Уверен, что завтра, когда будет принята 24-страничная Петербургская декларация, весь мир вчитается в каждое её слово и сможет понять, как будут развиваться наши отношения.

Что касается Китая, то справедливо будет заметить, что у России и Китая имеются пограничные споры, у нас с КНР они тоже есть. Но за последние 40 лет на границе Индии и Китая не было ни одного выстрела. Индия и Китай развивают экономическое сотрудничество, наращивают двусторонний товарооборот, взаимные инвестиции и политические контакты, растёт число встреч на высшем уровне.

России известно, какие у нас отношения с Китаем, нам – какие у России с Китаем, Китаю – какие у Индии и России. Несмотря на это, как сказал Президент Путин, в рамках БРИКС пять стран плечом к плечу продвигаются вперёд. Мы вместе уже создали два института. Китай выдвинул инициативу по созданию банка БРИКС, который мы поддерживаем и в котором КНР принадлежит направляющая роль.

Поэтому мир взаимосвязан и взаимозависим, и Индия хочет развиваться вместе с другими странами. И дело тут не только в индийском народе. Мы хотим, чтобы весь мир развивался, и мы трудимся ради этой цели.

М.Келли: Президент Додон, Вы говорили о том, что Молдова сегодня сталкивается с выбором между Востоком и Западом. Вы под давлением. Нужно ли выбирать, Восток или Запад, скажите, пожалуйста?

И.Додон: Знаете, последние годы нас очень активно пытаются убеждать, что единственный выбор – это Европейский союз. Подписали соглашение об ассоциации. Простые люди очень часто задают себе вопрос: а зачем торопиться на поезд, который теряет вагоны? Брекзит. Посмотрим, что будет дальше.

Для маленьких стран, таких как Молдова, единственный шанс выжить – это иметь хорошие отношения и с Западом, и с Востоком. Мы никогда не сможем в нынешнем формате стать членом Европейского союза, потому что у нас есть Приднестровье, которое категорически против, есть юг страны, север. И, скорее всего, если на каком-то этапе кто-то будет ставить жёсткие вопросы о присоединении к ЕС, это будет только несколько районов центра Молдовы, и мы потеряем свою государственность.

Поэтому наша задача, и моя задача за последние шесть месяцев в должности Президента, – сбалансировать внешнюю политику, которая за последние семь лет была чисто проевропейской и антироссийской. Конечно, идеально для наших стран – никогда не ставить вопрос: или – или. Мы должны сотрудничать обязательно со всеми, но без Российской Федерации мы не решим наши основные стратегические вопросы – как объединение страны, решение приднестровской проблемы.

М.Келли: Что касается темы взаимоотношений, одним из элементов во взаимоотношениях между Россией и Соединёнными Штатами, Россией и Европой является предположение, что Россия вмешивалась в ход выборов в США.

Господин Президент, на этой неделе Вы сказали французской газете, что Россию обвиняли в том, что она вмешивалась в американские выборы. Обвиняли те, кто проиграл эти выборы и не хотели признавать поражение. Но все 17 агентств по разведке США сделали вывод о том, что Россия вмешивалась в выборы в США.

Это были беспартийные специалисты: и республиканцы, и демократы, те, кто поддерживал Президента Трампа, некоторые защищали и Вас. Все они приняли эти выводы. Все эти профессионалы разведки, а также частные компании, которые не связаны с какой-либо политической партией, сказали, что Россия вмешивалась в американские выборы. Они что, все не правы?

В.Путин: А Вы читали эти отчёты?

М.Келли: Я публичную, общественную версию, которая не засекречена, читала.

В.Путин: Публичную, общественную версию, то есть никакую. «А кто шил костюм? – Карманы хорошо пришиты? – Хорошо. – Пуговицы хорошо? – Хорошо. – Есть претензии к пуговицам? – Нет, пришиты намертво. Но костюм носить невозможно». Такое бывает? Было у одного из наших сатириков Аркадия Исааковича Райкина.

И сейчас Вы мне тоже говорите: «Публичную версию». Я читал эти отчёты. Даже в этих отчётах нет ничего конкретного, там только предположения и выводы на основе предположений. Всё! Знаете, если что-то конкретно, тогда будет предмет обсуждения. Как в одной организации, в которой я раньше работал, говорили: «Адреса, явки, фамилии». Давайте, где это всё?

Что касается независимых источников. Нет ничего независимого в этом мире. И даже последние кадровые назначения ваших специальных служб говорят о том, что предпочтения всё равно есть. Поэтому, мне кажется, нужно прекратить эту просто бесполезную и вредную болтовню.

Это перенос, ещё раз подчеркну, внутриполитических дрязг в Соединённых Штатах на внешнюю арену. Это попытка решить внутриполитические вопросы с использованием инструментов внешней политики.

Это вредно, это наносит ущерб и международным отношениям, и мировой экономике, и вопросам безопасности, и борьбе с террором. Это просто наносит вред! Я сейчас вам привёл пример, когда из Вашингтона не рекомендуют ехать на мероприятие по борьбе с терроризмом в Россию. Глупость полная!

