Секреты здоровья детей. Пособие для педагогов, директоров школ и родительских сообществ по применению здоровьесберегающих технологий в детских садах и образовательных учреждениях.
Здоровьесберегающие технологии Владимира Филипповича Базарного ещё в Советском Союзе прошли все виды государственных сертификаций и подробно изложены в методических пособиях для медицинских работников и педагогов всех уровней. На сегодняшний день они признаны лучшими в мире методиками по сохранению здоровья детей в детских садах, а также в начальных, средних и высших учебных заведениях. Сегодня они применяются во многих частных и некоторых государственных школах России, Азербайджана, Австралии, Беларуси, Германии, Канады США, Финляндии, Швейцарии, Швеции и других стран.
Владимир Филиппович Базарный: доктор медицинских наук; офтальмолог, хирург высшей квалификации; педагог, почётный работник общего образования Российской Федерации.
6+
Все необходимые методические материалы по здоровьесберегающим технологиям В.Ф.Базарного и консультацию по их применения на практике вы можете получить на этих ресурсах:
http://www.hrono.ru/proekty/bazarny/bazarnymenu.php
http://www.hrono.ru/proekty/bazarny/
Группа «Здоровьесберегающие технологии» в ВК:
https://vk.com/npo_zst
Группа «Здоровьесберегающие технологии» в Телеграмм:
https://t.me/zst_rus
НПО «Здоровьесберегающие технологии» (заказать классы здоровья, пройти обучение с выдачей удостоверения, карта школ и детских садов по методике В.Ф.Базарного):
https://npozst.ru/
#базарный #здоровьедетей #технологииздоровья
Сбербанк: 4274 3200 4914 7294.
Яндекс.Деньги/Юmoney: 410011599043498.
WebMoney: Z390001142609, E269677759096.
Похожие материалы
7 комментариев
Еженедельный урок в школе будущего по Анастасии:
Сотворение > глава "Школа, или урок богов" https://knigi-zkr.ru/4-sotvorenie-zvenjashhie-kedry-rossii/shkola-ili-urok-bogov/?utm_referrer=https%3A%2F%2Fyandex.ru%2F
"…— Интересно посмотреть, какие в школе новой будут учителя, занятия как будут строиться. Наверно, так, как в школе Щетинина я видел. Теперь туда много едет людей. Всем школа лесная нравится, что в Текосе. Много людей хотят такую же в своих местах создать.
— Школа Щетинина прекрасна, она — ступенька к школе, в которой в новых поселениях учиться будут дети. Выпускники Щетинина их будут строить помогать и будут в них преподавать. Но главное не только в педагогах образованных и мудрых. Родители своих детей в тех новых школах будут обучать и сами у своих детей учиться.
— Но как родители вдруг все учителями могут стать? Разве у всех родителей будет высшее образование, да ещё специальное? Предметы разные — математику, физику, химию, литературу — кто в школе будет детям объяснять?
— Образование у всех неодинаковым, конечно, будет. Но ведь познание предметов и наук не нужно самоцелью делать. Как стать счастливым — главное познать, такое только родители своим примером могут показать.
Совсем не обязательно родителям в традиционном понимании школьный урок вести. К примеру, могут участвовать родители в дискуссии совместной или экзамен коллективно принимать.
— Экзамен? У кого экзамен могут родители принять?
— Экзамен у детей своих, а дети проэкзаменуют их, родителей родных.
— Родители у детей — экзамен школьный?! Да это ж просто смех какой-то. Тогда отличниками будут дети все. Какой родитель будет двойку ставить ребёнку своему? Конечно же, пятёрку любой родитель поставит сыну или дочери своей.
— Владимир, с выводами не спеши. Среди занятий, на сегодняшний школьный урок похожих, будут другие, главные, уроки новой школы.
— Другие? Какие?
