Величко М.В. (2015.12) - Беседы о жизни 4

Михаил Величко – кандидат экономических наук
 
Артём Войтенков: Михаил Викторович, мы с вами в Питере находимся. Это я просто для зрителей говорю, а не для вас. По поводу города Санкт-Петербурга ходит много различных версий его возникновения, то есть, есть большие вопросы к официальной версии, что его построил Пётр I на совершено пустом месте. Есть различные предположения и вопросы, каким образом были построены такие вещи, как Исаакиевский собор и Александрийский столб. Это я только самые известные называю. Какие у вас есть данные и соображения по поводудействительной истории Петербурга.
Михаил Величко: Вопрос понятен. Какая была действительнаяистория Петербурга сказать трудно, но огласить претензии к официальной версии Петербурга и его истории можно.
Давайте смотреть. До момента возникновения Петербурга есть Невская дельта. Невская дельта регулярно заливается наводнениями, поэтому ни у шведов, ни у новгородских князей и в мысли нет построить здесь какой-либо город. Если что-то тут построено, то это какие-то временные хибарки на рыболовно-охотничий сезон, какие-то укреплённые пункты в каких-то точках ландшафта на некоторых возвышенностях, и, в общем-то, ничего.
Ну и возникает вопрос: а зачем строить город на болотах? Дальше начинают говорить: "Окно в Европу". Ладно, окно в Европу предполагает решение того, что ныне называется логистическими задачами, то есть экспортно-импортные операции. И есть данные, которые показывают, что до того момента как Путилов прорыл морской канал, и возник петербургский торговый порт, то стоимость доставки груза из Лондона в Кронштадт была примерно такой же, как из Кронштадта в Петербург и далее.
Артём Войтенков: То есть это связано с тем, что морской корабль не мог зайти непосредственно в сам Петербург, ему нужно было разгрузиться.
Михаил Величко: Да, это было связано с тем, что глубины до Кронштадта позволяли морскому кораблю спокойно прийти в Кронштадт, если не круглый год, то, по крайней мере, когда залив и Балтика чисты ото льда. А далее в том фрагменте Финского залива, которая называется Невская губа или Маркизова лужа, средние глубины - 2,5-3 метра. И морской корабль уже не мог там пройти.
Следующий вопрос связан тоже с этим - с глубинами в Невской губе. Петербург - одна из столиц отечественного кораблестроения. Ну и когда говорят, что новое адмиралтейство, старое адмиралтейство. Новое адмиралтейство это уже вторая половина XIX-го века вблизи того времени, когда был построен морской канал. А старое адмиралтейство, рядом с Зимнем дворцом, это со времён Петра I до середины XIX-го века примерно.
Что такое военный корабль той эпохи? Это большое сооружение из дерева, высота корпуса кораблей первого ранга двухдечных, 84-пушечных или 100-пушечных кораблей первого ранга, это 12-15 метров. Из них 5,5-6 метров это на плаву осадка, то, что находится ниже уровня воды. Длина корпуса - 60-70 метров, ширина - 12-15, то есть это довольно большое инженерное сооружение.
Как его доставить из Невы, где он построен и где глубины позволяют спустить его на воду, в Кронштадт, в главную базу Балтийского флота, при том, что глубины в Невской губе 2,5-3 метра. Это отдельная сложная инженерная работа и она делалась таким образом, что через пушечные порты нижней палубы продевали связки брёвен, эти брёвна выступали за габариты корпуса метров на 6 и более. Под них подводили забалластированные камнем баржи, баржи всплывали после того, как из них вынимали камень, поднимали на себе корабль, и две галеры примерно за день волокли его в Кронштадт, где повторялось то же самое, но в обратном порядке.
Дальше ещё один вопрос, связанный с тем, сколько служит корпус корабля деревянного. Служит он по-разному.
Артём Войтенков: Вы имеете в виду военный корабль.
Михаил Величко: Да. Военный корабль нельсоновский флагман в Трафальгаре 100-пушечная "Виктори" ("Victory"), ей на момент сражения было более 100 лет. И после этого до конца XIX-го века она ещё была на плаву в качестве символа и флагмана Британского флота, хотя во второй половине XIX-го века в море не выходила. Перед тем, как её поставить в док, она, конечно, прошла капитальный ремонт, но ресурс правильно построенного корпуса в условиях правильной эксплуатации и технического обслуживания деревянного военного корабля XVIII-XIX-го века это 40 лет и более при условии, что он плавает в солёной океанской воде.
Если корпус стоит в полупресной воде Невской губы или в Кронштадтских бухтах, где вода примерно такая же по солёности, то корпус сгнивает в течение 15-20 лет. И соответственно на Балтике для того, чтобы поддерживать определённую численность флота, надо было иметь вдвое более высокие мощности кораблестроения, чем были бы те же мощности, если бы главная база была не в Кронштадте, а в Таллине. То есть, с какой стороны ни смотри, Петербург не должен был бы возникнуть, если рассматривать экономические задачи, военные задачи, но, тем не менее, он возник.
В альтернативной версии, если просто понимать всю проблематику, о которой я сказал, уйти от неё, то столицей Российской империи должен был стать тот город, который называется ныне Таллин. Причём Пётр мог занять простую позицию, что никаких Таллинов и Ревелей я не знаю, это древний русский город Колывань. Что на выходе?
- Прекрасная гавань с прямым выходом в Балтийское море.
- Более высокая солёность воды.
- Более высокий ресурс корпусов военно-морского и торгового флота.
- Меньшая экономическая нагрузка на судостроение, либо при той же мощности судостроительной промышленности, вдвое больше флот.
Почему возник Петербург? Много вопросов. И, в общем-то, единственная версия, которая позволяет ответить на вопрос, почему он возник, она связана с тем, что когда историки и археологи говорят, что в Петербурге культурный слой в центре города 2,5-3 метра, то некоторые геологи возражают - это не культурный слой, а отложение речных и морских наносов. Если правы геологи, и в ряде случаев на территории Петербурга находят артефакты, которые не вписываются в официальную версию истории, то объяснение его возникновения простое - это часть глобально-политического проекта, назначение которого было интегрировать в архитектуру новой столицы развалины древнего города, доставшиеся нам от допотопной цивилизации города, который был построен в эпоху доглобальной катастрофы, уничтожившей прошлую цивилизацию.
Понятно, что эта версия не вписывается в официоз, но она единственная версия, которая объясняет, почему Петербург был построен тут, а не, хотя бы, на 20 километров выше по течению Невы, хотя бы в районе впадения Ижоры в Неву. В том районе уже не бывает катастрофических наводнений, и нет надобности в защитных сооружениях, и многие проблемы просто снимаются.
А если стояла задача, причём задача глобально-политическая, фальсифицировать историю глобальной цивилизации, и свести всё к тому, что потом выразилось в учебнике истории советской эпохи, что где-то там произошли от обезьянки, пять тысяч лет тому назад появились первые цивилизации, где-то около трёх тысяч лет письменности, с того времени мы всё достоверно знаем о нашем прошлом. Если эта версия была задачей глобальной политики, то тогда возникновение Петербурга именно в этом месте оправдано. Потому что все ресурсы были затрачены на то, чтобы скрыть древний город, чтобы он не побуждал всяких вопросов на тему о том откуда это, и как, и почему, а просто сказать, что ничего не было, вот с 1703-го года Петербург существует, "люблю тебя, Петра творенье" - и так далее, и тому подобное.
Артём Войтенков: Тогда два вопроса. Первый - почему эти люди предыдущей цивилизации построили город на том месте, которое всё-таки затапливает?