Ведь это кто-то делает! Вот такие люди, которые делают эту чушь, они и инициируют подобные доклады и отчёты. Мне кажется, что это должно прекратиться, и как можно быстрее. Нужно начать нормальное сотрудничество.

Что дополнительно можно сказать? В мире не так много стран, которые обладают привилегией суверенитета. Не хочется никого обижать, но вот то, что сказала госпожа Меркель, это продиктовано в том числе давно накопившейся обидой – уверяю вас, что бы она потом ни ответила, – на то, что суверенитет-то ограничен.

И в рамках, кстати говоря, военно-политических союзов он ограничен официально, там прописано, что можно и чего нельзя, а на практике это ещё жёстче – ничего нельзя, кроме того, что разрешают. Кто разрешает? Начальство. А где начальство? Оно там, далеко.

Повторяю, в мире не так много стран, которые обладают суверенитетом. Россия очень дорожит тем, что мы этим суверенитетом обладаем. Но не как игрушкой. Суверенитет нужен для защиты интересов и для собственного развития. Индия обладает суверенитетом. И мы знаем, вот я сейчас хочу сказать господину Премьер-министру. Я никогда ему не говорил, хотя мы вместе с ним, вот вчера с глазу на глаз долго беседовали, несколько часов, в прошлый раз – несколько часов, но сейчас ему хочу сказать публично.

Мы знаем позицию Премьер-министра Индии, индийского руководства, индийского народа, индийского государства по поводу всех попыток склонить Индию занять выгодную кому-то, но не индийскому народу, позицию в отношении России за последние несколько лет. Индия, опираясь на свой суверенитет, на характер своего руководителя и на свои национальные интересы, не идёт на поводу у этих советчиков. Но таких стран, как Индия, не так уж и много в мире. Это правда, просто мы должны это иметь в виду. Индия такая страна, Китай такая страна, я сейчас не буду перечислять – есть ещё страны, но их не много.

Если такие попытки кем-то руководить внутри страны или вовне с помощью недостоверной информации будут продолжаться, они будут наносить ущерб международным отношениям. Но, повторяю ещё раз и этим хочу закончить ответ, это должно когда-то закончиться.

М.Келли: То есть одна из причин, почему вопрос актуален, потому что американцы считают, что у них есть свой национальный суверенитет так рассматривать этот вопрос, так же как и Соединённое Королевство, Франция, Германия. И этот вопрос возникает снова и снова. Они говорят, отвечая на вопрос, где доказательства, что это дезинформация, кампания дезинформации сознательно была начата.

И говорится, что сложно найти доказательства в этой кампании. И эксперты говорят, что нельзя эти факторы выдумать. Там сотни фактов против России: там IP-адреса, отпечатки пальцев, коды какие-то – всё это указывает на Россию, и никакие другие доказательства не указывают на кого-либо ещё, кроме России.

В.Путин: Какие отпечатки пальцев? Отпечатки копыт, рогов. Чьи эти отпечатки?

IP-адреса – их можно вообще придумать. Знаете, сколько таких специалистов? Они сделают так, что это и с Вашего адреса домашнего, дети Ваши послали, младший Ваш ребёнок трёхлетнего возраста, так всё организуют, что это Ваша девочка трёхлетняя совершила эту атаку. Такие специалисты сегодня в мире в сфере этих технологий, что они вам что угодно придумают, а потом кого угодно обвинят.

Это не доказательство. Это попытка переложить с больной головы на здоровую эту проблему. А проблема не у нас. Проблема – внутри американской политики. Вот в чём проблема. Команда Трампа оказалась более эффективной в ходе избирательной кампании. Я и сам иногда думал: перебирает мужик, честное слово. Это правда! Но оказалось, что он был прав, что он нашёл подход к тем группам населения и к тем группам избирателей, на которых он сделал ставку, и они пришли и проголосовали за него.

А другая команда просчиталась. Признать эту ошибку не хочется. Не хочется говорить, что это мы такие, извините, чего-то не догнали, чего-то не продумали. Легче сказать, что мы не виноваты, это виноваты русские, они вмешались в наши выборы, а мы хорошие. Это мне антисемитизм напоминает: во всём евреи виноваты. Сам придурок, ничего сделать не может, – а евреи виноваты!

Но мы знаем, к чему приводят такие настроения. Ничем хорошим они не заканчиваются. Надо просто работать, думать, как исправить…

Вы сказали сейчас о дезинформации. О какой дезинформации? Одна из информаций, которая была вброшена какими-то хакерами, о том, что руководители предвыборного штаба госпожи Клинтон недобросовестно себя вели в отношении других кандидатов от демократической партии. Но когда эта информация появилась публично, руководитель штаба фактически признала, что это правда, и ушла в отставку. Разве это дезинформация? Это правдивая информация.

Кто её вбросил, это разве важно? Важно было бы посмотреть, извиниться перед людьми и, перед тем как уйти в отставку, сказать: мы больше таких ошибок не повторим. А что сделали на самом деле, на практике? Сказали: «Мы не виноваты, это русские». При чём здесь русские? Русские, что ли, там занимались этой кухней протаскивания одного кандидата от демпартии в ущерб другому? Не мы же это делали, по-любому? Это же они там внутри делали. Прекратите!