И вдруг меня догадка осенила. Если Анастасия с лёгкостью показывает картины тысячелетней давности (неважно, как у неё это получается, — с помощью луча, гипноза или ещё чего-то, но получается), значит… значит, она может показать и ближайшее будущее, и я спросил:
— Ты можешь показать, Анастасия, хоть одно занятие в той будущей школе, что в поселениях новых будет? Урок нетрадиционный можешь показать?
— Могу.
— Так покажи. Я их сравнить хочу, что видел у Щетинина. И с теми, на которых сам учился в школе.
— А спрашивать не будешь и пугаться, какой силой я картины будущего сотворю?
— Мне всё равно, как сделаешь ты это. Мне посмотреть уж очень интересно.
— Тогда ляг на траву, расслабься и усни.
Анастасия на ладонь мою свою ладонь тихонько положила и…
Я увидел, словно сверху, посреди множества участков один, отличающийся своей внутренней планировкой от всех остальных. На нём было несколько больших, деревянных домов, соединённых между собой дорожками, по бокам которых разные цветочные клумбы. Рядом с комплексом построек природный амфитеатр: пригорок, на котором полукругом сверху вниз спускались ряды скамеек. На них сидели примерно человек триста людей разного возраста. Были среди них пожилые, уже с сединой, люди и совсем юные. Похоже, расселись они семьями, так как сидели вперемешку взрослые мужчины, женщины и дети разного возраста. Все между собой возбуждённо разговаривали. Как будто им предстояло увидеть нечто необычное, концерт суперзвезды или выступление президента.
Перед аудиторией на деревянной площадке-сцене стояли два столика, два стула, сзади большая доска. Рядом с площадкой группа детей, человек пятнадцать, в возрасте от пяти до двенадцати лет о чём-то оживлённо спорили.
— Сейчас начнётся похожее на симпозиум по астрономии, — услышал я голос Анастасии.
— А дети здесь зачем? Не с кем оставить их родителям? — спросил я у Анастасии.
— Один из группки спорящих детей сейчас станет делать основной доклад. Они пока выбирают, кто это будет. Видишь, два претендента: мальчик, ему девять лет, и девочка, ей восемь лет. Теперь дети голосуют. Большинством выбрали мальчика.
Мальчик деловой, уверенной походкой подошёл к столику. Он достал из картонной папки и разложил на столе какие-то бумажки с чертежами и рисунками. Все дети — кто степенно пошёл, кто побежал вприпрыжку к своим родителям, сидящим на скамейках. Рыжеволосая, вся в веснушках девочка — претендентка на выступление — шла мимо стола с гордо поднятой головкой. В её руках была папка побольше и потолще, чем у мальчика, наверное, в папке тоже были какие-то рисунки и чертежи.
Мальчик у стола попытался что-то сказать проходившей мимо него девочке-претендентке, но малышка не остановилась, поправила свою рыжую косичку и прошла мимо, демонстративно отвернувшись. Мальчик некоторое время растерянно смотрел вслед удаляющейся гордой рыжеволосой малышке. Потом снова стал сосредоточенно перекладывать свои листочки.
— Кто же этим детям успел до такой степени астрономию преподать, чтобы доклад перед взрослыми делать? — спросил я у Анастасии.
А она в ответ:
— Никто им не преподавал. Им было предложено самим поразмыслить, как всё устроено, подготовиться и представить свои умозаключения. Они больше двух недель готовились, и теперь настал ответственный момент. Их умозаключениям может оппонировать каждый, кто захочет, они будут отстаивать своё мнение.
— Так это игра, получается?
— Можешь расценивать происходящее как игру. Только очень она серьёзная. У каждого из присутствующих сейчас будет включена и ускорена мысль о планетарном устройстве, а может, и о чём-то большем мыслить присутствующие начнут. Дети ведь мыслили две недели, думали, а их мысль ничем, никакими догматами не ограничена, никакие версии о планетарном устройстве над ними не довлеют. Ещё неизвестно, что они выдадут.
— Нафантазируют своим детским умом, хочешь ты сказать?