Михаил Величко: А тут может быть такой ответ, что до глобальной катастрофы этот город не затапливало. Почему? Если мы будем считать, что форма геоида той фигуры, которую образует планета Земля, задаётся уровнем мирового океана, то уровень мирового океана - это не шарик, это совсем другая фигура образуется. А если литосфера проворачивается вокруг внутренних слоёв, то в зависимости от того, где конкретная точка находится на литосфере и как она сместилась относительно уровня мирового океана, она может быть и над уровнем и под уровнем.
Поэтому не исключён такой вариант, что ежели город был построен в древние времена, то когда его строили, это было вполне нормальное место, не угрожавшее какими-либо стихийными бедствиями, и в этом городе жили вполне комфортно. А вот когда произошла глобальная катастрофа, и литосфера совместилась относительно ядра, он мог оказаться в таком месте, в котором оказался, и стал проблемным городом именно в аспекте взаимоотношений с физическими факторами природы региона после того, как изменился климат, изменилась география планеты, и много чего другого.
Артём Войтенков: Просто мог уровень воды подняться.
Михаил Величко: Даже если уровень воды бы остался прежним, то всё равно это обстоятельство, что уровень мирового океана это не сфера, и перепад разницы радиусов в разных точках планеты достигает десятков метров, то этого вполне достаточно для того, чтобы при смещении литосферы относительно какого-то одного положения, какие-то участки бывшего морского и океанского дна обнажились, а другие участки ушли под воду или оказались на побережье в непосредственной близости.
Артём Войтенков: Забавно. А мы меряем высота над уровнем моря, а если она разная в разных местах, то где тогда уровень?
Михаил Величко: Просто уровень, он под воздействием гравитационных сил, и то, что литосфера никуда быстро не плывёт, он более менее стабильный, и поэтому он является неплохим базисом для отсчёта. Дальше начинаются уже мелочи - то, что есть центробежные силы, Земля крутится. Под воздействием центробежных сил водичка стекает к экватору, в зоне полюсов её меньше. Но кроме этого ведь ещё ускорение свободного падения в разных точках Земли разное, поскольку Земля неоднородна с точки зрения своей физики. Неоднородности гравитационные - тоже, плюс Луна на орбите. Поэтому поверхность, которую задаёт уровень мирового океана это далеко не шар и это даже не правильный эллипсоид, это что-то близкое к яблочку в менее ярко выраженной форме, чем яблочко. Если смотреть издали, то это шар, а если заниматься более точными измерениями, то это не шар.
Артём Войтенков: И тогда возвращаясь к истории, второй вопрос. Может быть, вы знаете, где в Питере находятся эти остатки древнего города, или что может быть ими?
Михаил Величко: На эту тему много разговоров. Есть сайты, где эта тема обсуждается обстоятельно. Там выводятся такие утверждения, что объём обработки гранитных камней, и тот объём, который лежит в виде фундаментов и цокольных этажей питерских изданий, он запределен для тех технологий, энерговооружённости, которые были.
Артём Войтенков: И Нева обложена тоже.
Михаил Величко: И Нева обложена тоже. Но если Нева там ещё туда-сюда, там практически нет мегалитов, что-то можно привезти на барже или на санях, или на подводе, но всё равно - объёмы велики. Дальше такие вещи, как Александровская колона, колоннада Исаакия, мы видим рисунки Монферрана. На сайтах, где обсуждается версия, что в основе Исаакия более древние сооружения, которые интегрированы в его архитектуру. Там приводятся репродукции гравюр, на которых Исаакий есть, хотя гравюра датируется тем временем, когда Исаакия не должно было быть.
Дальше ещё такие вопросы, что рисунки есть, а если посчитать с точки зрения теоретической механики те технологии, которые рисунки предъявляют.
Артём Войтенков: Вы имеете в виду установки этих столбов, колонн.
Михаил Величко: Да. Я имею в виду все эти вспомогательные сооружения, аппарели, и так далее и тому подобное. То количество личного состава, которые принимали участия в подъёмных работах, то хватит ли сил, хватит ли КПД этих полиспастов для того, чтобы поставить. История - на словах можно написать всё, что угодно, а когда дело доходит до конкретики, и включается образное мышление, то встают многие вопросы, на которые историки ответы дать не могут, в силу того, что у них нет какого-то специфического образования: либо биологического, либо геологического, либо технического. А когда на историю смотрят профессионалы, которые имеют эти знания, то возникают вопросы, связанные с датировкой и с тем, как это дело было построено.
Да, конечно, многие технологии утеряны, что-то могло быть сделано вручную, потому что многое забывается. Всё равно встаёт уйма вопросов, которые есть. И историки, которые владеют только хронологией, которая не известно как и откуда возникла, которые ссылаются на тексты, которые не всегда достоверны, кроме того были отфильтрованы в историческом прошлом, и не сообщают много о чём из того, что было в действительности. Вопрос об адекватной концепции исторического прошлого, он действительно актуален.
Если говорить об альтернативных версиях, вот концепции Фоменко-Носовского, там тоже не всё просто. Потому что, с одной стороны математический аппарат действительно позволяет многое высчитать, и поставить определённые вопросы. Но, как говорили многие математики-прикладники, математика, это жёрнов, под который что засыпал, то и получишь.
А дальше давайте смотреть на конкретных примерах. Роман Моргана Робертсона "Тщета" - во всех подробностях описывает гибель Титаника. Датирован 1898-ой год, за четырнадцать лет до реальных событий. Предположим следующую ситуацию: где-нибудь XXV век. Историки той поры читают тексты, в которых описана эта катастрофа, и вдруг попадается роман "Тщета", который датируется 1898-ым годом. Какой вывод будет? Датировка романа неправильна, он не мог быть написан раньше 1912-го года потому что, пророчеств не существует. Такие случайные совпадения, с точки зрения нашего естествознания, с точки зрения нашей философии, просто невозможны.
А вопрос о том, что история алгоритмична, и алгоритмичность истории выражается в хронологии событий, и что человечество в ходе исторического процесса методом последовательных приближений решает некие нравственные этические задачи, и в силу того, что оно решает их методом последовательных приближений, история повторяется, сюжетная, но в иных исторических декорациях, в иной географической локализации, с некоторой вариации ролей между участниками разных эпох, - это вот методика Фоменко и Носовского не затрагивает.
Второй вопрос связан с тем, что где-то в их работах было утверждение о том, что они отрицают целенаправленную фальсификацию истории. Дескать, всё это получилось как-то само собой случайно. А если смотреть на историю с позиции Достаточно общей теории управления, признавая концепцию ноосферы не бредом Тейяра де Шардена и Вернадского, то исторический процесс предстаёт, как иерархический многоуровневый, управляемый. И история разных обществ, это история управления этих обществ. И тогда получается так, что да, аппарат, предлагаемый Фоменко и Носовским, позволяет много чего вычислить, но интерпретация с позиции Достаточно общей теории управления, при условии, что признаётся бытие Бога и его вседержительность, и признаётся тот факт, что ноосфера это часть реальности, и она оказывает воздействие на жизнь каждого из нас, и каждого культурно своеобразного общества, то интерпретация вычисленных результатов будет совершенно другой.