(Аплодисменты.)

М.Келли: Даже Президент Трамп говорил, что он считает, что Россия стоит за этим. То есть это не те, кто не хочет, чтобы Трамп возглавлял страну…

В.Путин: Вот пристала.

(Смех в зале.)

М.Келли: И это не моё обвинение, это, конечно, секретные агентства утверждают, что вторглись в компьютер и что вы кампанию дезинформации вели. Новостные истории, которые появляются на «Россия сегодня» и других каналах, они все собираются агрегаторами новостей, в «Твиттере» появляются, и они, конечно, имеют целью тех избирателей, которые раньше голосовали за Трампа, такой, знаете, «ржавый пояс Америки»: Мичиган, Пенсильвания и так далее – все те, до кого можно достучаться. Они, по идее, могут проголосовать за Трампа. Вот какие выводы.

В.Путин: Мы все должны брать пример с американских журналистов. Мегин демонстрирует высший пилотаж своей профессии. Я ей только что привёл пример, согласно которому никакой дезинформации не было, вне зависимости от того, кто вбросил информацию по поводу манипуляций внутри демократической партии в ходе выборов.

И фактом этого является уход руководителя, исполнительного директора (или как там должность называется) со своего поста. Вот только что сказал, опять говорит: «Дезинформация». Какая дезинформация?! Ну в чём она, дезинформация, проявилась? Я просто этого даже не знаю. Понимаете? Я этого не знаю.

А что говорит Президент Трамп… Тоже дайте текстовку, что он сказал. Что он победил благодаря российскому вмешательству, что ли? Я что-то такого не видел.

М.Келли: Да, мне кажется, он сказал: «Я думаю, что Россия это сделала, но я не думаю, что сделает снова».

В.Путин: Вот ей кажется! Слушайте, это очень серьёзные вопросы мировой политики, а Вам кажется. Это же не просто какое-то интервью провести или статью написать в газете.

А поводу вмешательства, Вы бы посмотрели, что ваши коллеги у нас делают. Да они просто с ногами забрались в нашу внутреннюю политику, на голову нам сели, ноги свесили и жвачку жуют. Развлекаются просто!

Это систематическое, на протяжении многих лет, грубое, абсолютно бесцеремонное, в том числе даже на уровне дипломатических ведомств, вмешательство прямо в нашу внутреннюю политику! Заканчивайте давайте – и вам легче станет, и нам.

М.Келли: Господин Премьер-министр, Президент Путин сказал не так давно, что Российская Федерация не вмешивается на государственном уровне во внутренние дела других стран. Вы в это верите?

В.Путин: У Додона спросите, он знает. (Смех в зале. Аплодисменты.)

Н.Моди: Вы говорите об Америке, Германии, России, о Трампе, Хиллари Клинтон, Канцлере Меркель, Путине. Вы говорите о таких лицах, мне кажется, что здесь не нужен такой судья или юрист, как я.

В.Путин: Не тут-то было! С индусами непросто! Древняя философия. Это мы люди простые, прямо отвечаем то, что думаем.

М.Келли: Господин Президент, сегодня есть сообщения в американской прессе, что администрация Трампа принимала активные шаги для того, чтобы облегчить бремя санкций на Россию практически сразу же после того, как Президент Трамп пришёл на свой пост. Эта возможность когда бы то ни было обсуждалась между командой Трампа и Вашими представителями, до того как была проведена инаугурация Президента Трампа?

В.Путин: Вы знаете, я видел то, что происходило. Откровенно сказать, для меня это было тоже большим удивлением. Ну такой бред несут, понимаете! Непонятно вообще, откуда взялись эти люди, которые распространяют такую информацию. Просто какая-то катастрофа!

Наш посол с кем-то встретился. А чего послу делать? Это его работа, он деньги за это получает. Он должен встречаться, обсуждать текущие дела, договариваться. Он что там должен делать? Ходить во всякие заведения, что ли, за посещение которых его с работы выгонят потом? Нет. Это же его работа, а его обвиняют в том, что он с кем-то встречался. Вы совсем там спятили, что ли? Это же дипломатическая служба. Просто удивительно.

Я посмотрел, помощника (потом Президент Трамп его уволил) обвиняли в том, что он с кем-то там о чём-то договаривался. Вы знаете, – я вам говорю, конечно, но те, кто занимают другую позицию, они мне не поверят, – но я просто даже об этом ничего не знал. С кем они там встречались? О чём говорили?

Да ни о чём не говорили, просто общие слова, просто общие слова о том, что нам нужно подумать о том, как нам выстраивать отношения. А что, не нужно думать о том, как выстраивать отношения? Всё с кондачка делать, вообще бездумно, что ли? Ничего конкретного, просто ноль, зеро, вообще ничего. Удивительно просто.