— Хочу сказать, представят свою версию. У взрослых ведь тоже нет аксиомы планетарного обустройства. Цель этого симпозиума не выработать какие-то каноны, а ускорить мысль, которая впоследствии и определит истину или подойдёт близко к ней.
К второму столику подошёл молодой человек и объявил о начале доклада. Мальчик начал говорить.
Выступал он уверенно и увлечённо минут двадцать пять–тридцать. Его речь, как мне показалось, была сплошной детской фантазией. Фантазией, не обоснованной никакими научными теориями или даже элементарными знаниями курса астрономии средней школы. Мальчик говорил примерно следующее:
— Если вечером посмотреть на небо, там светится очень много звёзд. Звёзды бывают разные. Совсем маленькие звёзды бывают и побольше. А совсем маленькие звёзды тоже могут быть большими. Только мы думаем сначала, что они маленькие. А они очень большие. Потому что самолёт когда летит высоко, маленький, а когда на земле мы к нему подойдём, он оказывается большой, и много людей в нём могут поместиться. И на каждой звезде может много людей поместиться. Только нет сейчас на звёздах людей. А они вечером светятся. И большие светятся, и маленькие тоже. Они светятся, чтобы мы смотрели на них и думали о них. Звёзды хотят, чтобы на них мы так же хорошо всё сделали, как на Земле. Они немножко завидуют Земле. Они очень хотят, чтобы на них росли такие же, как у нас, ягоды и деревья, чтобы речка такая же была и рыбки. Звёзды ждут нас, и каждая старается светиться, чтобы мы обратили на неё внимание. Но мы ещё не можем к ним полететь, потому что у нас много дел дома. Но когда мы всё дома переделаем, и везде, на всей Земле будет хорошо, мы полетим к звёздам. Только мы полетим не на самолёте и не на ракете. Потому что на самолёте долго лететь и на ракете долго и скучно. И ещё на самолёте и на ракете все не поместятся. И много разного груза не поместится. И деревья не поместятся, и речка. Когда мы сделаем на всей Земле всё хорошо, мы полетим к первой звезде всей Землёй. Ещё некоторые звёзды сами захотят к Земле прилететь и прижаться к ней. Они уже посылали свои кусочки, и кусочки их прижимались к Земле. Люди сначала думали, что это кометы, но это кусочки звёзд, очень сильно захотевшие прижаться к красивой Земле. Их послали звёзды, которые нас ждут. Мы можем подлететь к далёкой звезде всей Землёй, и кто захочет, останется на звезде, чтобы там было, как на Земле, красиво.
Мальчик поднимал свои листочки, показывал их слушавшим его. На листочках были рисунки звёздного неба, траектории передвижения Земли к звёздам. На последнем рисунке две цветущие в садах звезды и удаляющаяся от них в своём межгалактическом полёте Земля.
Когда мальчик закончил говорить и показывать рисунки, ведущий сообщил, что желающие могут выступить в качестве оппонентов или высказать свои соображения по поводу услышанного. Но никто выступать не спешил. Все молчали и, как мне показалось, почему-то волновались.
— Чего это они волнуются? — спросил я у Анастасии. — Никто из взрослых астрономии не знает, что ли?
— Волнуются потому, что нужно говорить аргументировано и понятно. Ведь здесь присутствуют их дети. Если выступление будет непонятным или неприемлемым детской душе, к выступающему возникает недоверие или, ещё хуже того, — неприязнь. Взрослые дорожат отношением к себе, волнуются и не хотят рисковать. Боятся выглядеть нелицеприятными перед собравшимися, а главное — перед своими детьми.