Артём Войтенков: Любопытно. Получается тогда, что, если история циклична, и человечество, скажем так, должно учиться на своих ошибках, если даже не всё человечество в общем, то какие-то народы, для них там что-то повторяется, тогда эти ошибки должны быть описаны. Условно говоря, что мы тогда там накосячили что-то, получилось плохо. Ребята, давайте в следующий раз…
Михаил Величко: Эта тема описана в материалах Концепции общественной безопасности, в работе "Смута на Руси" - возникновение, и так далее, течение и преодоление. Там показана циклика истории России. С этим же связан вопрос о том, как понимать слова Тютчева: "Умом Россию не понять…, у ней особенная стать - в Россию можно только верить". И главное то, что аршином общим не измерить. Во-первых, это четверостишье Тютчева, оно метафорическое во многом. Оно во многом обусловлено тем, что Тютчев получил стандартное, европейского типа, образование. Аршин в этой его оценке - это некая метафора чего? Метафора жизненных стандартов. Общий аршин - это европейский аршин, это европейские жизненные стандарты второй половины XIX века. К России, по мнению Тютчева, они неприменимы. А почему неприменимы?
А вот теперь давайте посмотрим на то, что происходит в европейском союзе сейчас, и то, что происходило в России, в русской цивилизации во времена Ивана Грозного. Вынесем техносферу за скобки.
- Со времён Ивана Грозного Россия строит мультикультурное общество.
- Со времён Ивана Грозного, в России единая кредитно-финансовая система.
- Со времён Ивана Грозного в России формируется единая система стандартов мер и весов.
- Со времён Ивана Грозного в России формируется некая этика, в которую вписываются, сохраняя свои национальные особенности, представители всех разных культур.
И всё это существует некоторым образом гармонично, и развивается, несмотря на периодически возникающие катастрофы культуры.
Что происходит сейчас в Европе, если так смотреть? Попытка перехода от множества национальных государств наций к единому мультикультурному обществу. Попытка ухода от национальных кредитно-финансовых систем к европейской кредитно-финансовой системеобщей. То есть, Евросоюз сейчас пытается безуспешно решать те задачи, которые в России были более-менее успешно решены со времён Ивана Грозного до времён, когда Тютчев написал своё четверостишие.
Но возникает вопрос, а что тогда происходит в России, если те стандарты, которые сложились в Европе, это те стандарты, которые были так или иначе выработаны в России несколько столетий тому назад, и эгрегориально, ноосферно, ретранслированы туда? А суть дела в том, что Россия в период, когда Тютчев писал это четверостишие, и в более позднее время вырабатывала стандарты будущей эпохи. Те стандарты - они иные стандарты, и они не стыкуются с общеевропейским аршином. Но поскольку Тютчев получил европейское образование, то в терминах европейского образования он не мог это внятно сказать в определённых терминах. Но он мог только указать на это дело метафорически.
Я не сомневаюсь в том, что либералы будут вопить, что Европа и Америка это локомотив цивилизации, лидер цивилизационного развития, что всё, что тут было сказано на эту тему, это бред. Но, тем не менее, проблемы Европы, они таковы, что после того, как Брейвик сделал своё дело, все лидеры европейских стран признали крах концепции мультикультурализма. Но если крах концепции мультикультурализма, то это означает, что Европейский союз не имеет будущего до той поры, пока он не породит внятную концепцию мультикультурализма жизненно состоятельную. Вот это действительно очень актуальный вопрос, потому что, если смотреть на советское прошлое, то советское прошлое чем характеризовалось? Именно тем, что был действительно мультикультурализм, и этот мультикультурализм, если не трогать возникшую в СССР элиту, он действительно был органичен в жизни простых людей. И не было никаких проблем.
То, что рассказывал мне отец. Во время войны пришло пополнение из Казахстана, рядовой состав. Большинство русским языком не владеет. Чего делать? Выясняется - кто владеет русским языком? Есть несколько человек. Те, кто владеют русским языком, назначаются командирами орудий. Те, кто не владеют русским языком - номера в орудийных расчётах. Управление огнём осуществляется просто: команды подаются по-русски, как только они доходят до командиров орудий, дальше они ретранслируются по-казахски. Батарея боеспособна. Проходит два-три месяца, языковой барьер ликвидирован, все освоили русский язык в той мере, которая необходима для жизни в условиях времени. То есть, проблемы были решаемы.
Но, опять же, у многих вызывает недоумение то, что было принято называть сталинской национальной политикой. Вот то, что называется сталинской национальной политикой, это тоже не понять без Достаточно общей теории управления. Рассказ Чингиза Айтматова "Первый учитель" - это на тему того, что формируется определённая национальная политика, когда полуграмотный русскоязычный солдат учит девочку в ауле, а потом она становится доктором наук. Да, в СССР язык науки русский, но наука вбирает в себя представителей всех национальностей, какие есть в СССР. Сфера управления тоже вбирает в себя, с поправками на родоплеменной строй, как инерцию прошлого, тоже представителей всех национальностей, какие есть в СССР.
И тут мы приходим к неприятной теме для либералов, которая называется проблемы эксплуатации человека человеком, и искоренение этой самой эксплуатации. Вот с точки зрения либералов, проблемы нет, потому, что предприниматель, он не эксплуататор чужого труда. Он благодетель, он создал предприятие, на котором работают другие люди, и он даёт им средства к существованию. Если бы его не было, они бы лишились средств к существованию. А всё, что касается экономического неравенства, это, извините, рынок объективный регулятор, он правильно и справедливо устанавливает цену на всё, в соответствии с потребностями общества, в том числе и цену на труд по определённой профессии. Если вам не нравится ваше качество жизни, работайте больше, осваивайте новые профессии, и делайте свой труд более востребованным, себя более конкурентно способным на рынке труда, и будете жить лучше. Если вам не нравится работать наёмным, давайте бизнес-план, берите кредит, собирайте инвесторов, и вперёд. Вон, пример Билла Гейтса и ещё кого-то показывает, что это вполне реально, они создали себя сами, и всё хорошо.
А теперь давайте посмотрим на другой взгляд. Вот информационно-алгоритмическое обеспечение жизни биологического вида гомо сапиенс, какое оно? Прежде всего, это инстинкты, и врождённые рефлексы. Это врождённая составляющая, которая работает на обеспечение просто воспроизводства биологического вида при нулевом уровне культуры. Культура - это надстройка над этим. Но культура - это тоже информационно-алгоритмическая система. Это фактор, который оказывает воздействие на процесс личностного формирования любого представителя любого поколения. Но если культура информационно-алгоритмическая система, это означает, что культура несёт в себе определённый набор целей, и определённый набор средств к достижению этих целей. Определённость набора подразумевает его конечность. И соответственно, есть какие-то цели, на которые данная культура либо в принципе не может работать, либо которые в ней запретны. Соответственно получается, что национальные культуры в том виде, в каком они сложились в историческом развитии, они не идентичны друг к другу, как информационно-алгоритмические системы. И если, допустим, проводить аналогию с компьютерным миром, то Word может хорошо работать тексты, но рисовать в Word, и обрабатывать фотографии - это не его дело. А другие пакеты позволяют более-менее внятно рисовать, и обрабатывать фотографии и изображения, а всё, что касается текстов, там по минимуму. Вот с культурами национальными дело обстоит точно так же.
В условиях мультикультурализма, когда в одном и том же обществе есть разные информационно-алгоритмические системы, которые не идентичны друг другу по целям и способам их достижения, то даже, если предполагать отсутствие взаимной неприязни людей, то в условиях экономики будет то, что кто-то может работать в определённых профессиях, потому что, он вырос в определённой культуре, где есть информационно-алгоритмическое обеспечение деятельности в этих профессиях. А кто-то не сможет работать по той простой причине, что в его национальной культуре об этих целях, путях и способах их достижения, нет ничего.
Дальше, что происходит? Дальше происходит рыночная регуляция. И рыночная саморегуляция в условиях либерально-рыночной экономической модели такова, что складывается этническое разделение труда, когда одни сидят в банках, и гребут деньгу лопатой, а другие ишачат на трёх работах, не имея ни свободного времени, ни времени для личностного развития. И это либерализм называет справедливым.