Это просто истерия какая-то, и никак не можете прекратить. Таблетку, что ли, надо дать вам какую-нибудь. Есть таблетка у кого-нибудь? Дайте таблетку какую-нибудь. (Смех.) Правда, честное слово, просто удивительно. Короче, ответ: нет, никаких договорённостей не было, даже к снаряду не подошли, даже не успели начать никакие переговоры.

М.Келли: Давайте поговорим об этих санкциях, которые сейчас введены Европейским союзом и США с 2014 года в отношении России. Вы считаете, что они больше нанесли ущерба или принесли пользы?

В.Путин: Я считаю, что, во-первых, они были и осуществляются в нарушение всех международных норм и правил. Те же Соединённые Штаты всегда отстаивали идеи свободного рынка, открытой экономики, всегда всех учили (сейчас уже вроде перестают учить, самим надо учиться), но говорили о том, что политика не должна влиять на мировые экономические процессы и что политика будет только мешать экономике, и сделали именно то, от чего всех предупреждали.

Во-первых, хочу сказать, все события, которые произошли и которые послужили причиной и поводом для введения этих ограничений, были вызваны не нашей политикой, они были вызваны, кстати говоря, политикой Соединённых Штатов. Смотрите, говорили о «большом» Ближнем Востоке. Никто не мог сформулировать, а что же такое «большой» Ближний Восток.

Потом разрушили Ирак, разрушили Ливию, чуть-чуть не разрушили Сирию, раскачали до ужасного состояния Египет, Тунис, я уже не говорю про процессы, которые уже происходили в других странах, типа Сомали, а после этого подобрались уже к так называемому постсоветскому пространству.

Ведь открыто же говорили, что истратили почти пять миллиардов долларов на поддержку оппозиции на Украине и поддержали государственный переворот. Это что такое? Это поддержка вооружённого захвата власти. А когда мы с этим не согласились, против нас ввели санкции. Но мы и не можем никогда с этим согласиться, и никогда не согласимся.

Когда мы поддержали русских людей и людей, которые считают себя близкими к русскому миру, русскоговорящих людей в Крыму, которые просто были запуганы антироссийской пропагандой и взлётом расистских настроений и радикальных взглядов, да и конкретных действий – людей убивали в Киеве, – когда мы их поддержали и в соответствии с международным правом поддержали проведение референдума, сразу пошли эти санкции. А как вы хотели?

Смотрите, сейчас в Йемене что происходит? Там тоже свергли Президента, но весь западный мир во главе с Соединёнными Штатами поддерживает действия стран, которые фактически ведут там боевые действия. Нам что, тоже во всей Украине надо было вести боевые действия, так, что ли?

Давайте мы договоримся о единообразном понимании норм, основополагающих принципов международного права и будем придерживаться этих правил. Потому что пока этого нет, пока внедряется право сильного, кулачное право, до тех пор будут у нас возникать проблемы, которые мы сейчас наблюдаем в Северной Корее.

Малые страны не видят другого способа защитить свою независимость, безопасность и суверенитет, кроме как обладанием ядерного оружия. Вот к чему ведёт злоупотребление силой. Вот отсюда возникли, к сожалению, эти рестрикции и ограничения в экономике. Кому они больше нанесли ущерба – нам или тем, кто это сделал? Точно совершенно, что нанесли значительный ущерб тем, кто это сделал.

Здесь сидит, я вижу, один из бывших руководителей немецкой организации так называемой восточной экономики, которая поддерживает отношения с Россией. Они посчитали – несколько сотен тысяч рабочих мест Германия потеряла. Нанесло ли это ущерб нам? Да, конечно, эти рестрикции нам наносят ущерб. Главным образом это связано с ограничениями финансирования и работы наших финансовых организаций, с передачей технологий. Но есть и плюс, потому что мы, допустим, подтолкнули развитие целых отраслей российской экономики.

У нас сельское хозяйство растёт темпами выше трёх процентов каждый год, примерно около трёх процентов, такого никогда раньше не было – это феномен, честно говоря. У меня были большие опасения, как мы будем решать проблему. Решается. Если бы 10 лет назад было ещё, кстати говоря, мы бы не смогли этого сделать, а сейчас можем, и получается хорошо. Это подталкивает развитие целых отраслей высокотехнологичных секторов экономики. Пришлось включить свои мозги, а не просто нефте- и газодоллары. Мы вынуждены были подтолкнуть развитие некоторых технологий, фундаментальной и прикладной науки, и получается.

И у нас, смотрите, сейчас растёт несырьевой экспорт, ненефтегазовый экспорт. Не помню, вчера мы с коллегами говорили, по-моему, на 10 процентов уже в этом году вырос и в прошлом году рос. И это говорит о чём? О структурных изменениях в самой экономике. Это ещё только начало пути, нам ещё очень многое сделать нужно, очень много ещё не сделано, но это в принципе начало пути.

Так что в целом, конечно, ничего хорошего нет, но сказать, что это смертельно, пожалуй, это, как здесь Канцлер Австрии говорил, припоминая Марка Твена. «Слухи о моей смерти, – как он однажды написал, – сильно преувеличены». Так вот и по поводу санкций можно сказать. Но лучше, конечно, чтобы этого не было, и нужно с этим заканчивать.