Головы многих присутствующих стали поворачиваться в сторону сидящего в середине зала пожилого седеющего мужчины. Он обнимал за плечи маленькую рыжеволосую девочку, ту, что была одной из претенденток на доклад. Рядом с ними сидела молодая и очень красивая женщина. Анастасия прокомментировала:
— Многие смотрят сейчас на седеющего мужчину в центре зала. Это профессор университета. Он учёный. Он сейчас на пенсии. Личная жизнь у него вначале не ладилась, детей не было. Десять лет назад он взял себе участок, обустраивать его один начал. Его полюбила молодая девушка, и родилась у них рыжеволосая девочка. Молодая женщина рядом с ним — его жена и мать его дочери. Бывший профессор очень любит своего позднего ребёнка. И рыжеволосая девочка, его дочь, относится к нему с большим уважением и любовью. Многие присутствующие считают, что профессор должен первым выступить.
Но седеющий профессор медлил со своим выступлением. Было видно, как он теребил руками от волнения какой-то журнал. Наконец профессор встал и начал говорить. Он сказал что-то о строении Вселенной, о кометах, о массе Земли и в конце подытожил:
— Планета Земля, конечно, движется в пространстве и вращается. Но она неразрывно связана с солнечной системой, и не может самостоятельно, без своей солнечной системы передвигаться к удалённым галактикам. Солнце даёт жизнь всему живому на Земле. Удаление от Солнца повлечёт за собой значительное похолодание на Земле и, как следствие, омертвление планеты. Все мы можем наблюдать, что происходит даже при относительно небольшом удалении от Солнца. Происходит зима…
Профессор неожиданно замолчал. Мальчик-докладчик растерянно то перебирал свои рисунки, то смотрел вопросительно на своих сверстников из группы, с которой готовил выступление. Но, видно, для всех аргумент с зимой и похолоданием был весьма весомым и понятным. Этот аргумент разрушал красивую детскую мечту о совместном полёте. И вдруг в наступившей тишине, длившейся уже с полминуты, снова зазвучал голос седеющего профессора:
— Зима… Всегда жизнь замирает, если не хватает Земле солнечной энергии. Всегда! Не нужно никаких научных теоретических изысканий, чтобы видеть это… убедиться… Но, возможно, такая же, как у Солнца, есть энергия и на самой Земле. Только она ещё не проявила себя. Её ещё никто не открыл. Возможно, когда-нибудь вы откроете… Возможно, Земля самодостаточной может быть. Эта энергия проявится в чём-то… Проявится на Земле энергия солнца, и она будет раскрывать, как солнечная энергия, лепестки цветков. И тогда можно путешествовать на Земле по галактике… Да, тогда…
Профессор сбился и замолчал. В зале послышался недовольный ропот. И началось…
Выступающие взрослые поднимались со своих мест и высказывались, опровергая профессора в части возможности жить без Солнца. Говорили что-то о фотосинтезе, который происходит в растениях, о температуре окружающей среды, о траекториях движения планет, с которых ни одна планета не может сходить. А профессор сидел, всё ниже опуская седеющую голову. Его рыженькая дочь поворачивала головку в сторону каждого выступающего, иногда она привставала — казалось, хотела собой защитить отца от его оппонентов.
Пожилая женщина, похожая на учительницу, взяв слово, стала говорить о том, что нехорошо потакать, льстить детям ради расположения их к себе.
— Любая ложь будет выявлена со временем, и как потом мы все будем выглядеть? Это не просто ложь, это малодушие, — говорила женщина.
Рыжеволосая девочка вцепилась ручками в полы пиджака своего отца. Она стала трясти его, чуть не плача, приговаривая срывающимся голосом:
— Ты, папочка, соврал про энергию… Ты соврал, папочка? Потому что мы дети? Тётя сказала — ты смалодушничал. Смалодушничал — это плохо?
В зале под открытым небом наступила тишина. Профессор поднял голову, посмотрел своей дочери в глаза, положил руку на её плечико и негромко произнёс:
— Я поверил, доченька, тому, что сказал.
Рыжеволосая малышка сначала замерла. Потом она быстро забралась ножками на сиденье и высоким детским голоском выкрикнула в зал:
— Мой папа не малодушничал. Папа поверил! Поверил!