Вот сталинская национальная политика была направлена на исключение эксплуатации человека человеком путём создания таких условий для развития национальных культур, чтобы по завершении процесса, представители любых национальностей осваивали творческий потенциал на таком уровне, чтобы этническое разделение труда, и экономическое неравенство, связанное с конъюнктурой рынка труда, исчезло, и ушло в прошлое.
Вот проблема мультикультурализма Европы, это как раз то, что они не желают заниматься вопросом о том, что такое эксплуатация человека человеком, и как она в конкретных исторических формах реализуется. И что надо делать для того, чтобы эксплуатация человека человеком исчезла, и соответственно исчезло национальное угнетение, когда представители одних наций ишачат с утра до вечера, а представители других наций имеют уйму свободного времени, ни за что не отвечают, гребут деньгу лопатой, и у них всё в шоколаде. Вот пока Европа этим не займётся, Евросоюза не будет.
Что касается России, то, что произошло после 91-го года, это откат в прошлое, это не прогресс. Потому что прогресс России - это тоже построение мультинациональной культуры, в которой бы не было эксплуатации человека человеком. Но это опять несовместимо с либерально-рыночной экономической моделью.
Но дальше есть ещё один аспект. Мы сидим в комнате, говорим об этом. Мы простые граждане. А в Думе у нас есть Коммунистическая партия. А на следующие думские выборы пойдут аж две Коммунистические партии. Уже вторая Коммунистическая партия завелась. Зюганов уже на протяжении многих десятилетий помалкивает о проблеме эксплуатации человека человеком, и необходимости её искоренения, а новые пока не начали, и вряд ли начнут. То есть, это ещё один показатель того, что Дума, парламент - это не место для дискуссий, как в былые времена сказал товарищ Рогозин, и базар там фильтруется, - определённая тематика закрыта для обсуждения. Если она всплывает в обсуждении, то те, кто поднял вопросы, из следующего состава депутатского корпуса исчезают. Пример тому - парламентские слушания по Концепции общественной безопасности 95-го года, с которых прошло уже двадцать лет. Их инициаторы после этих парламентских слушаний, как-то из состава депутатского корпуса исчезли. Это опять же на тему о том, кто проводит кастинг.
Артём Войтенков: Кто даёт деньги партиям, тот и проводит кастинг. В том числе той же самой Коммунистической партии. А дают ей, увы, не большевики, а капиталисты.
Михаил Величко: Да, то есть, проблемы есть.
Вопрос: Запущены процессы по демонтажу Штатов и по размытию культуры европейской. Означает ли это, что после распада Штатов и Европы возможно, что остановится генератор Библейского проекта, и он придёт в упадок?
Михаил Величко: Библейский проект это часть, это специфическая вариация толпоэлитаризма вообще. То есть это не что-то из ряда вон, а это специфическая разновидность, которая доминировала в истории, которая несла глобальную политику на протяжении, в зависимости от того, какой хронологией пользоваться: либо последнего тысячелетия, либо последних примерно трёх с половиной тысяч лет. Поэтому, если Штаты сливают Евросоюз, то сливают вовсе не Библейский проект. Сливают либерально-рыночную экономическую модель, как генератор биосферно-экологического кризиса и всё. Её не удалось слить социокультурными средствами, потому что марксизм должен был решить задачу ликвидации либерально-рыночной экономической модели в глобальных масштабах, и замену её толпоэлитаризмом на основе марксисткой идеологии, когда есть видимость демократии, все сыты, обуты, одеты, но, тем не менее, власть, она по-прежнему исходит не из народа, а она исходит из кураторов проекта, которые в своё время выпустили Маркса на публику и культивировали марксизм.
Сейчас эта задача решается иными средствами. Если не удалось в XIX, в первой половине XX века ликвидировать либерально-рыночную экономическую модель социокультурными средствами, то теперь поставлена задача: уничтожить ту биомассу, которая несёт буржуазную рыночную культуру либеральную. Как её уничтожить? Просто: активизировать процессы биологического вырождения и культурной деградации, и заместить коренное население Европы и англо-саксонскую часть населения Америки другим населением, и эти процессы идут. Потому что задача простая. Пригнать первое поколение мигрантов, потом они интенсивно размножаются. Они носители другой культуры, других традиций. Они тоже толпоэлитарны, творческий потенциал подавлен. И автоматически приходим к тому, что через некоторое время Европа в том виде, в каком она была в двадцатом веке, не будет. Европе тоже предоставлен выбор, потому что, если так смотреть, то что там происходит, должно вызвать всплеск национализма до нацизма включительно.
Брейвик изучает политологию, сидя в тюрьме. То, что он в одиночку не смог бы сделать то, что на него записали - это факт. И Брейвик - это проект, как вариант. Если всплески национализма с переходом к нацизму в Европе будут достаточно большими, то возможен возврат Европы к хартии СС 44-го года в прямой форме без всяких либеральных фантиков и оболочек. И Брейвик или кто-то другой - фюрер Евросоюза. Но тогда мигранты, которые прибыли сюда и их дети, либо в концлагеря, либо принудительная депортация, либо натурализация через какие-то сложные процедуры, которые будут направлены на то, чтобы они утратили свою исходную национальную культуру и идентичность.
Вопрос: Получается, сейчас половина мира смотрит на Запад. После слива Запада будет смотреть на Россию либо на Китай, так? Хорошо, в России тогда христианское православие не сможет без Запада, потому что смотрят на них постоянно. На Ватикан, в частности.
Михаил Величко: В общем, если говорить об исторически сложившихся конфессиях, то все они в той или иной форме, так или иначе, теми или иными способами подавляют религиозность всякого человека, если под религиозностью понимать диктатуру совести. То есть все они должны некоторым образом меняться и должны прийти к мысли, что ритуал это ритуал, а диктатура совести это истинная религиозность. То есть конфессии вынуждены будут либо преобразиться, либо уйти в прошлое в том виде, в каком они сейчас сложились.
Вопрос: А если они уйдут в прошлое, надо будет тогда новую систему религиозную вырабатывать?
Михаил Величко: Зачем надо вырабатывать? Диктатура совести. Совесть есть у каждого. Главное не затоптать, пока дитятко растёт.
Вопрос: Мы про замещение населения говорили. В Европе понятно - эмигранты. Про Соединённые Штаты - как там будет осуществляться смещение населения?
Михаил Величко: Китайцы туда уже приехали. В Канаде китайцы прямо говорят, что где ребята индейцы, при чём тут вы. Какие у вас притязания на эту территорию?
Артём Войтенков: Там не только китайцы. Там индийцы, афганцы.
Михаил Величко: Там много чего, но это всё носители культур, которым либерально-буржуазная экономическая модель чужда.
Артём Войтенков: Почему?
Михаил Величко: Потому что в этих культурах на торговлю есть всё-таки некоторые этические ограничения. Если в либерально-рыночной экономической модели продаётся всё, что покупается, то в традиционных культурах других народов далеко не всё продаётся и далеко не всё покупается. И честь в некотором смысле, она выше, чем доход. Поэтому они носители других культур, других принципов организации экономики.
Артём Войтенков: Но они быстро учатся.
Михаил Величко: И тут другая сторона вопроса. Потому что, когда приезжают сюда, окружающее этническое окружение это среда обитания, за счёт которой диаспора выживает. Там то же самое. Но дальше вопрос: диаспора деградирует в люмпен, или диаспора сохраняет свои нравственные и этические ценности, и далее в преемственности поколений замещает коренное население. В Штатах и в Канаде процесс идёт именно во втором направлении. И китайцы в третьем поколении, живущие в Штатах, и японцы в третьем поколении, живущие в Штатах, это, прежде всего японцы и китайцы, а потом уж граждане Америки.