М.Келли: Господин Канцлер, Вы говорили о важности границ. Причина, по которой эти санкции были введены, кто бы это ни сделал, связаны с тем, что Россия не уважала границы Украины и она аннексировала Крым незаконным образом, несправедливо. Был вопрос: должны ли быть отменены санкции? Как Вы считаете, пришла ли пора сделать это?

К.Керн: Этот вопрос, конечно, касается нас в первую очередь. Но позвольте мне сказать ещё одну вещь. Я первый раз нахожусь на таком форуме. Я прислушался к тому интересу, который вызывает диалог с этой страной, но, мне кажется, действительно, что критический журнализм (я слушал внимательно, как Вы ведёте этот наш диалог) жив.

При ответе на такой вопрос нужно оставаться по возможности разумным, и если речь касается вопроса санкций, то я должен вспомнить о той истории, что со стороны России были нарушены международные права. В Европе делается так: мы садимся (в Европейском союзе), мы дискутируем по поводу различных мнений и принимаем какое-то решение. А поскольку моя страна – часть европейских процессов, то мы исходим из того, что мы должны будем тоже придерживаться этих санкций.

Но я должен совершенно чётко Вам сказать, что касается особенно Австрии, мы, конечно, имели очень негативные последствия от этого. Нас это задело. Мы постарались подсчитать, что примерно 0,3 процента нашего ВВП мы потеряли от этого. Это достаточно много, и поэтому мы, конечно, хотим как можно быстрее найти решение этой проблемы. Я постараюсь сформулировать это так. Нам нужно просто сотрудничество, и только сотрудничество. Только совместная работа сделает нас всех сильнее.

Господин Моди и Президент Путин договорились о торговых отношениях, об экономических отношениях между этими странами. Я могу только поддержать это. И я считаю, что если у Индии будут дела идти хорошо и у России будут хорошо, то тогда и моей стране будет хорошо, потому что мы все тесно связаны друг с другом. И мы, конечно, должны уйти от этих негативных процессов. Мы должны дальше развивать наше сотрудничество. Это для меня совершенно ясно. Но политические вопросы тоже надо решать с точки зрения международного права.

Есть минские соглашения, как вы знаете, это хорошая основа. И мы преисполнены оптимизма, что мы тоже можем каким-то образом разрешить эту проблему. И конечно, они заинтересованы в том, чтобы эта проблема была решена, чтобы проблема с газом была отрегулирована вместе с Украиной. И тогда, мне кажется, мы могли бы по-иному посмотреть на введённые санкции. Но, как известно, Австрия – часть Европы, и мы придерживаемся тех решений, которые были приняты всей Европой.

Я выражаю свою австрийскую позицию, и мы говорим об этом в Европейском союзе. Конечно, у нас есть много совместных экономических интересов, и наша философия состоит в том, что мы – патриоты своей страны. Мы любим также и Европу. Но когда вы любите свою собственную страну, вы не должны при этом ненавидеть другие страны, делать это в ущерб своей стране. То есть мы должны найти решение этой проблемы совместно.

М.Келли: Спасибо большое за Ваши тёплые слова. Лесть везде Вам поможет, лесть всегда помогает.

Давайте теперь перейдём к Сирии.

Господин Президент…

В.Путин: Тут просто Кристиан говорил о минских соглашениях. Это важный вопрос, потому что ведь в основе сегодняшних сложностей, ограничений лишь кризис на Украине. И мы постоянно слышим: «Вот если исполнит Россия минские соглашения, то всё будет хорошо».

Россия не может исполнить минские соглашения в одностороннем порядке. Мы готовы содействовать этому, но мы не можем сделать то, что должны киевские власти сделать. Там делают всё, чтобы ничего не произошло к лучшему, ну всё. Ведь вы даже не обращаете внимания на некоторые вещи или делаете вид, что не замечаете.

Ну, я не Вас лично имею в виду, а имею в виду западные средства информации, моих западных коллег. Все говорят о том, что там стреляют, но непонятно, кто. Постреляли, а кто стрелял – непонятно. В результате этого ничего не делается, не отводится тяжёлое вооружение с линии соприкосновения.

Договорились о том, что нужно заняться экономической реабилитацией этих непризнанных республик, этих территорий. А что на практике происходит? Радикалы взяли и заблокировали вообще всякое движение людей и товаров. Президент Порошенко предпринял попытку разблокировать, устроил там драку и стрельбу в воздух. Так ничего и не сделал.

И через день или через два дня, хотя публично заявил о том, что те, кто это делает, чуть ли не преступники, их нужно призывать к порядку, когда понял, что не может это сделать, взял и сам издал указ или декрет о том, что он присоединяется, официально вводит эту блокаду. Но в минских соглашениях прямо написано, по-моему, пункт восьмой, – реабилитацию провести, разблокировать всё. Нет, официальным решением присоединился к блокаде. Вы чего от нас требуете? Вы чего хотите, чтобы мы исполнили в этом случае?

