«Дух вседозволенности может царить в обществе по двум причинам: во-первых, монополия «элиты» на знание не позволяет остальному обществу, лишённому знания, защитится от «культурной» вседозволенности «элиты» — оно может ответить только встречной вседозволенностью, более грубой; во-вторых, само знание, которым разполагает «элита», — информация, неполная и изкажённая, вырванная из целостности общевселенской меры разрозненными кусками. Монополия на знание и дефективность знания приводят к тому, что овладевшие каким-то знанием превозносятся в самомнении о себе по сравнению с другими людьми и предумышленно или бездумно начинают «культурно» творить вседозволенность вокруг себя, подавляя окружающие сущности и закономерно сталкиваясь с ответной, более жестокой и грубой вседозволенностью возпитанного ими же невежества, хотя все они имеют возможность и воздержаться от вседозволенности; возможность вседозволенности, основанная на монопольном владении знанием, — искушение, но дефективность знания, его неполнота, а главное — нежелание думать — не позволяют им понять этот факт. Следование же искушению, предумышленно или в слепоте, — злонравие, порождающее злодейства. Чтобы выжить и выйти в человечность, обе толпы — рабочее «быдло» и «правящая» «элита» — должны стать народом, то есть обществом добро-вольно-думающих обо всём (и всех) людей, осознанно ответственных за свои намерения и результаты своей деятельности начиная от предумышления. Для этого те или иные предания, составляющие большую часть знаний, должны вытесняться на второе место в иерархической системе знаний человечества. На первом месте знания и навыки о познании мира на основе Различения, на втором — «предания» — фактология знаний частных наук в хронологической последовательности.»