Артём Войтенков: Тогда вопрос: зачем надо было Европу замещать после Второй мировой войны?
Михаил Величко: Потому что марксистский проект не состоялся.
Артём Войтенков: Но это можно было делать более другими способами.
Михаил Величко: Какими другими способами? Надо было дать другую идеологию, которая бы была альтернативна либерально-буржуазной. То есть отрицала бы капитализм в том виде, в каком был, и ограничила бы гонку потребления. На вторую четверть двадцатого века таких идеологий было две: национал-социализм и интернационал-социализм. Поставили эксперимент - кто сильнее. Национал-социализм был раздавлен. Потом родоплеменной строй в условиях интернационал-социализма СССР обрушил интернационал-социализм. На повестку дня опять встаёт: выбор либо искоренение европейских народов, либо возврат их к национал-социализму на основе хартии СС 44-го года.
Артём Войтенков: Но для этого инструмент какой-то слишком великоват в плане этих беженцев, мигрантов и прочего. Это же идёт уже несколько десятилетий.
Михаил Величко: Выбирается спектр некоторых решений и многовариантный сценарий. Любой исход в этом многовариантном сценарии должен быть приемлем. Если решается задача искоренения либерально-буржуазной экономической модели в глобальных масштабах. Если европейские народы исчезают и замещаются инако культурным населением, задача решена?
Артём Войтенков: В целом, да.
Михаил Величко: Если Европа переходит к национал-социализму, задача решена?
Артём Войтенков: Тоже решена.
Михаил Величко: Любой вариант приемлем. Дальше и те, и другие работают в режиме самоуправления в меру своего понимания.
Артём Войтенков: А ещё третий вариант – в Европе дружно режут друг друга на протяжении десятилетий.
Михаил Величко: Переходим к более широкому масштабу рассмотрения и видим халифат.
Артём Войтенков: То есть более отдалённый по времени просто.
Михаил Величко: Да, более отдалённый по времени и так далее. Причём халифат это изначально ядерная держава в силу того, что Пакистан ядерная держава.
Артём Войтенков: Гонка, скажем так, потребления, она возникла даже не после Второй мировой войны, это где-то детище 80-ых годов.
Михаил Величко: Это детище не 80-ых годов. Это более раннее явление, потому что гонка потребления в условиях сословно-кастового строя, она была невозможна в принципе. Потому что в условиях сословно-кастового строя купец третьей гильдии не имел права жить по стандартам купца первой гильдии. Он обязан был заплатить чего-то там для того, чтобы сместиться в гильдию. Не говоря уж о том, что во многих культурах были прямые запреты на потребление каких-то благ представителям низших сословий. Ведь вот этот королевский олень, на которых браконьерствовал Робин Гуд со товарищи, это ведь не просто так красивая метафора, что олень красивый, потому он королевский. Он действительно королевский. Охота на него была разрешена только королю и тем, кому король разрешил. Всё остальное - браконьерство.
Осётр – царская рыба. Если на территории той же Великобритании кто-то поймал осетра и съел его в кругу друзей это преступление против короны. Сначала осетра надо предложить короне, и если корона откажется, то тогда его можно съесть. И ограничения такого рода, они в условиях сословно-кастового строя были, и они исключали гонку потребления. А цеховая организация экономики тоже связанная с сословно-кастовым строем, она блокировала ускоренное развитие науки и техники.
Когда сословно-кастовый строй был разрушен и мерилом социального статуса стал кошелёк и уровень доходов, то тогда началась гонка потребления. Но это уже первые буржуазные революции и либерально-рыночная буржуазная идеология. Она породила концепцию наёмного государства, потому что к концу эпохи феодализма, когда буржуазия уже сложилась, как класс, она контролировала изрядную долю экономики, практически не обладая никакими правами. Они снесли сословно-кастовую государственность в монархии конституционные, не конституционные - не суть важно, но, в общем-то, дворянская корпорация и аристократия это было кадровой базой государственного управления, а все остальные там в сторонке. Они захотели политической власти кроме экономической. Смели. А дальше выясняется так, что ресурсов человеческой психики для того, чтобы делать бизнес и заниматься политикой профессионально, не хватает. Чего делать? Наёмное государство - мы платим вам бабло, а вы нам служите и проводите законы.
В России концепция государства другого толка. Государство должно быть общенародным и все должны вносить свой вклад в общественные объединения труда, вне зависимости от того, какая там формация с точки зрения марксизма – феодализм, капитализм и так далее, и тому подобное. Если смотреть в историю и всё, что написано церковными и не церковными мыслителями о государстве в ту эпоху, и всё, что написано в советскую эпоху о государстве,идеал - общенародное государство, которое гарантирует определённую социальную защищённость всем и каждому, при условии, что он добросовестно служит общим интересам в лице этого государства. И проблемы начинаются в России только тогда, когда какая-то социальная группа пытается подчинить государство себе, и сделать его инструментом удовлетворения своей корысти в ущерб всем остальным социальным группам. Как только дело до этого доходит, всё - политический кризис: государство утрачивает поддержку, управленческий корпус деградирует, социальная катастрофа, новая государственность, которая претендует на то, чтобы быть общенародной. Пока не возникла новая элита, и пока она не стала деградировать, Россия успешно развивается.
Артём Войтенков: Вы сказали, что сословно-кастовый строй тормозит потребление. Но, тем не менее, на нём были низы, которые мало употребляли и были верхи, на которых были дворцы, огромные выезды, псарни, конюшни.
Михаил Величко: Было. Но, тем не менее, если говорить об этом потреблении, то отсутствие научно-технического прогресса практически полное, оно обеспечивало в общем, стабильность потребления. А вот когда появилась техногенная энергия, и она легла в основу экономики, и демонтирован был сословно-кастовый строй, то чем больше энергии, тем больше можно производить. И если ты вчера был холопом и крестьянином, или ещё не поймёшь кем, а сегодня ты срубил миллиарды, то ты уже можешь жить по самым высоким стандартам, как не снилось королям. И в итоге получается так, что та социальная группа, которая в глобальных масштабах сейчас живёт так, как и не снилось королям в XVIII-XIX веке, она численно уже больше, чем привилегированные социальные группы в сословно-кастовом строе на конец XVIII-го века. И объёмы их потребления тоже больше. И в либерально-рыночной экономической модели нет никаких факторов, которые бы это ограничили. Если нет никаких факторов, то развитие технологии, развитие потребления приводит к уничтожению биоценозов, поскольку кроме денежных ограничений никаких нет.
К примеру, Лахтинский разлив тут у нас. Место на пути миграции птичек из Тундры на юг и обратно. Безальтернативное место. Чего делаем? Да мы застроим. Там с каждого квадратного метра намытой и насыпанной почвы можно столько бабла срубить. Проблема потребления без тормозов на основе либерально-рыночной экономической модели есть, и эта проблема не решается в либерально-рыночной экономической модели, поскольку проще организовать искусственно спрос на те или иные товары за счет индустрии моды, за счёт умышленного снижения ресурсных показателей. В итоге перемалываются без толку ресурсы планеты.
Артём Войтенков: Почему тогда эти хозяева земли такие тормозные? Это было понятно ещё в XIX-ом веке.
Михаил Величко: Так они марксизм и заводили для того, чтобы ликвидировать эту проблему. Дело не в том, что они тормозные. Дело в том, что они не обладают всевластием. В силу того, что они не обладают всевластием, то Всевышний к тому, чего они делают, добавляет сопутствующие эффекты, которые либо обесценивают достигаемый ими результат, либо приводят к невозможности его осуществления.