Девочка обвела взглядом притихших в зале. Никто в их сторону не смотрел. Она повернулась к своей матери. Но молодая женщина, отвернувшись, опустив голову, то расстёгивала, то застёгивала пуговицы на рукаве своей кофты. Девочка снова обвела взглядом молчавший зал, повернулась к отцу. Профессор по-прежнему как-то беспомощно смотрел на свою маленькую дочь. В абсолютной тишине снова, но уже негромко и ласково зазвучал голос рыжеволосой девочки:
— Люди не верят тебе, папочка. Они не верят потому, что не появилась ещё на Земле энергия, которая может, как солнышко, раскрывать лепестки цветочков. А когда она появится, все люди тебе поверят. Потом поверят, когда появится. Потом…
И вдруг рыжеволосая дочь седого профессора поправила быстрым движением свою чёлку, спрыгнула в проход между сиденьями и побежала. Выбежав к краю зала под открытым небом, она устремилась к одному из рядом стоящих домов, вбежала в дверь, через секунды две снова появилась в дверях. Девочка держала в руках горшок с каким-то растением. С ним она и побежала к уже пустующему столику докладчика. Она поставила горшок с растением на столик. И детский голосок, громкий и уверенный, зазвучал над головами присутствующих:
— Вот цветок. Закрылись его лепестки. Лепестки цветочков всех закрылись. Потому что нет солнышка. Но они сейчас откроются. Потому что есть на Земле энергия… Я буду… Я превращусь в энергию, открывающую лепестки цветков.
Рыжеволосая девочка сжала свои пальчики в кулачки и стала смотреть на цветок. Смотреть не мигая.
Сидящие на своих местах люди не разговаривали. Все смотрели на девочку и стоящий перед ней на столике горшочек с каким-то растением.
Медленно встал со своего места профессор и пошёл к дочери. Он подошёл к ней, взял за плечи, пытаясь увести. Но рыжеволосая подёрнула плечиками и прошептала:
— Ты лучше помоги мне, папочка.
Профессор, наверное, совсем растерялся и остался стоять рядом с дочерью, положив руки на детские плечики, и тоже стал смотреть на цветок.
Ничего с цветком не происходило. И мне было как-то жалко и рыжеволосую девочку, и седеющего профессора. Ну надо же ему было так вляпаться со своими высказываниями о вере в неоткрытую энергию!
Вдруг из первого ряда встал мальчик, делавший доклад. Он повернулся вполоборота к молча сидящему залу, шмыгнул носом и пошёл к столу. Степенно и уверенно он подошёл к столу и встал рядом с рыжеволосой девочкой. Как и она, направил свой пристальный взгляд на растение в глиняном горшочке. Но с растением по-прежнему, конечно же, ничего не происходило.
И тут я увидел! Увидел, как из зала начали подниматься со своих мест дети разного возраста. Дети один за другим подходили к столу. Они молча вставали рядом и смотрели внимательно на цветок. Последней девочка лет шести тащила, обхватив двумя ручками, совсем маленького своего братика. Она протиснулась вперёд стоявших, с трудом, с чьей-то помощью поставила братика на находящийся перед столом стул. Малыш, поозиравшись на стоявших вокруг, повернулся к цветку и стал на него дуть.
И вдруг на растении в горшке стали медленно раскрываться лепестки одного из цветков. Совсем медленно. Но это заметили притихшие в зале люди. И некоторые из них молча вставали со своих мест. А на столе раскрывал свои лепестки уже второй цветок, одновременно с ним третий, четвёртый…
— Ииии!.. — закричала восторженным детским голосом пожилая женщина, похожая на учительницу, и захлопала в ладоши. Зал разразился аплодисментами. К отошедшему в сторону от стоявших у цветка ликующих детей и потирающему висок профессору бежала из зала молодая красивая женщина, его жена. Она с разбегу подпрыгнула, бросилась ему на шею и стала целовать его щёки, губы…
Рыжеволосая девочка сделала шаг в сторону своих целующихся родителей, но её удержал мальчик-докладчик. Она выдернула свою руку, но, сделав несколько шагов, повернулась, подошла к нему вплотную и стала застёгивать расстегнувшуюся на его рубашке пуговичку. Застегнула, улыбнулась и, быстро повернувшись, побежала к своим обнимающимся родителям.