Или сейчас взяли и закрыли все российские средства массовой информации, не пускают туда наших артистов, журналистов. Закрыли теперь социальные сети. Вы – журналист, свободный обмен информацией где? Кто его обеспечит, в том числе на Украине? Почему все молчат об этом? Почему все требования обращены только к Москве? Так мы никогда не решим ни одной проблемы.

Если вы сами эту кашу заварили, а вы в значительной степени заварили эту кашу сами, то хоть что-нибудь сделайте для того, чтобы закончить эту проблему. Хоть что-нибудь. Недостаточно только всё время показывать пальцем на Россию. Это не столько Вам говорю, это наверняка прочитают и услышат те, кто реально принимает решения. Они знают мою позицию, но хотел бы, чтобы услышали ещё раз.

М.Келли: Давайте всё-таки переменим тему, перейдём к Сирии.

Наш Президент говорил о том, что Вы поддерживаете там злого человека, он говорил об Асаде. Вы верите в это?

В.Путин: Во что? В то, что Асад – злой человек? А Вы спросите других лидеров, которые с ним общались. Он ведь чаще бывал в Европе, чем в России, после того как избрался. Мы защищаем там не столько Президента Асада, сколько сирийскую государственность. Мы не хотим, чтобы на территории Сирии возникла ситуация, сопоставимая с Ливией, или с Сомали, или с Афганистаном, где НАТО присутствует уже в течение многих лет, а ситуация к лучшему не меняется.

Мы хотим сохранить государственность и на базе решения этой фундаментальной проблемы двигаться дальше в сторону урегулирования политическими средствами сирийской проблемы. Да, наверное, там все в чём-то виноваты. Но давайте мы не будем забывать, что если бы не активное вмешательство извне, там бы не было такой ситуации и такой гражданской войны, как мы наблюдаем.

В чём обвиняют Президента Асада в последнее время? Мы знаем об обвинениях в применении химического оружия. Доказательств вообще никаких нет! Мы предложили же сразу после того, как это произошло, провести инспекцию прямо на аэродроме, откуда якобы взлетали самолёты Президента Асада с химическим оружием. Я хочу ещё раз повторить, потому что не все это слышат: если там было применение, грузили какие-то снаряды с химическим оружием, современные анализаторы, современные средства контроля точно бы это уловили, что, да, здесь, в этом самолёте, на этой площадке было химическое оружие.

Отказались, никто не хочет. Разговоров много, а конкретных дел – ноль. Мы предложили провести инспекцию там, куда был нанесён удар: «Давайте посмотрим, что там?» Тоже нельзя. «Почему?» – «Там опасно». – «А чего же там такого опасного, если удар якобы нанесли по здоровой части даже вооружённой оппозиции? Там же нормальные люди, что с ними опасного?» – «Нет, там тоже нельзя». Но совершенно точно известно, что в Ираке (здесь сидит представитель Ирака, мы его тоже приветствуем), в иракском Курдистане применяли боевики оружие химическое, и это установлено всем международным сообществом, всем. Значит, у них есть оно. А, судя по заявлениям Международной организации по контролю за этим видом оружия массового уничтожения, Сирия его уничтожила.

Понимаете, если создаются поводы и предлоги, причём без всякого желания расследовать всю суть проблемы, то так можно говорить о чём угодно. Давайте говорить предметно. Асад совершил ошибки? Да, наверное, немало. А те люди, которые ему противостоят, они что, ангелы, что ли? Это кто там людей убивает, детей казнит, кто головы отрезает? Это что, люди, которых мы должны поддержать?

Вы знаете, что мы с нашими коллегами американскими просто до посинения спорили по поводу того, наносить удары по каким-то территориям или нет? «Нет, туда нельзя». – «Почему?» – «А там здоровая часть оппозиции». Мы говорим: «Но там же ещё ИГИЛ и «Джабхад ан-Нусра?» – «Да, но там всё перемешано так, что не понять, кто где находится». – «Ну, разъедините их тогда. Что приличные, порядочные люди делают вместе с террористами? Вы их контролируете? Пусть уйдут, пусть дадут нам возможность бороться с террористами». – «Нет, не трогайте». Почему это? Ждать, пока они к нам приедут или к вам? Мы не будем. Хотите о чём-то договариваться, давайте будем договариваться.

Вот Премьер-министр кивает головой, потому что Индия постоянно сталкивается с угрозой терроризма. Это не надуманная проблема. У нас 4 тысячи человек только из Российской Федерации, по нашим предварительным подсчётам, там находится, в Сирии, и 4,5–5 тысяч примерно из стран СНГ, из Средней Азии в основном. Для нас это реальная угроза. Они пытаются вернуться, некоторые возвращаются. Мы и начали-то наши операции там, в Сирии, только потому, что мы понимали, к чему дело идёт. Поэтому не нужно вешать ярлыки никому. Давайте будем просто предметно работать вместе. Мы к этому готовы. Нужна конструктивная позиция с вашей стороны.

М.Келли: Нам известно, что Асад использовал химическое оружие до того. И Россия добилась соглашения в 2013 году, для того чтобы положить этому конец. Россия признала использование химического оружия, для того чтобы предотвратить дальнейшее его использование.