В прошлый раз тут говорили, некоторые люди склонны к тому, чтобы в ранг Всевышнего возводить то, что называется мировой закулисой. Но мировая закулиса это не Всевышний, и её полномочия, компетентность и дееспособность существенно ниже, чем это необходимо для того, чтобы она могла достичь своих целей именно в аспекте построения цивилизации, в которой человек будет зомби и не станет человеком.
Вопрос: В этой связи вопрос про мировую закулису связан с тем, что они так управляют, имеется в виду бесструктурное управление для того, чтобы не принимать на себя некую карму обратной связи за своё управление?
Михаил Величко: Карма - понятие из ведической культуры. То, что ответственности перед Всевышним за содеянное никогда не избежать это уже за пределами кармы. То есть да, можно ходить по минному полю, обходя, можно минировать дороги и, зная карту минных полей, самому не подрываться и жить за счёт того мяса, которое подрывается. Но на каком-то этапе придётся давать ответ за то, что занимались минированием чистых путей.
Артём Войтенков: Видимо, перед ними такой вопрос не стоит.
Михаил Величко: Перед кем-топока не стоит, но встанет.
Вопрос: Заговорили о проектах. Спрашивают по поводу - как появились различные расы на земле? Ваше мнение.
Михаил Величко: Я об этом никогда не задумывался. Есть несколько версий, что расы - на каждую эпоху своя раса. Выжившие живут. Есть версии на тему о том, что это мутации. Есть версии на тему о том, что это вообще различные по своему происхождению, но по одному техзаданию сделанные виды, завезённые на землю, и так далее, и тому подобное. Но всё-таки, если говорить по сути, то человек это не тело. Человек – это душа. А тело это по отношению к душе примерно так же, как автомобиль по отношению к телу.
Вопрос: Вернёмся немножко назад. По поводу Санкт Петербурга. Если принимать ту теорию, которую вы сказали, что был очень древний город, и потом вокруг него построили Санкт Петербург. Получается, что обстраивал старые руины всё равно Пётр, или примерно в эту эпоху. Вопрос: он получил команду такую от глобального предиктора или от закулисы?
Михаил Величко: По всей видимости, да. И более того, если почитать произведения Маркса с Энгельсом (они тоже анализом истории занимались), то у них довольно истеричные есть тексты на тему о том, что великая Британская Империя в эпоху Петра просто работала на Россию. Но если это был глобально-политический проект, то Британская империя, как часть глобальной политики, и лидер глобализации в ту эпоху, обязана была решать те задачи, которые она решала именно в аспекте петровского обеспечения, петровской политики и научно-методологически и экономически. И соответственно с позиции британских националистов это была государственная измена, поскольку националисты не имели представления о глобальной политике, и видели мир только через призму британской концепции глобализации и построения Британской империи, на территории которой никогда не заходит солнце. Но поскольку реально власть принадлежит не клану королевы, а клан королевы возглавляет программно адаптивный модуль власти. А всё, что выше в аспекте глобальной политики, её целей, её методов осуществления, то если там было принято решение, что Петру Алексеевичу доверена некая реформа в России, и у него не хватает кадровых, экономический ресурсов, не хватает научно-методологического обеспечения, то вся Европа обязана. Кто считал, что это не так, у него наверняка возникали какие-то трудности в политической и научной карьере, и мы этих людей просто не знаем.
Вопрос: Если глобальная политика, это, прежде всего, управление. Как сейчас осуществляется управление, это понятно: существуют средства коммуникации, средства связи и средства транспорта современные. Как глобальная политика, как глобальное управление осуществлялась в древности? Ведь такой оперативности…
Михаил Величко: Дело в том, что такая оперативность, она, в общем-то, не является базовым инструментарием в этой сфере.Базовым инструментарием является формирование миропонимания новых поколений под решение определённых задач. Поколение выросло, миропонимание сформировано, поколения действуют на принципах самоуправления. Если они несостоятельны в аспекте методологии познания и творчества, то они никогда не догадаются о том, что они работают на решение чужих задач в режиме медведя из сказки "Вершки и корешки".
Артём Войтенков: И будут жутко смеяться, когда им про это скажут.
Михаил Величко: Да, и будут жутко смеяться, как некоторые дальнобойщики. Фёдоров к ним обратился на тему о том, что, дескать, ребята, Платон - это не во исполнение политики президента, вас используют. А они в ответ: "Чего накурился? Я сам такой умный, как меня можно использовать, когда я и так всё знаю?" Вот, пожалуйста.
Вопрос: По системе Платон - это, скорее всего, перераспределение финансов внутри страны?
Михаил Величко: Я не знаю, чего там. Понимаете, с одной стороны, да, действительно, двенадцатитонный грузовик разрушает дорогу, которая была сделана в расчёте на то, что полуторка ездит по ней, и не каждый день, может быть. Тут от этого никуда не денешься - дорожную сеть действительно необходимо реконструировать. Но если говорить об источниках финансирования, то наилучший вариант - изнасиловать банковскую систему России на тему построения беспроцентного кредитования. И дальше - проведение эмиссионной политики в соответствии с энергообеспеченностью рубля, поддержания определённого стандарта.
Если вы при этом вводите экономику в режим прогрессирующего снижения цен, по мере роста производства и удовлетворения потребностей, то тем самым вы выходите из либерально-рыночной экономической модели со всеми её проблемами, обретаете экономический суверенитет, и обретаете экономическую мощь, которая позволяет решать множество проблем социально-экономического, и биосферно-экологического характера, не напрягая ни дальнобойщиков, ни кого-либо ещё. Реконструкция дорожной сети в этом случае - одна из частных задач, которая решается мимоходом. Но тут пять же, злой умысел, он не бывает бесхозным, потому что, если кто-то не в состоянии допереть до каких-то вещей, или у него не хватает политической воли для того, чтобы их делать, ищите за кулисами того, кто манипулирует, и понимает всё, как надо.
Артём Войтенков: Хорошо, тогда вопрос. Если мы берём Землю, берём вот этого глобального предиктора, или хозяев земли, если вы говорите, что основная задача человека, это развиваться, мысленно, духовно, как бы до своего генетически обусловленного потенциала (это слова из Концепции общественной безопасности), то какая цель вот у этих вот плохишей, которые сидят, сейчас правят Землёй, и всё делают неправильно, либерально-рыночная экономика, падение нравственности, и все эти вещи. У них цель какая? Быть королями на планете обезьян, или какая-то иная?
Михаил Величко: Целью, чтобы планета осталась планетой обезьян, и тогда с ними можно делать много чего, если тема выходит за пределы планеты.
Артём Войтенков: А, то есть, это межпланетное завоевание, что ли, какое-то может быть?
Михаил Величко: Это может быть не только межпланетное завоевание. Это вопросы того, как мы понимаем религиозность. Потому что, если говорить о Коране, в Коране Иблис - это не вымышленный персонаж.
Артём Войтенков: А кто это?
Михаил Величко: Это тот товарищ, которого в христианской традиции называют Сатаной, Люцифером. В Коране есть эпизод. Бог повелел ангелам поклониться человеку. Все поклонились.
Иблис сказал: "А я не буду".
- "Почему?"
- "А я лучше, чем он. Ты создал меня из чистого пламени, а их из праха земного. Я буду им вредить".
- "Ну, ладно, вреди, но в пределах этих самых попущений".
Всё равно, вы не знаете того, что знает Бог, всё равно будет то же самое.
Если говорить о развитии, то развитие может быть в двух вариантах.
- Либо человек проникся любовью, и на этой основе, он развивается на основе внутренних стимулов.