Из зала к столу подходило всё больше людей: кто брал на руки своих детей, кто жал руку маленькому докладчику. Он так и стоял, протянув для рукопожатия руку, а ладонью второй руки прижимал только что застёгнутую рыжеволосой пуговичку.
Вдруг кто-то заиграл на баяне что-то между русской и цыганочкой. И притопнул ногой на сцене какой-то старик, а к нему выходила уже как лебёдушка толстоватая женщина. И зашлись в залихватской присядке двое молодых парней. И смотрел цветок раскрывшимися лепестками на залихватскую, завлекающую удалью всё больше народу, русскую пляску.
Картина необычной школы резко исчезла, словно экран погас. Я сидел на траве. Кругом таёжная растительность да Анастасия рядом. А внутри какое-то волнение, и слышен смех людей счастливых, и звуки музыки весёлой пляски, и со всем этим не хотелось расставаться. Когда затихло постепенно звучавшее внутри, я сказал Анастасии:
— То, что сейчас ты показала, совсем не похоже ни на какой школьный урок. Это какое-то собрание семей, живущих по соседству. И не было ни одного учителя, всё само по себе происходило.
— Учитель был, Владимир, там мудрейший. Ничьё внимание учитель тот собой не отвлекал.
— А родители зачем присутствовали? Из-за их эмоций переживания получились.
— Эмоции и чувства многократно ускоряют мысль. Подобные уроки в этой школе еженедельно происходят. Учителя, родители едины в устремленьях, и дети равными себя считают среди них.
— Но как-то необычным всё равно кажется участие родителей в обучении детей. Родители ведь не учились специальности учителя.
— Печально то, Владимир, что привычным стало для людей своих детей передавать другим на воспитанье. Кому — неважно. Школе иль другим каким-то заведениям. Передавать своих детей, не зная даже зачастую, какое им внушать будут мировоззренье, какую уготовит им судьбу чьё-то ученье. Своих детей отдавший в неизвестность сам лишается своих детей. Вот потому и забывают матерей те дети, которых отдают матери кому-то в обученье".
"Никто им не преподавал. Им было предложено самим поразмыслить, как всё устроено, подготовиться и представить свои умозаключения. Они больше двух недель готовились, и теперь настал ответственный момент. ... У каждого из присутствующих сейчас будет включена и ускорена мысль о планетарном устройстве, а может, и о чём-то большем мыслить присутствующие начнут. Дети ведь мыслили две недели, думали, а их мысль ничем, никакими догматами не ограничена, никакие версии о планетарном устройстве над ними не довлеют"
___
Хреновый из Пузакова фантаст. Ему бы у АБС, что ли, поучиться - правдоподобию... скажем, проштудировать "про Банева с детишками".
Для того, чтобы о чём бы то ни было мыслить, надо о сём иметь хоть какое-то представление. В т.ч. и "мысли о планетарном устройстве" должны иметь какое-то основание - напр. представление о том, что вообще есть некие планеты... а уже это - некая "версия".
Знание не возникает "ниоткуда", но базируется на предыдущих знаниях - начальным истоком коих является восприятие, возбуждающее любознательность и "ставящее (перед умом) вопросы".
Чтобы сие укнокать, надобно жи-Же - "включив и ускорив мысь" (серую такую мысь, блудливо-пугливую) - попытаться описать, ЧТО значит "варкалось, ливкие шорьки пырялись по мове"?
Разумеется, он ничего описать не сумеет от слова "совсем" - но "родит" только вопросы (от пяти штук числом).