Вопрос заключается в том, использовал ли Асад химическое оружие несколько месяцев тому назад? Хотела бы ещё раз остановиться на этом вопросе. Мы все видели видео, на котором были показаны страдающие, умирающие дети. Именно эта причина побудила Президента Трампа приказать нанести удар. Асад утверждает, что это фальшивые видео. Вы считаете, что эти видео подложные? Они сфальсифицированы?

В.Путин: Первое. Когда мы с Президентом Обамой договаривались вместе поработать над уничтожением химического оружия в Сирии, мы исходили из того, что оно там есть. Но мы никогда не признавали, что Асад его применял. Я Вас прошу быть более точной.

Второе. По поводу людей, которые были убиты, пострадали от применения оружия, в том числе химического оружия, – это ложная информация. На сегодняшний день мы абсолютно убеждены, что это просто провокация. Асад этого оружия не применял, и всё это было сделано людьми, которые хотели его в этом обвинить.

Более того, наши спецслужбы получили дополнительные сведения о том, что и в других регионах Сирии, в том числе недалеко от Дамаска, хотят повторить такой же сценарий. Мы предали эту информацию гласности. Слава богу, у тех, кто планировал эту акцию, вовремя хватило ума этого не делать.

М.Келли: Если позволите, хотела бы продолжить обсуждение этого вопроса.

Дело в том, что в Турции проводились вскрытия жертв использования. И видели эти тела представители ОЗХО и представители Всемирной организации здравоохранения. Был сделан вывод, что зарин использовался против этих людей.

Неужели все участвовали в этом заговоре: и криминальные лаборатории, и ОЗХО, и ВОЗ? Неужели все они участвуют в этом заговоре?

В.Путин: Ответ очень простой, и Вы его знаете: он мог быть кем-то применён, но не Асадом, а кем-то специально применён, чтобы обвинить Асада в этом. Поэтому дальнейшее расследование без понимания причин того, кто это сделал, бессмысленно. Это только играет на руку провокаторам, которые организовали эту акцию. Вот и всё. Что же здесь непонятного? Мне кажется, это абсолютно ясно.

Но я хочу Вам задать вопрос тогда: а почему не поехали сразу на место, с которого якобы совершено было нападение химическим оружием? Почему никто не поехал на инспекцию этого аэродрома? Почему никто не стал проверять самолёты, с которых якобы был нанесён удар, когда мы предлагали? Почему никто не поехал на место нанесения этого удара? Ответ простой: потому что боялись, что вскроется эта фальсификация, – вот и всё.

А то, что Вы мне говорите, меня не только ни в чём не убеждает, а говорит о том, что нам лучше не строить таких предположений и не перетягивать там канат, а лучше объединять усилия против реальных угроз, реальных. Мы знаем хорошо, что это такое. Америка далеко, и там небольшой взрыв, от которого, к сожалению, тоже люди пострадали на известном спортивном мероприятии. А мы-то от этого знаете, как страдали здесь? Мы прекрасно понимаем, с кем имеем дело.

Ни в коем случае нельзя использовать никого из этой враждебной современной цивилизации среды для решения сиюминутных, текущих политических вопросов. А мы видим иногда такие попытки: «Вот давайте используем этих и этих в борьбе с тем же Асадом». А почему этих и этих? А потому что воевать больше некому. Стоит вам сегодня этих или этих использовать, завтра неизвестно, что будет с вами самими. Они потом с вами будут воевать.

Вот создали когда-то «Аль-Каиду», создавали в борьбе против Советского Союза в Афганистане, потом «Аль-Каида» нанесла удар 11 сентября по Америке. Вот к чему это может привести. Надо думать о долгосрочных возможных негативных последствиях.

М.Келли: Мы можем перейти к вопросу, который возник чуть раньше. Вы, господин Премьер-министр, говорили о новом Шёлковом пути. Председатель КНР выделил несколько сотен миллиардов долларов для нового Шёлкового пути, для того чтобы способствовать развитию мировой экономики. Что Вы думаете по этому поводу?

Н.Моди: Я хочу пояснить другой вопрос касательно терроризма, о котором Вы упоминали. Я говорю о периоде 80–90-х годов, с которых надо вести отсчёт. Когда речь заходила о терроризме, большинство людей считали, что там, где произошёл террористический акт, есть проблемы с правопорядком. Весь мир не понимал, что такое терроризм, насколько это страшно.

Индия уже в течение 40 лет борется с приграничным терроризмом, тысячи наших невинных людей погибли. Было время, когда странам стало казаться, что терроризм – это трудности определённой страны, нечто большее, чем проблемы с правопорядком. Ещё через некоторое время им стало казаться, что да, проблема терроризма есть в нескольких странах. Тем не менее им казалось, что к ним это никогда не придёт. После 11 сентября мир узнал, насколько страшен терроризм, что для него нет границ, у него нет собственной родины, и где бы ни было человечество, терроризм стремится его уничтожить.