- Либо, если он не проникся любовью, он всё равно будет развиваться под давлением внешних обстоятельств, пока не проникнется любовью.
Если он категорически не хочет проникаться любовью, то наступает такой момент, когда он снимается с дистанции, часто задолго до исчерпания биологического ресурса его организма. Потому что есть такая тема на тему о том, что если биосфера живой организм, то там должна быть иммунная система. Если какой-то индивид персонально вступает в конфликт с биосферой, и ведёт себя не так, как надо, то, как должна реагировать иммунная система? Она должна заниматься уничтожением всякой патогенной живности, которая живёт в организме. В человеке этим иммунная система занимается. Но человеческая иммунная система, это часть иммунной системы биосферы. И если с уровня биосферы приходит команда на тему о том, что данный индивид ведёт себя неправильно, то иммунная система отключается. После этого он благополучно загибается.
Но если он убеждён, что он всегда прав, он венец творенья, то с его точки зрения, болезнь, это ошибка природы, которую он должен подавить посредством фармакологии, и иных технологий медицины. Но опять же, медицина в европейской традиции, это набор технологий, которые нравственно и этически не обусловлены ни в аспекте того, кто их несёт, ни в аспекте применения к конкретному пациенту. Потому что, в ряде случаев для того, чтобы человек выздоровел, и был здоровым, достаточно ему объяснить, как он косячит. И если он перестанет косячить, то, в течение разумных сроков времени его здоровье само собой улучшается, вопреки усилиям медицины даже.
Артём Войтенков: Но тогда как объяснить, что такие нехорошие люди, как Михаил Горбачёв, как Бжезинский, Киссинджер, и прочие ребята обладают таким завидным долголетием?
Михаил Величко: Во-первых, кому-то даётся время на то, чтобы одуматься.
Артём Войтенков: Куда уж, жизнь-то уже…
Михаил Величко: Если говорить, опять же, о Киссинджере, надо смотреть на то общество, в котором он жил и живёт, как оно его сформировало, и чего он делал. Если говорить по существу, то Киссинджер никогда не был сторонником решения конфликта между СССР и Соединёнными Штатами военным путём. То есть, система, в которой вырос Киссинджер, она неправильная, но если говорить о глобальной системе, то далеко не всё из того, что делал Киссинджер, это безальтернативное зло.
Артём Войтенков: Получается тогда, что если человек не осознаёт, что он делает зло, совесть его чиста, то…
Михаил Величко: Об этом тоже прямо говорится: "В чём вы ошиблись - нет греха. Грех только в том, что вы злоумышляли". И каждый человек имеет право на определённую ошибку. Если говорить о таких субъектах, как Гитлер, который, как принято считать, одно из олицетворений зла, то и в деятельности Гитлера есть некое определённое благо. Если бы в двадцатые годы кто-то бы сказал, что нравственность Европы и её этика такова, что будет то, что было в условиях Третьего рейха, его бы послали на исходные позиции, обвинив в том, что он клевещет на цивилизованное человечество.
Благодаря деятельности Горбачёва, Гитлера, и многих других, в жизни проявилось много всякого негатива, который был бы в альтернативном варианте истории потенциальным, готовым к действию. И необходимость его искоренения, она бы отрицалась многими, дескать, вы на нас клевещете, нам это не свойственно, мы такие хорошие, пушистые, благонамеренные, и вообще. Ну вот - вам предоставлена свобода. Что началось? Дикий капитализм образца XVII-го, XVIII-го века.
Артём Войтенков: Вы имеете в виду девяностые годы?
Михаил Величко: Да, девяностые годы.
Артём Войтенков: Дикобандитский капитализм
Михаил Величко: Да, дикобандитский капитализм, и оправдание – "не мы такие, а время такое". Но время-то породили вы.
Артём Войтенков: Да, причём, все были воспитаны в СССР.
Михаил Величко: Да, все были воспитаны в СССР. Тот же Егор Тимурович - член редколлегии журнала "Коммунист", то есть, один из воспитателей советского народа, и его авангарда Коммунистической партии. Поскольку журнал "Коммунист" - это научно-теоретический журнал. По рейтингу, если не считать научные журналы, а общественно-публицистические, это журнал номер один в СССР.
Вопрос: Вопрос ещё про глобального предиктора, точнее про его физических представителей. Насколько я понимаю, ведь глобальный предиктор - это наследники предыдущей цивилизации. Соответственно, мы же точно не знаем, какие были существа в предыдущей цивилизации. Они же не обязательно были такие же, как мы с вами? То есть, они могли как-то генетически отличаться?
Михаил Величко: Да.
Вопрос: Соответственно, если это их последователи, то они тоже могут отличаться и физически и генетически от обычных людей?
Михаил Величко: Я не знаю, до какой степени они могут отличаться. Но даже, если исходить из того, что не отличаются, то процесс воспитания, и развёртывания генетической программы развития организма, он вариативен. И вы можете из щедро одарённого Богом человека вырастить дебила, а можете на той же основе биологической вырастить того, кто будет превосходить в чувствах, в культуре личностной психической деятельности, в воздействии на мир. И между ними, когда они взрослые, не будет ничего культурно общего. Отношение к культуре этой у них будет такое, как у нас к операционной системе компьютера. Да, надо знать для того, чтобы оперировать какими-то объектами техносферы. Да, надо знать для того, чтобы манипулировать вот этой частью биосферы.
Артём Войтенков: То есть, человечество, это просто часть биосферы, выполняющий некие функции?
Михаил Величко: Да.
Артём Войтенков: И никакие там цари природы, а просто часть, скажем так, пылевые клещи, в какой-то степени.
Михаил Величко: Может быть и так, но тут опять вопрос. Слова из песенки Бендера из известного фильма: "Мне уступают, я не в силах отказаться".
Артём Войтенков: Это к чему?
Михаил Величко: А это к тому, что человечество само решает: быть ему клещами на теле планеты, либо всё-таки быть человечеством. Если оказывается давление на тему о том, чтобы свести к уровню паразитов, а ответной реакции, которая бы заблокировала такое давление, нет, то да, работает технология окна Овертона, когда сначала неприемлемое, путём последовательных шагов в некой взаимосвязанной цепочке становится нормой повседневности.
Вспомните фильм "В джазе только девушки".
Последняя сцена: "Выходи за меня замуж".
- "Нет".
- "Почему?"
- "В конце концов, я мужчина. У каждого свои недостатки".
Фильм вышел на экраны в 59-ом году, тема однополых браков на уровне хи-хи, ха-ха. Этого не может быть, но над этим можно посмеяться. Проходит несколько десятилетий. Чего?
Артём Войтенков: Кстати, это один из немногих фильмов той поры, который переведён и запущен у нас в СССР. Такая лёгкая комедия.
Михаил Величко: Да, лёгкая комедия, хи-хи, ха-ха.
Вопрос: Ещё вопрос. То, что мы знаем о предыдущей цивилизации, что атланты, они физически отличались от обычной массы всего остального человечества. Получается, их потомки должны каким-то образом наследовать физические размеры или другие какие-то качества?
Михаил Величко: Как вариант: на основе определённых психопрактик, уход в невидимость, и параллельное существование. Либо уход в какой-то ареал на планете, куда доступа другим нет.