***
"две цветущие в садах звезды и удаляющаяся от них в своём межгалактическом полёте Земля"
___
Шиза. Именно в стиле "варкалось"... только первое словосочетание намеренно обессмысленно - для показа того, что всякий может вложить свой - какой ему угодно - смысл; сие же "описание" якобы отражает нечто действительное... сады-то - где остаются, горе-фантаст Пузаков, в безвоздушном пространстве - коль скоро их носительница Земля от них удаляется?
***
Ну и... не вдаваясь в детали... "сцена с профессором" - т.ск. антипознавательна.
Т.е. мы - вроде как - более-менее знаем, "как устроено", но м.б. "оно устроено не так"! И точно - буквально вот, не отходя от кассы, "открыли новую энергию" - естественно, это энергия любви!.. она заставляет цветы распускаться - и всякая там... дурацкая... солнечная радиация идёт лесом... она же, энергия любви, ломает все замки и ... лёд на реках, забивая сваи - так что, долой времена года и сваебои.
Надо бы Пузакова напару с Жаниной отправить чистить сортиры - энергией любви, естественно; пока не выполнят работу... без необходимых, разумеется, средств - ибо энергии любви оные без надобности... не давать жрать; в башке быстро всё проясняется, когда жрать захочешь.
Красота в глазах смотрящего, а дерьмо в глазах дерьмящего, дерьмогенератор Вы наш однообразный.
Ты, жидо-Жанина, как и твой кумир Пузаков, намеренно подменяешь красоту ложью.
Звёзды, гадюка жи-Жа, цветущие в садах, хороши в качестве сказочного... или т.наз. "романтического"... образа, но никуда не годятся в качестве "версии планетного устройства", и ты, лживая гадюка, не настолько тупа, чтобы сего не понимать.
Писать пустые фельетоны про коррупционеров и лживых политиков, это одно, Вы Агафонов с ними на одной волне, но когда Вы начинаете писать о красоте, не протерев глаза от дерьма, это другое.
Протрите глаза, Агафонов и, может быть, увидев красоту, Вы начнёте выздоравливать.
Вчера был день памяти Сергея Ивановича Павлова. К моему описанию
"Космос человеческий – слепок с космоса океанического. Нашу планету логичнее было бы называть не Землёю, а Океаном - … семьдесят один процент её поверхности составляют океаны, моря, реки, озёра… Всё живое на планете обязано своею жизнью воде, её пластичным многообразным кристаллам. И так же космос океанический скрыт поверхностью,- то голубой, то синей, то бирюзовой, то ультрамариновой, то почти чёрной… то ровной, как зеркало, то покрытой лёгкой рябью, то волнующейся мириадами колыбелей, то вздымающейся огромными валами и сокрушительными горами цунами…В глубине же – тишина и покой, словно душевное равновесие праведника… в глубине – невиданные и немыслимые неисчислимые сокровища подводного мира, будто духовные сокровища мудреца.
К сожалению, несмотря на многочисленные достижения человеческой науки и техники, океанический космос всё так же недоступен и загадочен, так же далёк, как и третий космос, космос Внеземелья. Впрочем, до поры сие хорошо, потому как доросли мы пока только до того, чтобы употреблять зеркало вод мировых в качестве опоры для передвижения, не говоря уж о неком «резервуаре для отходов»…
(цитирую по https://www.razumei.ru/lib/article/1712 )
он отнёсся несколько скептически - мол, не чрезмерно ли очарование СРЕДОЙ, СОВЕРШЕННО НЕПРИГОДНОЙ ДЛЯ ОБИТАНИЯ ЧЕЛОВЕКА?
И это был автор романа (затем экранизированного) об акванавтах! Но - при этом - "аквалангист со стажем" и, главное, человек РАЗУМНЫЙ.
Вы же, пузаковцы, во главе со своим гуроном - в лучшем случае, т.наз. "дети природы", безответственные пустоголовые раздолбаи. Но в сём, конкретном, случае - злонамеренные лжецы и манипуляторы.