В этой ситуации требование времени таково, чтобы мы поднялись выше обсуждения отдельных событий и поняли, что терроризм – это страшный враг человечества, который разрушит его. И поэтому все силы, выступающие за гуманизм, должны объединиться в борьбе против терроризма. Только так мы сможем спасти человечество от этой страшной беды.

Вы удивитесь, когда узнаете (здесь сидит Генеральный секретарь ООН), что 40 лет в ООН лежит резолюция, чтобы определить, что такое терроризм, кто такой террорист, что считать оказанием помощи терроризму, каков будет взгляд мира по этому вопросу. 40 лет прошло. Все выступают против терроризма, но проект не обсуждается и никакое решение не принимается. Я рад, что Президент Путин вчера публично заявил, что в ООН эту проблему будут в дальнейшем поднимать и будут обсуждать.

Террористы же не производят оружие сами – есть страны, которые поставляют им оружие. Террористы не выпускают валюту – есть некоторые страны, которые направляют им средства, полученные от отмывания денег. У террористов нет своей телекоммуникационной системы, социальных медиа – есть организации, которые оказывают им в этом пособничество. «Плохой терроризм», «хороший терроризм», «мой терроризм», «твой терроризм» – мы должны уйти от таких представлений, это вопрос защиты человечества, его безопасности. Если мы с этими мыслями будем работать, то только тогда мы сможем бороться с терроризмом. Россия и Индия подробно обсуждали этот вопрос.

Второе, что Вы затронули, – соглашение о свободной торговле. Индия верит в открытую экономику. Все решения Индии, принятые в этом направлении, в интересах нашей страны. Однако что касается мировой торговли, чтобы создать благоприятные условия, мы должны сделать два шага, кто-то другой тоже должен сделать два шага навстречу. Важно, что экономическая ситуация в мире такова, что сейчас эра глобальной экономики и мы должны оказывать друг другу содействие настолько, насколько это будет всем во благо.

М.Келли: Последний вопрос.

Мы сегодня многое обсудили и говорили о том, что нас разделяет, и разделяет наши страны и каждую из наших стран. Действительно, было бы хорошо, если бы мы закончили обсуждением того, что нас объединяет, потому что, безусловно, нас многое объединяет, помимо тех разногласий, которые есть между нашими странами.

Президент Путин, я хочу дать Вам последнее слово.

В.Путин: Вот мы сидим, обсуждаем много проблем. Представитель Индии – одной из крупнейших стран мира, Россия – тоже имеет какое-то значение, представитель Евросоюза, представитель малой страны на постсоветском пространстве, то есть все регионы представлены.

Господин Додон сказал, что мир перестал быть однополярным. Нет, американка сидит, всеми командует, мне последнее слово даёт. (Смех.) Но в принципе такой однополярный мир, с таким качеством проведения дискуссии, думаю, всех нас устраивает. Мы в любом случае поблагодарим нашу сегодняшнюю ведущую.

Что касается того, что нас объединяет. Нас много чего объединяет. Только что Премьер-министр говорил о борьбе с терроризмом. Разве это нас не должно объединять – общие угрозы? Разве нас не должно объединять в сфере безопасности распространение оружия массового уничтожения, в том числе ядерного оружия? Мы же должны понимать, что происходит и куда это нас может привести. И своевременно совместными действиями заблокировать неблагоприятное развитие событий.

Мы должны понимать, что сегодня растёт бедность во всём мире, в странах, откуда в Европу двигаются тысячи, сотни тысяч, миллионы мигрантов, а есть опасность, что из Чёрной Африки миллионы могут прийти в ближайшее время в Европу. Если будет продолжаться такое социально-экономическое положение, как сейчас, ничто не удержит этот поток людской, ничто не удержит их стремление к лучшей жизни. Значит, нужно подумать о том, как нам сделать так, чтобы в этих странах люди могли жить достойно: рожать и воспитывать детей, учить, иметь рабочие места. Жить на нормальном современном уровне. Разве это не общий вызов?

То же самое с окружающей средой. И Премьер-министр говорил, все выступавшие здесь говорили, Вы тоже уделили этому значительное внимание. Ну это реальный вызов. Мы должны понять, что там происходит. Это непростая задача. И выработать общие правила поведения. Здесь очень важно, и, по-моему, Кристиан говорил, очень важно, чтобы была стабильность в этих вопросах, вместе выработали какое-то решение, но тогда вместе нужно идти по пути реализации. У нас много объединяющих повесток дня, очень много. И если мы сосредоточим внимание именно на этой, позитивной стороне нашего сотрудничества, то, без всяких сомнений, мир будет меняться к лучшему.

М.Келли: И на этом мы хотим поблагодарить и всех вас за ваше внимание, за ваше терпение. Хотим поблагодарить прекрасных горожан, Санкт-Петербург, за то, что оказали нам гостеприимство. И благодарим Вас, Президент Додон, Канцлер Керн, Премьер-министр Моди и Президент Путин.

Большое всем вам спасибо.

В.Путин: Ведущей – еще раз спасибо большое.
http://kremlin.ru/events/president/news/54667