Вопрос: Возможен такой вариант, что все средства массовой информации в итоге управляются из одного центра глобального. То просто эта тема, есть где-то есть люди, отличные от других, просто в средствах массовой информации…
Михаил Величко: Да, она не будет попадать. Но это, опять же, вопросы бесструктурного управления и его организации. Но даже, если предполагать, что гиганты атланты вымерли, то всё равно остаётся вопрос о вариативности воспитания. И есть субкультуры, которые позволяют одно, именно педагогические субкультуры, и блокируют другое. А есть субкультуры, которые…
В общем, основная доминирующая педагогическая культура в толпо-элитарном обществе, это бонсай. Но не по отношению к растению, а по отношению к человеку. Подавить развитие, прежде всего, подавить развитие правого полушария. Если правое полушарие подавлено, то информационно-алгоритмическая система компьютера, и психика, как информационно-алгоритмическая система, отличаются только мощностью и производительностью элементной базы. Управление на языке, где есть некая лексика, грамматика, а смысл идентификатора присваивает, так или иначе, внешний оператор.
Артём Войтенков: Вопрос по отношению к изучению истории. Сейчас помимо основной версии истории существует очень большое количество дополнительных, которые ей либо противоречат, либо как-то иначе объясняют. Тот же Фоменко и Носовский наиболее известные. Потом, в интернете, если почитать, там столько всего. Но там есть версии откровенно бредовые, которые человек просто высасывает из пальца, или даже он плохо соображает, это видно, у него там всё рушится. А есть предположения довольно любопытные, и довольно логически хорошо выстроенные. Как стоит ко всему этому относиться? То есть, официальные историки говорят: "Не смотрите туда, там всё дилетанты, ни в коем случае, только мы вам скажем правду, на основании письменных источников, которые все нашли в XIX-ом веке. Как обычному человеку себя вести в этом всём?
Михаил Величко: Во-первых, так дело обстоит, что обычный человек, взращённый в толпо-элитарной культуре, в принципе не владеет методологией познания.
Артём Войтенков: Да, ему что дадут в рот, то он и съест.
Михаил Величко: Поэтому, с его точки зрения, кому-то нравится поп, кому-то попадья, кому-то попова дочка. Так же вот обстоит дело и с концепциями исторического прошлого, то есть, отдание немотивированного предпочтения той или иной версии. Если в этом наборе версий предложить истинную версию исторического прошлого, то она в нём просто затеряется. Поэтому, ответ простой - осваивать методологию познания, и критично относиться ко всем версиям. Кроме того, методология познания, она, так или иначе, должна быть связана с тем, что называется интуицией. А интуиция должна тоже быть под властью совести. Поэтому, если на этот уровень выходит человек, то ко всем версиям у него будут претензии.
Вот Концепция общественной безопасности, это не вопрос о том, какая версия истории истинна. Это вопрос о том, что все должны выходить на уровень владения методологией познания и творчества, для того, чтобы не быть заложниками тех или иных идеологий, частью которых является и концепция исторического прошлого.
Если человек выходит на уровень этот, то тогда существуют шесть групп объективных закономерностей, которым подчинена жизнь человеческого общества.
- Это общебиосферные закономерности.
- Специфически видовые.
- Ноосферно-религиозные, нравственно-этические по своему характеру, которые регулируют взаимоотношения обладателей разума.
- Социокультурные, поскольку культура вариативна, то мы можем построить культуру, которая убьёт общество в течение жизни нескольких поколений, а можем построить культуру, которая обеспечит жизнь общества в преемственности поколений в гармонии с биосферой, и высвобождение творческого потенциала на решение каких-то иных задач, о которых мы сейчас даже и не подозреваем.
- Далее, экономические закономерности.
- И управленческие закономерности.
Если человек выходит на уровень владения методологией, то с этим набором объективных закономерностей он сталкивается. Он их познаёт, они для него не нечто неведомое, и желание жить хорошо, и жить хорошо всем, оно приводит к тому, что для каждого из них, в аспекте социологии будет работать метафора "дважды два – четыре", а не "дважды два – от трёх до пяти", как сейчас, плюрализм мнений. То есть, диагностика проблем всегда будет узнаваема, идентична, а в силу того, что множество оптимальных решений обычно узко, то люди, владеющие методологией познания, будут выдавать то оптимальное решение независимо друг от друга. А поскольку, если есть диктатура совести, то не работает принцип - "когда я прав, а прав всегда я", и его вариации - "я начальник – ты дурак, ты начальник – я дурак". Это иное качество жизни общества, но переход к нему, он невозможен декларативным порядком, что с завтрашнего дня начинаем все жить по совести. По той простой причине, что за сегодняшний вечер и ночь далеко не все смогут найти совесть в своей психике.
Артём Войтенков: А кто не сможет завтра жить по совести, того мы накажем.
Вопрос: Ещё вот вопрос последний. Когда две стороны не могут между собой договориться, это проявление того, что они придерживаются разных концепций управления?
Михаил Величко: В общем, это на тему тандемного принципа деятельности. Потому что, если по одному вопросу есть взаимоисключающие мнения, то надо докапываться до причин. Причины могут быть.
Разная информированность. То есть, один знает то, чего другой не знает. И если уведомить о том, чего знает один, второго, то мнения совпадут.
Второй вопрос. Версии методологии познания, которой пользуются оба. Если версия одного в чём-то дефективна, то она не позволяет решать те задачи, которые может успешно решать другой. То есть, это обсуждение вопросов гносеологии, теории познания, как мы её понимаем.
Если на этом достигнуто единообразное понимание методологии познания, дальше встаёт вопрос о глюках в психике, как таковых. То есть, если товарищ считает, что дважды два, это от трёх до пяти, в зависимости от обстоятельств, а другой считает, что дважды два всегда четыре, и это, безусловно, то надо найти, в чём глючит психика у первого.
И следующий уровень - это вопросы нравственности. Потому что, все процессы обработки информации в системе чувств психики человека, они нравственно обусловлены. И если выявляется, что нравственные стандарты у них разные, либо, что у одного по какой-то проблематике вообще отсутствуют нравственные стандарты, то даже при одинаковой информированности, при одинаковом понимании методологии познания, при отсутствии таких вот явных глюков в психике, когда дважды два, это не четыре, а от трёх до пяти, или как-то иначе, они всё равно будут приходить к разным мнениям. Тогда встаёт вопрос о ревизии нравственности того и другого на предмет соответствия её праведности.
То есть, тема очень большая. Но решение этой проблематики исключается, если каждый стоит на позициях – "когда я прав, а прав всегда я", либо синдром Паниковского – "а ты кто такой?" Иная версия - "я начальник - ты дурак, ты начальник – я дурак".
Вопрос: А вот первая заповедь гласит, что возлюби Всевышнего своего всем сердцем и разумением. Если касаться практики жизни, то кроме того, как жить по совести, как это может проявляться?
Михаил Величко: Это никак не может проявляться, кроме того, как жить по совести. Но дело в том, что, по всей видимости, эта заповедь не первая. Когда Коран повествует об откровении Моисею, то всё начинается со слов: "Не бойся". Потому что, если в психике есть какие-то страхи, то любви места нет. Если страхов нет, то это ещё не значит, что есть любовь, но создана база для того, чтобы появилась любовь.
Вопрос: Но ведь от бесстрашия и вседозволенности.
Михаил Величко: Да, на базе бесстрашия может быть вседозволенность. То есть, если страхов нет, то дальше развилка: либо вседозволенность, либо любовь. Но если есть страхи, то вседозволенность тоже может проявляться, потому что, это когда кого-то зажали в угол, то там страхов было полным-полно, но дальше начинается вседозволенность. А если страхов нет, то открываются возможности для любви, но открываются и возможности для вседозволенности. И человек, в общем-то, должен решить сам, чего он избирает:
- что хочу, то и ворочу, и если вы не согласны, то покажите, что вы круче,
- либо он избирает любовь.

Набор текста: Маргарита Надточиева, Наталья Малыгина, Татьяна Самило Редакция: Наталья Ризаева
Познавательное ТВ